Эдвард Марстон - Ученик дьявола

• Название: Ученик дьявола
• Автор: Эдвард Марстон
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-046982-6; 978-5-9725-0943-0

Лондон в объятиях зимней стужи, и труппа «Уэстфилдские комедианты» сидит без работы. Актеры с радостью принимают приглашение выступить в графстве Эссекс, несмотря на то, что им ставят два условия: они должны показать новый спектакль и принять в труппу нового ученика Дэйви Страттона.

Поначалу всем кажется, что Дэйви искренне мечтает стать актером, однако он начинает ссориться с другими учениками, а вскоре даже сбегает. Суфлер Николас Брейсвелл прикладывает все усилия, чтобы помочь труппе хорошенько отрепетировать новый спектакль «Ведьма из Колчестера», однако, когда один из ведущих актеров становится жертвой странных хворей, которыми по сюжету пьесы страдает его персонаж, кое-кто из комедиантов начинает подозревать, что среди них скрывается колдунья. Дело усугубляется еще и тем, что во время спектакля неожиданно умирает один из зрителей, поэтому Николасу приходится заняться расследованием странных событий, чтобы разоблачить коварный заговор.

Роман «Ученик дьявола», богатый историческими деталями, увлекательно рассказывает о золотом веке театра.

---

— Друзья, — торжественно произнес он, обводя взглядом лица комедиантов, — не стану отрицать: у нас случались неудачи. Но теперь все позади. Удача благоволит нам. В Эссексе у нас есть пара недругов, но почитателей гораздо больше, и именно ими сейчас полон зал. Прислушайтесь! — Он поднял палец. — Вы слышите этот гул? Зрители в предвкушении! Мы завоевали их сердца еще до того, как вышли на сцену. И у меня для вас еще одна радостная новость: в зале сидит наш лучший друг. Я говорю сейчас о нашем покровителе, лорде Уэстфилде.

— А я-то думал — вы имеете в виду Барнаби, — осклабился Илайес.

Фаэторн взглядом заставил умолкнуть захихикавших учеников и продолжил:

— Сэр Майкл и леди Элеонора заслуживают феерического спектакля. Но лорду Уэстфилду требуется нечто большее. Готовы ли мы выступить так, чтобы он гордился тем, что наша труппа носит его имя? — Актеры живо закивали. — Тогда надевайте доспехи, берите оружие и с чистым сердцем — в бой! — Выхватив меч из ножен, он воздел его над головой: — Вперед!

Было видно, что слова Лоуренса произвели на актеров впечатление, хотя они не раз слышали подобные речи. Всем, за исключением робкого Джорджа Дарта, не терпелось поскорее выйти на сцену и показать, на что они способны. Загорелся даже флегматичный Эдмунд Худ.

— Я чувствую, что могу одолеть недругов одной левой! — воскликнул он.

— Не советую, — улыбнулся суфлер. — У тебя роль французского дофина, а значит, тебе предстоит проиграть. Если ты разгромишь неприятеля, ты погрешишь против исторической правды.

— Ты знал, что лорд Уэстфилд в зале?

— Только что услышал.

— Хитрец Лоуренс — держит все в тайне, пока не наступит самый удачный момент. Ты только посмотри, как все приободрились!

Николас обошел костюмерную, желая еще раз убедиться, что все готово к выступлению. Музыканты уже устроились на хорах, актеры заняли свои места. Дарту поручили несколько ролей, а кроме того, Джордж должен был подавать актерам бутафорию, аккуратно разложенную на столе, за которым он сейчас нервно переминался с ноги на ногу.

Показались музыканты, и ропот в зале затих. Заиграли вступление, и на сцену вышел Оуэн — прочитать пролог. Вне всякого сомнения, «Генрих Пятый» был лучшей пьесой Эдмунда Худа. Казалось, Фаэторн стал выше ростом, когда появился на сцене в образе монарха. Дамы в зале восхищенно ахнули. Властный, царственный Генрих Пятый приковал к себе все внимание зрителей, хотя порой его и отвлекал на себя сыпавший уморительными шутками Барнаби Джилл, игравший солдата. Задолго до окончания первого действия комедианты добились своей цели: зрители были потрясены. Но с началом следующей сцены Николас почувствовал приближение беды.

— Ник, за хорами кто-то прячется, — прошептал Джеймс Инграм.

— Ты уверен?

— Я слышал шум, когда читал монолог герольда.

— Но до сцены осады там никого не должно быть…

Инграм кинулся облачаться в наряд правителя Арфлера, оставив Николаса в смятении. Брейсвелл не имел права оставить актеров без своей помощи, поэтому не мог так просто наведаться на хоры и проверить, нет ли там незваных гостей. Действие приближалось к кульминации, вот-вот должна была начаться сцена осады Арфлера, для которой были заранее подготовлены специальные эффекты. Кто пустит их в ход без Николаса? Но кто в таком случае пойдет на хоры, чтобы узнать источник странного шума, услышанного Инграмом?

Решение созрело мгновенно.

— Джордж! — позвал он.

— Да? — Дарт поспешил к суфлеру.

— Ты видел, как я днем поджигал порох?

— Вы высекали искры. А потом очень громко бахнуло.

— Теперь тебе предоставляется чудесный шанс самому устроить громкий «бах», — сказал Николас и указал на тигли с порохом. — Мне надо отлучиться на несколько минут. Если я не приду, подожжешь порох в первом тигле.

— Я не умею… — заныл Дарт в страхе от внезапной ответственности.

Но Николас его не слышал, он уже летел по ступенькам, ведущим к хорам. Добравшись до самого верха, он увидел льющийся на сцену свет из канделябров. Внизу стремительно разворачивалось действие. Закованный в доспехи Генрих обращался к солдатам с пламенной речью, призывая их снова пойти в битву на стены Арфлера. Однако Николаса ждала иная битва — против врагов, спрятавшихся на другом конце хоров, причем так хорошо, что он едва их заметил. Положение было не из легких: если он попытается добраться до недругов, его непременно увидят в зрительном зале, поэтому Брейсвеллу ничего не оставалось, кроме как оставаться на месте, гадая, кто же эти незваные гости и что они собираются делать. Ответ не заставил себя долго ждать.

Пробравшись в маленькую комнатушку, выходившую на хоры, Исаак Апчард и Реджинальд Орр затаились, выжидая подходящий момент, чтобы сорвать спектакль. Злоумышленники выбрали сцену осады, настоящим героем которой стал не Генрих Пятый, энергично размахивавший мечом, а безоружный Джордж Дарт.

В тот самый момент, когда оба пуританина выскочили на хоры, Джордж принялся поджигать порох, но позабыл, какой из тиглей ему нужен, и лихорадочно высекал искры, пока порох не вспыхнул во всех трех котлах сразу. Раздавшийся взрыв оказался полной неожиданностью не только для публики, но и для актеров. Грохот был оглушающим. Когда Орр и Апчард выскочили из укрытия, их заволокло дымом. Огромное знамя, которое Реджинальд развернул, дабы известить всех о порочной сути театра, куда-то пропало. Хлопок мушкета, из которого выстрелил Апчард, чтобы привлечь всеобщее внимание, потонул в общем шуме.

Николас увидел достаточно, чтобы понять: надо действовать. Он кинулся на Орра, осыпая его ударами, потом переключился на его подельщика. Апчард в ярости замахнулся на суфлера мушкетом, но Николас пригнулся, вцепился в ноги неприятеля и резко дернул на себя, отчего Исаак грохнулся на пол. Подхватив мушкет, Николас несколько раз со всей силы врезал пуританину прикладом; шум разыгрывавшейся на сцене битвы заглушил стоны несостоявшегося поджигателя.

Однако оставался еще Орр. Вскочив на ноги, он вцепился Николасу в горло и с яростным криком принялся душить суфлера. Крик сменился воем, когда Николас двинул противника мушкетом между ног. Пуританин, скуля, повалился на спину, и Брейсвелл бросился на него. Бой закончился. Прежде чем Николас успел нанести еще один удар, чьи-то сильные руки выволокли с хоров и врагов, и его самого. Горделиво ступая, на середину галереи вышел Лоуренс Фаэторн.

— Прочь с дороги! — прогремел он. — Я только что взял Арфлер!

Когда дым наконец рассеялся, на хорах, игравших роль городских стен, зрителям предстал торжествующий Генрих Пятый, готовящийся произнести заключительный монолог. В зале местами захлопали.

В это время внизу, в костюмерной, Николас как раз заканчивал связывать пуритан. Свою роль они уже отыграли, и рты их затыкали кляпы.

— Я случайно поджег весь порох, — с виноватым видом проговорил Дарт.

— Ты спас спектакль, Джордж, — радостно улыбнулся Николас. — Поздравляю!

Наградой актерам стала буря аплодисментов. Даже сэр Уэстфилд, покровитель труппы, не раз видевший спектакль, поднялся, выражая актерам свое уважение и восхищение. Зрителей очень впечатлила сцена осады Арфлера, особенно — трое актеров, которые сражались в пороховом дыму на хорах. Вместо того чтобы сорвать спектакль, Орр и Апчард только усовершенствовали его, против своей воли пополнив ряды комедиантов.

Когда обоих пуритан арестовали и увели, Николас почувствовал, что наконец может спокойно вздохнуть. Труппе больше ничто не угрожало, а поскольку мушкет был у Апчарда, и Николасу нечего было опасаться. Казалось, все опасности позади…

Наступило время пира. Актеры были в самом приподнятом настроении, и Николасу, как и остальным, не терпелось поскорее оказаться на кухне. Он считал, что по праву заслужил сытный ужин, и торопился отпраздновать вместе с труппой успех спектакля. Однако на пути к столу его остановил Клемент Эндерби.

— Прошу прощения, друг мой. Вы не могли посвятить мне несколько минут. Думаю, излишне говорить, как мне понравился спектакль, — начал Эндерби, когда они остались наедине. — Я просто в восторге. Давно у нас такого в Эссексе не было. Позвольте мне выразить искреннее восхищение «Уэстфилдскими комедиантами». А теперь, — глаза его сверкнули, — у меня для вас подарок. Думаю, вы его по праву заслуживаете.

— Подарок?

— Дэйви Страттон.

— Так вы знаете, где он?!

— Мы привезли его с собой, но об этом никто не знает. Я решил подождать с новостью и не беспокоить вас до окончания спектакля.

— Как он? — волновался Николас. — Мальчик здоров?

— Здоров, мистер Брейсвелл. Я оставил его у вас в домике. Ступайте и убедитесь сами.

Николас не мог удержаться и накинулся на Эндерби с расспросами, но Клемент отказался говорить что-либо еще. Не проронив больше ни слова, владелец Оуквуд-хауса вывел суфлера с черного хода, и они двинулись к коттеджам. В окне домика, где поселился Николас с друзьями, горел свет. Войдя внутрь, Брейсвелл тут же увидел мальчика, который понуро сидел в углу на стуле. Дэйви выглядел грустным и явно чувствовал себя неуютно.