Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

• Название: Сборник книг вселенной The Elder Scrolls
• Автор: Bethesda softworks
• Жанр: Фэнтези

В этом сборнике собраны все книги из игр "The Elder Scrolls: Morrowind", "The Elder scrolls: Oblivion" и "The Elder scrolls: Skyrim". Из него вы можете подробно узнать о мироздании, истории этой замечательной вселенной, о теориях, магии, биологии, сможете прочесть художественную литературу, написанную авторами этого мира.

Данная работа не имеет книжного варианта, и создана в личных целях, поэтому будет создана в одном варианте. Любое улучшение файла возможно лишь по инициативе читателей.

---

Ималин громко засмеялся, "Покажешь как-нибудь?"

"Скоро," сказал Лледос. "Если Галсиа выполнила свою задачу."

Галсиа вынула недавно украденную карту гильдии, и они начали планировать операцию.

Последние несколько часов пронеслись вихрем. Меньше чем за день, трое встретились, придумали план, купили или украли нужные вещи и были готовы. Никто из них не был уверен, что двигало остальными — уверенность или глупость, но они были вместе. Они должны были ограбить гильдию.

Когда солнце село, Лледос, Галсиа и Ималин подошли к Гильдии Сапожников с восточной окраины города. Галсиа использовала камень-траву, чтобы их не учуяли волки охраны, когда они проходили по парапету. Также, она вела их, и Лледос был впечатлен. Для сравнительного новичка, она хорошо передвигалась в тени.

Мастерство Лледоса было продемонстрировано около дюжины раз, и стражники были такими разными, что он смог показать все способы беззвучного убийства, которым научился за многие годы.

Ималин открыл хранилище своим уникальным и систематическим методом. Когда тумблеры оказались у него под пальцами, он тихонько запел старую кабацкую песню о Девяноста Девяти Возлюбленных Боэтии. Он говорил, что она помогала ему сосредоточиться и пробовать различные комбинации. Через мгновенье, хранилище было открыто и золото было в их руках.

Они покинули гильдию через час после того, как вошли. Не было поднято тревоги, золото украли, а внутри на каменных полах лежали окровавленные тела.

"Хорошая работа, друзья мои, хорошая работа. Вы хорошо обучены." Проговорил Лледос, ссыпая золотые в особые отделения своих рукавов, где они не звякали, и не выпирали. "Мы встретимся завтра утром в трактире Пей-да-Болтай и разделим добычу."

Группа разделилась. Единственный, кто знал пути через городскую канализацию, Лледос, проскользнул в трубу и исчез внизу. Галсиа накинула шаль, испачкала лицо, чтобы сойти за старуху-предсказательницу, и отправилась на север. Ималин пошел на восток, к парку, полагая, что его необычная чуткость убережет его от городской стражи.

А теперь я преподам им отличный урок, думал Лледос, идя по илистому лабиринту. Его гуар ждал его у городских ворот, объедая куст чоквида, к которому был привязан.

По дороге к Вивеку он думал о Галсии и Ималине. Может быть, их уже схватили и допросили. Жаль, что он не мог при это присутствовать. Кто первым сломался бы? Ималин был более выносливым, но и Галсиа была не так проста. Это было простое любопытство: они думали, что его звали Лледосом, и что он должен был придти в трактир Пей-да-Болтай. Поэтому, власти вряд ли будут искать Данмера по имени Сатис, пирующего за многие мили отсюда, в Вивеке.

Солнце вставало, и Сатис представил Галсию и Ималина не проходящими допрос, а мирно спящими, и им снилось, что они сделают со свое долей золотых. Оба проснутся рано и поспешат в трактир Пей-да-Болтай. Он ясно представил, как Ималин смеется, а Галсиа пытается заставить его быть потише. Они закажут пару кувшинов гриифа, а может быть и еды — побольше, и будут ждать. Пройдут часы, а их настроение будет все мрачнеть и мрачнеть. Реакции любого преданного человека были такими: нервозность, сомнения, замешательство, гнев.

Солнце полностью поднялось, когда Сатис добрался до конюшни своего дома на окраине Вивека. Он завел туда своего гуара, и накормил его. Остальные стойла были пусты. Его слуги вернутся только позже днем с празднества Святого Рилмса в Гнисисе. Они были хорошими людьми, и он хорошо с ними обращался, но он по опыту знал, что слуги всегда болтали. Если бы они сопоставили время его отсутствия с кражами в других городах, то отправились бы к властям, или будут его шантажировать. В конце концов, они же люди. Лучше отпустить их на недельку, с оплатой, когда он уезжал из города по делам.

Он спрятал золото в хранилище в своем кабинете, и поднялся наверх. График был жестким, но у Сатиса было несколько часов до прихода его слуг. Его постель была замечательно мягкой и теплой по сравнению с ужасными лежанками, на которых ему пришлось спать в Тель-Аруне.

Несколько позже Сатис проснулся от кошмара. Он открыл глаза, и ему чудилось, что рядом Ималин напевает свою песенку от Девяноста Девяти Возлюбленных Боэтии. Он лежал в постели и ждал, но кроме обычного скрипа старого дома ничего не услышал. Полуденное солнце светило в окно спальни, пылинки танцевали в его лучах. Он закрыл глаза.

Он снова услышал песню, и тут дверь хранилища в его кабинете раскрылась. Запах камень-травы привлек его внимание и он открыл глаза. Немного света пробивалось сквозь грубую ткань мешка.

Сильная женская рука закрыла ему рот и завела большой палец под подбородок. Когда его горло было перерезано, и голова повернута в сторону, он услышал спокойный голос Галсии, "Спасибо за урок, Сатис."

Бесполезные размышления

Сегодня я намеревалась продолжить изучение влияния боли на тело, содержащее нерожденное существо (на этот раз беременная бретонка среднего возраста), однако сколько бы раз она ни была разорвана на части и вновь оживлена, я просто не могла сосредоточиться должным образом, как того требуют серьезные исследования.

Вместо обычной четкости наблюдений сегодня во время моих занятий меня охватила какая-то странная поэтическая чувствительность. Из-за этого я не занималась скрупулезной фиксацией каждого крика и конвульсии субъекта, а ее вопли как будто уносили меня куда-то далеко.

Я находила прибежище в ткани безмятежности, сотканной из мучительных криков бретонки, заглушаемых рычанием и ворчанием тварей и кавардаков, которые играли с ней.

Именно в этот момент, когда моя душа была обнажена и чиста, ко мне пришло озарение. И как в случае со всеми, осмелюсь сказать, религиозными откровениями, когда я пришла в чувство, мне осталось лишь ускользающее воспоминание о высшем знании, похожее на обгорелый пергамент, на котором сохранились лишь обрывочные смазанные фрагменты некогда написанных слов мудрости.

Чем сильнее я пытаюсь вспомнить это пришедшее знание, тем дальше оно ускользает от меня. Суть сохранившегося в следующем:

Боль — это сила, которая очищает, облагораживает и возвышает. Это Пламя, выжигающее примеси и исправляющее несовершенства.

Смерть — не признак слабости, так же как телосложение — не признак силы. Это то, что происходит с душой, когда она попадает в Пламя, уничтожающее людскую храбрость.

Обладающих внутренней силой Пламя Боли перековывает в оружие разрушительной остроты. Недостойных и слабых Его жар обращает во мрак и безжизненный пепел.

Вот так это звучит при всей своей непостижимости — немало для бесполезного дня. Надеюсь, завтра нас ждут более продуктивные эксперименты.

Бессмертная кровь (Неизвестный автор)

Луна и звезды скрылись от глаз, тихая ночь была темна. Городская стража зажгла факелы, но человеку, который постучался в дверь моей часовни, свет был не нужен. Я знал, что Моварт Пикуин ночью видит почти так же хорошо, как и днем — потрясающая способность, учитывая, что действовал он в основном по ночам.

Его привел ко мне один из моих послушников. Взглянув на него, я решил, что он нуждается в исцелении — он был бледным, его кожа казалось почти прозрачной, а его лицо, некогда прекрасное, несло на себе отпечаток невыразимых страданий. Темные круги под глазами свидетельствовали о сильном утомлении, но его глаза горели ярким, почти безумным огнем…

Он отмахнулся от моего предложения исцелить его, хотя признал, что пришел поговорить об одном определенном заболевании.

"Вампиризм, — сказал он и остановился, увидев мой удивленный взгляд. — Мне говорили, что ты можешь помочь мне понять его природу".

"Кто это тебе сказал?" — спросил я, улыбнувшись.

"Тиссина Грей".

Я помнил ее. Храбрая, прекрасная воительница — она хотела с моей помощью разобраться в нагромождении правды и лжи о вампирах. Со дня нашей последней встречи прошло два года, и я не знал, помогли ли ей мои советы.

"Ты говорил с ней? Как поживает госпожа?" — спросил я.

"Она мертва, — холодно ответил Моварт, а затем, увидев мое потрясение, поспешил смягчить удар. — Она говорила, что твои советы очень помогли ей в ее охоте за неким вампиром. Когда я говорил с ней в последний раз, она охотилась за другим… И он убил ее".

"Значит, моих советов оказалось недостаточно, — вздохнул я. — Так почему ты думаешь, что они помогут тебе?"

"Много лет назад я сам был учителем, — ответил он. — Не в университете. Я был тренером в Гильдии бойцов и поэтому я знаю, что учителя нельзя винить в том, что ученик не задает правильных вопросов. А я собираюсь задать тебе правильные вопросы".

Так он и сделал. Несколько часов подряд он засыпал меня вопросами, и я рассказывал, рассказывал ему все, что мог. Он ничего не говорил о себе и никогда не улыбался, внимательно глядя на меня и запоминая каждое мое слово.