Эльза Вернер - Мираж

• Название: Мираж
• Автор: Эльза Вернер
• Издательство: книжная фабрика «Глобус»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-7754-0

В книгу Э. Вернер вошло два произведения. Это своего рода психологические драмы, где изображены очень разные, но очаровательные и умные женщины, сильные и смелые мужчины, которые ради любви, дружбы и счастья близких людей готовы пожертвовать собственным счастьем и даже сознательно уйти из жизни.

В романах еще раз подтверждена непреложная истина: искренность и бескорыстие не могут ужиться с завистью и корыстолюбием.

---

— Совершенно верно! Он — один из моих ближайших друзей. Но едва ли вы можете подозревать его.

— Нет, не его, а его фаворита, который всюду бывает с ним и мастерски воспользовался тем, что доставил победу вашей Фаиде.

Озадаченный Осмар с минуту молчал, но затем громко расхохотался.

— Эрвальд? Очевидно, ревность сыграла с вами злую шутку, милорд! У этого человека в голове только истоки Нила да приключения, которые ждут его в центральной Африке. Он с большим нетерпением ждет отъезда, чем сам Зоннек, и мечтает только о романтизме своей экспедиции в пустыню. Даю вам слово.

— И это делает его интересным в глазах мисс Зинаиды, — настойчиво возразил Марвуд. — Вы только что сами сказали, что она расположена к романтизму.

— Вздор! Моя дочь с удовольствием слушает, когда Эрвальд говорит о своих планах, но так же охотно слушает и Зоннека, когда тот рассказывает о своих путешествиях. О личном интересе тут нет и речи. Вам померещилось, милорд!

— Дай Бог, — холодно сказал Марвуд. — Во всяком случае я попросил бы вас ближе присмотреться к мисс Зинаиде в то время, когда она беседует с этим… дерзким авантюристом, который, кажется, воображает, что для него нет ничего недосягаемого. Конечно, он рассчитывает на то, что из любви к единственной дочери вы одобрите даже такой выбор.

— Ну, это мы бы еще посмотрели! — взволнованно перебил его Осмар. — Если я сказал, что предоставляю дочери свободу следовать своей склонности, то имел в виду, разумеется, лишь приличный выбор, а этого молодого человека, о происхождении и прошлом которого даже сам Зоннек имеет лишь самое поверхностное представление и у которого нет гроша за душой, в этом отношении невозможно серьезно принимать в расчет. Ради Зоннека я допустил его в свой дом и этим открыл ему доступ в здешнее общество, но надеюсь, что его желания не пойдут дальше, иначе мне придется напомнить ему, что существуют границы, которые он не должен переступать.

Марвуд с удовольствием убедился, что его предостережение, произвело желаемое действие, и пока удовлетворился этим; разжигать страсти и придираться было не его делом; он считал себя слишком важным аристократом для этого. Он счел нужным только устранить дерзкого авантюриста и, по-видимому, достиг цели: Осмар почувствовал беспокойство, хотя не считал удобным признаваться в этом.

— Впрочем, не стоит тратить слова из-за того, что само собой скоро закончится, даже если предположить мимолетное романтическое увлечение со стороны моей дочери, — снова заговорил он. — Встречи, которые беспокоят вас, прекратятся, потому что на следующей неделе мы уезжаем в Луксор, в мое имение. Я немножко заработался и чувствую последствия переутомления. Надеюсь, что Луксор поможет мне привести в порядок мои расшатанные нервы, а когда мы вернемся — ни Зоннека, ни Эрвальда уже не будет в Каире. Вам же, милорд, я хочу дать возможность лично сделать предложение. Вам угодно быть нашим гостем в Луксоре?

Марвуд приподнялся, приятно изумленный.

— Об этом и спрашивать нечего; я чрезвычайно благодарен вам за приглашение.

— Остальное — уже ваше дело. Но мне хотелось бы дать вам еще один совет. Не торопитесь! У вас ежедневно будет возможность говорить с моей дочерью, но, повторяю, Зинаида хочет, чтобы ее любви добивались. Приступайте к объяснению лишь тогда, когда будете уверены в успехе. Все, что я могу сделать со своей стороны, будет сделано.

Сказав это, консул протянул руку молодому лорду, и тот схватил ее с необычайной живостью. Рукопожатие скрепило союз, которым оба были чрезвычайно довольны.

Оставшись один, Осмар позвонил и спросил, где его дочь. Лакей доложил, что барышня уехала час тому назад с Зоннеком и Эрвальдом. Консул нахмурился, хотя вспомнил, что об этой поездке говорилось еще накануне; Зоннек открыл какую-то древнюю мечеть и хотел показать ее молодой девушке. Осмар, лично вовсе не охотник до арабских зданий и надписей, ничего не имел против поездки, лишь бы его не тащили с собой. Но с ними, как всегда, был Рейнгард! Что, если он в самом деле питает смелые надежды, как намекал лорд Марвуд?

Консул начал тревожно ходить из угла в угол. Теперь, когда на это обратили его внимание, ему вспомнилось многое, чего он раньше не замечал. В этом Эрвальде, в котором жизнь била через край, действительно, было что-то обаятельное, и он совершенно не походил на других молодых людей, а Осмар хорошо знал пристрастие дочери ко всему незаурядному. Пожалуй, дело было не так уж невинно, и ввиду этого сватовство Марвуда приобрело для консула еще большее значение. Впрочем, Осмар и без того покровительствовал бы этому предложению, партия была, несомненно, прекрасная, и Зинаида играла бы первую роль в английском обществе, как леди Марвуд. Теперь же было необходимо при помощи приличного брака предупредить глупость, которую можно было ждать с ее стороны, и это имело для консула решающее значение; он был намерен употребить в дело весь свой отцовский авторитет.

5

Зинаида отправилась с Зоннеком и Эрвальдом на условленную прогулку. Мечеть стояла далеко, в арабской части города, и только через полчаса езды они добрались до входа, скрытого в узкой улице. Это было одно из самых древних и величественных зданий Каира, давно уже не служившее для религиозных целей и превратившееся в руины. Обширный двор был залит лучами заходящего солнца; красноватый свет, падая сквозь подковообразные окна мечети, трепетными бликами играл на выветрившихся колоннах, древней мозаике и полустертых надписях. Здание было погружено в глубокое молчание, только стая белых голубей, гнездившихся в аркадах, вспорхнула при звуке шагов.

Зоннек сидел у подножия одной из колонн с альбомом на коленях и срисовывал почти развалившийся, но крайне живописный фонтан, расположенный посредине двора. Между аркадами мелькали светлое платье Зинаиды и высокая фигура Рейнгарда. Зоннек не мешал им бродить; наконец они вышли из-под сумрачных сводов и подошли к нему.

— Ну, Зинаида, — сказал он, как всегда, называя ее по имени, так как был в отечески-дружеских отношениях с дочерью своего приятеля, — не правда ли, я был прав, говоря, что стоит взглянуть на эту древнюю мечеть? Кажется, вы с Рейнгардом не можете наглядеться.

— Это справедливо только относительно меня, — смеясь, возразила девушка. — Правда, господин Эрвальд, как рыцарь, не покидал меня, но я боюсь, что он безбожно скучал; он далеко не разделял моих восторгов, и мне пришлось даже выслушать несколько поистине еретических замечаний.

— Я только сказал, что не особенно чувствителен к мертвому прошлому, — стал оправдываться Рейнгард. — Меня привлекает только живое, то, что еще полно сил. Однако, мы помешали вам работать?

— Нет, я закончил, — сказал Зоннек и хотел захлопнуть альбом, но Зинаида протянула к нему руку.

— Дайте мне взглянуть. Как вы быстро это сделали! Вообще, Каир значительно обогатил ваш альбом. Ах, какая прелесть! Наша маленькая Эльза как живая! Посмотрите, господин Эрвальд, — и Зинаида показала одну из страниц молодому человеку.

Это был лишь наскоро сделанный набросок карандашом, но он удивительно живо воспроизводил головку ребенка.

— Кажется, будто маленькая упрямица вот-вот заговорит, — согласился Эрвальд. — Я думаю, господин Зоннек, что если бы вы не стали знаменитым исследователем Африки, из вас вышел бы знаменитый художник.

— Разве только хороший рисовальщик, не больше, — спокойно возразил Зоннек. — Что касается девочки, Зинаида, то вы уж слишком далеко заходите в своей доброте, я просил вашего гостеприимства для нее лишь на неделю, пока не вернется Вальтер, а прошло уже три недели…

— И я все не отдаю ее, — шутливо договорила Зинаида. — Нет, не отнимайте у меня моей любимицы! Вы должны оставить ее у меня до ее отъезда, а это, к счастью, будет еще не скоро.

— Да, потому что преклонные лета и плохое здоровье не позволяют Гельмрейху приехать самому. Я обещал ему отправить его внучку не иначе как с надежным человеком, а такой случай представится лишь через несколько недель. Я уже говорил вам, что один из наших миссионеров, находящийся в настоящее время в Луксоре, возвращается в Германию и согласен взять ребенка под свое покровительство.

— Поэтому я и хочу взять Эльзу с собой в Луксор; отец говорит, что лучше там же передать ее пастору. Мне очень не хочется отпускать эту крошку, она привязалась ко мне всем своим маленьким сердечком.

— Но вы донельзя балуете ее, — вмешался Рейнгард. — Это красивый ребенок, но в то же время своенравнейшее существо, какое только мне случалось видеть.

— Только по отношению к вам, — сказала Зинаида с упреком. — И вы сами в этом виноваты, вы только и знаете, что дразните и мучаете девочку.

— Меня забавляет то, что такая крошка не может простить мне взятый силой поцелуй. Стоит мне появиться, чтобы она уже приняла воинственный вид, и это подзадоривает меня опять сцепиться с ней.