Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

• Название: Сборник книг вселенной The Elder Scrolls
• Автор: Bethesda softworks
• Жанр: Фэнтези

В этом сборнике собраны все книги из игр "The Elder Scrolls: Morrowind", "The Elder scrolls: Oblivion" и "The Elder scrolls: Skyrim". Из него вы можете подробно узнать о мироздании, истории этой замечательной вселенной, о теориях, магии, биологии, сможете прочесть художественную литературу, написанную авторами этого мира.

Данная работа не имеет книжного варианта, и создана в личных целях, поэтому будет создана в одном варианте. Любое улучшение файла возможно лишь по инициативе читателей.

---

(2) "Пятьдесят зим", очевидно, означает, что поэма была написана через пятьдесят лет после осады Абернанита, имевшей место в 3E 150.

(3) "Трижды благословенный Рангидил" — это Рангидил Кетил, родился в 2E 803, умер в 3E 195. Он был командиром ординаторов Храма, и "трижды благословен" Трибуналом.

(4) "Мать, Господин и Волшебник" относятся к Трибуналу: Альмалексии, Вивеку и Сота Силу.

(5) "Дагот Трас" был могущественным приверженцем даэдра. Происхождение его неизвестно. Он объявил себя наследником Шестого Дома, но нет доказательств того, что он действительно происходит из этого исчезнувшего рода.

Смерть путешественника

Когда я увидел старого аргонианина в последний раз, я был поражен тем, каким живым он выглядел, даже умирая.

— Секрет того, как остаться в живых, — сказал он, — это не бежать от опасности, а плыть ей навстречу. Тогда застаешь ее врасплох.

— Ты так добыл этот коготь? — спросил я, размахивая небольшой изящной вещицей, будто оружием. Я обнаружил коготь в его вещах, которые помогал ему распределять по наследникам. — Он тоже отойдет твоему кузену? Ныряет-Со-Дна?

Тут его рот широко раскрылся, обнажив острые зубы. Если бы мы не были знакомы так долго, я принял бы эту гримасу за злобный оскал, но я знал, что старик улыбается. Он издал несколько хриплых звуков в попытке засмеяться, но лишь надрывно закашлялся, забрызгивая простыни дурно пахнущей кровью.

— Ты знаешь, что это? — выдавил он между приступами кашля.

— Я слышал истории, — ответил я. — Как и ты. Похож на один из тех когтей, которые открывают запечатанные двери в древних криптах. Но в первый раз вижу такой своими глазами.

— Тогда тебе известно, что я завещал бы эту вещь только злейшему врагу. Отдать ее моему кузену — все равно что воодушевить его побежать в один из этих курганов, чтобы его в итоге порубили драугры.

— Значит, ты хочешь отдать его мне? — пошутил я. — Где ты вообще его раздобыл?

— Мы можем находить то, что для вас навсегда утрачено. Урони что-то на дно озера — и норд никогда это больше не увидит. Удивительно, что можно отыскать на дне водоемов.

Теперь он уставился в потолок, но по тому, как стремительно подрагивали его затуманившиеся глаза, я мог понять, что он погрузился в воспоминания, а не просто рассматривает трещины в каменной кладке над нами.

— Ты когда-нибудь пробовал использовать его? — прошептал я, надеясь, что он меня услышит.

— Конечно! — ответил он неожиданно четко и ясно. Его глаза расширились и сфокусировались на мне. — Где, думаешь, я заработал вот это? — пролаял он, стягивая тунику ниже, чтобы показать мне белый шрам в форме большой звезды на правом плече. — Проклятые драугры меня одолели. Очень уж много их было.

Я почувствовал себя ужасно, так как знал, как он ненавидит рассказывать о битвах, в которых участвовал. Для него было достаточно того, что он выжил, а любые рассказы о битвах старик считал хвастовством. Несколько минут мы сидели молча, тишину нарушало только его затрудненное дыхание.

Он заговорил первым.

— Знаешь, что меня всегда удивляло? — спросил он. — Зачем они вообще вырезали эти символы.

— Что вырезали?

— Символы, дурак… посмотри на коготь.

Я перевернул коготь и, конечно, увидел гравировку. Трое животных — медведь, сова и какое-то насекомое.

— Что значат эти символы, Дирказа?

— Запечатанные двери. Мало просто иметь коготь. Двери сделаны из больших каменных кругов, которые нужно расположить так, чтобы они совпадали с символами на когте. Видно, так устроен замок. Но я не знал, зачем вообще нужны эти символы. Они же на когте. Так зачем?..

Он прервался, закашлявшись. Впервые за долгие месяцы он говорил так много, и я знал, как тяжело ему это дается. Но я понял его мысль и помог ее выразить.

— Зачем вообще придумывать код, если собираешься вырезать его на ключе?

— Именно. Но когда я истекал кровью на полу, я понял. Драугры беспощадны, но тупы. Когда я валялся у них под ногами, они продолжали бродить вокруг меня. Без всякой цели. Без направления. Натыкаясь друг на друга, на стены…

— И что?

— И то, что символы на дверях — вовсе не код. Просто способ обеспечить, чтобы войти внутрь могло только живое и мыслящее существо.

— Так, значит, двери…

— …Служили для того, чтобы не выпускать драугров наружу. А не чтобы не пускать людей внутрь.

С этими словами он снова заснул. Проснувшись через несколько дней, он отказался разговаривать о драуграх — лишь вздрагивал и потирал плечо каждый раз, когда я упоминал о них.

Снохождение: Таинственные алхимики Вермины

Тысячелетиями жрецы Вермины оттачивали искусство алхимии. Сложность и могущество изготовляемых ими зелий поистине легендарны. Подобные алхимические сокровища пользуются столь большим спросом, что за одну-единственную настойку, появившуюся на черном рынке, покупатели готовы отдать десятки тысяч септимов.

Из того количества зелий, о которых известно в наши дни, Апатия Вермины впечатляет более всего. Один глоток этой тягучей жидкости способен погрузить выпившего в состояние, известное как "Снохождение." Находясь в нем, любой может испытать сны других, будто бы сам в них находится. Он становится неотъемлемой частью сна и ведет себя в нем соответственно. Все другие обитатели сна принимают его за того, кому принадлежит сон; более того, принявший зелье замечает, что его привычки, манера речи и даже знания претерпевают соответствующие изменения.

Когда некто принимает зелье, для окружающих он как будто бы исчезает. И то расстояние, которое он проходит во сне, он также проходит в реальном мире. Когда эффект Апатии развеивается, принявший зелье возвращается в реальность в то самое место, где развивались события сна. Некоторые сноходцы перемещались всего на несколько шагов, а кто-то за несколько минут — на тысячи миль от того места, где прежде находился.

Необходимо отметить, что снохождение крайне опасно и непредсказуемо. В чужом сне тот, кто принял зелье, может испытать такие угрожающие безопасности и здоровью ситуации, как болезнь, насилие или даже смерть. В большинстве случаев он просто выпадает обратно в наш мир без малейшего вреда для себя, однако бывали случаи, когда сноходец так и не вернулся в реальность и был признан пропавшим без вести, или же вернулся, но уже мертвым. Также вполне возможно, что он выпадет в реальность в опасном месте или же в неподходящий момент, хотя во время снохождения оно могло показаться совершенно безобидным.

Апатия Вермины столь же загадочна и непостижима, как и те жрецы, что создали ее. Неизвестно, является ли этот уникальный способ перемещения еще одним эффектом самой Апатии, или происходит по странному капризу Вермины, но тот потенциал, что скрывает в себе Снохождение в ситуациях, когда необходимо преодолеть кажущиеся непреодолимыми препятствия, несомненно перевешивает опасности, связанные с загадочной природой этого состояния.

Совнгард: новое осмысление (Бередитт Ястал)

Смерть. То, чего не миновать всем нам. Или нет?

Спросите любого норда, что он думает о конце жизни, и, вероятнее всего, вас ждет устрашающий рассказ о льющейся крови, раздробленных костях и вывалившихся внутренностях, о доблестных подвигах и разрывающей сердце скорби. Оставим в стороне ужасные подробности и отметим, что в такой смерти оказывается заложено куда больше, чем может представить обычный воин-северянин. Новые сведения подводят нас к мысли, что гибель на поле брани — не конец, а переход туда, где мужественный норд может жить вечно, наслаждаясь пирами и состязаниями в силе и боевых искусствах. Чтобы понять, существует ли возможность вечной жизни после смерти, следует вновь обратиться к легендам, окружающим последний приют воинов, Совнгард.

И древние рукописи, и устные предания северян, восходящие к поздней Меретической эре, говорят, что существует некое место, столь величественное и столь почетное, что вход в него сокрыт от взглядов. Зовется оно Совнгард, а построил его сам бог Шор, дабы отличить тех нордов, что проявили отвагу в битве. Внутри этого "Зала доблести" привычное нам течение времени теряет смысл. Сами понятия жизни и смерти остаются за его порогом, а обитатели сего чертога пребывают в блаженстве, освобожденные от боли, страданий и тягот и, главное, от скуки, которую норды считают самым страшным наказанием.

Тщательно сокрытый вход в Совнгард породил множество споров среди ученых. Некоторые считают, будто великий зал Шора — просто миф, ибо нет среди нордов таких, кто повидал чудеса Совнгарда и вернулся, чтобы рассказать о них. Однако это не мешает многим посвящать жизнь поискам таинственного входа в Совнгард. Потом они возвращаются домой несолоно хлебавши, разочарованные и сломленные, с тяжким грузом неудачи на сердце. Никогда им не держать в руках бездонной фляги с медом, никогда не участвовать в бесконечном состязании в силе рук с неутомимыми товарищами.