Сара Парецки - Ожоги

• Название: Ожоги
• Автор: Сара Парецки
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00113-9

«Ожоги» — роман о закулисных аферах чикагских дельцов, чьи преступления вовлекают в кровавый водоворот маленьких людей большого города.

Викторию разбудил ночной стук в дверь. Для частного детектива такие визиты означают новую работу. Ви. Ай. Варшавски, героине романа «Ожоги», поручено простое «дело»: найти виновника пожара старенькой ветхой гостиницы, а оказалось, в пламени пожара нечистоплотные политики пытались уничтожить концы закулисных афер. Нить расследования приводит Викторию и в чикагские ночлежки для бомжей, и в сверкающие офисы могущественных корпораций, и когда она в ходе головокружительной интриги стоит на пороге раскрытия тайн преступных группировок и коррумпированной полиции и секретов происхождения колоссальных прибылей строительных магнатов, противникам частного детектива остается только одно — вывести Викторию из расследования любым путем…

---

Я подошла к кровати. Она оторвалась от телевизора и с подозрением взглянула на меня.

— Миссис Рамсей? — спросила я. Она не ответила. — Меня зовут Ви. Ай. Варшавски. Вы, насколько мне известно, знакомы с Элиной, моей тетушкой.

Черные глаза все так же недоверчиво смотрели на меня.

— Вы в этом уверены? — спросила она, откашлявшись, хриплым голосом.

— Так она мне сказала. Вы жили вместе в «Копьях Индианы», иногда вместе распивали бутылочку пива.

— Ну и что из этого?

Я стиснула зубы и ринулась вперед:

— Вчера вечером она и Сериз приходили ко мне.

— Сериз? А она откуда взялась, с какой планеты?

Я огляделась. Ну конечно, живой театр интереснее телевизионного — женщины даже не пытались скрыть своего любопытства.

— Скажите, не могли бы вы выйти в холл с этой штукой? — Я показала на кислородный аппарат. — Мне не хочется, чтобы нас слышали.

— А я вообще не собираюсь вас слушать. Эти двое наверняка выудили у вас деньги, а мне нечем за них платить. Мне даже ночевать негде.

— Нет, разговор пойдет не о деньгах.

Она все еще смотрела недоверчиво, однако стала медленно подниматься с постели. Странно, она не выглядела толстой, скорее массивной. Как монумент. Я хотела поддержать ее, но она оттолкнула мою руку, ворча поднялась, сунула ноги в шлепанцы. Кислородный аппарат был на колесиках. Толкая его перед собой, она, как приливная волна, плыла к дверям — няни и медсестры расступались перед ней. В холле она, немного задохнувшись, тяжело опустилась на стул. Эти стулья… Они были обиты клеенкой, и мыли их последний раз, наверное, еще при жизни Майкла Риза. Я опасливо уселась на самый краешек.

— Значит, Элина — ваша тетка? Не скажу, что вы очень на нее похожи.

— Рада это слышать. Она старше меня на тридцать лет и три тысячи бутылок. — Церлина хрипло рассмеялась. — Вы тоже не очень похожи на Сериз.

— Ну, это из-за тех же тридцати лет, о которых вы говорите. В ее возрасте я выглядела совсем неплохо. Да и сейчас смотрюсь получше, чем она будет выглядеть в моем возрасте… при таких-то темпах. Что они вам наговорили с этой вашей теткой?

— Ее ребенок, — выпалила я. — Кэттерин.

Она уставилась на меня, открыв рот. Ну вот, сейчас скажет, что у Сериз нет и никогда не было детей.

— Да, — произнесла она наконец, — самое время вспомнить сейчас о ребенке.

— Скажите, Кэттерин была с вами в ту ночь, когда горела гостиница? — Я старалась выбирать окольные пути.

— Ну как же! В среду она притащила мне малышку и оставила ее. Но вы же знаете, какие правила в СРО. И Сериз их знает. Только никогда ни о чем не думает!

Несколько минут Церлина сидела молча, уставившись в пустоту. Аппарат ритмично попискивал, как будто в такт ее мыслям. Она посмотрела мне прямо в лицо.

— Ладно, расскажу все, как было, — решилась она наконец. — Не знаю, можно ли вам доверять, но вы не похожи на свою тетку. Та готова на все, лишь бы выудить деньги на бутылку.

Я почувствовала себя несколько неуютно. Одно дело — считать, что твоя тетка выкидывает всякие шутки с пожилыми пенсионерами, и совсем другое — знать, что она шантажирует людей из-за бутылки.

— Хотя иногда я и сама не прочь выпить рюмочку-другую. И потом, с Элиной не соскучишься, порой с ней забываешь даже о собственных бедах. — Она погрустнела; видимо, даже сейчас эти самые беды не давали о себе забыть. — Так вот. В прошлом году Сериз родила ребенка. Не дай Бог, что было… Она же наркоманка. Принимала героин даже во время беременности. Я ей говорила, чем это кончится. Она даже сделала вид, будто лечится. Это было как раз, когда ее арестовали за воровство. Они воровали вместе с дружком. Но она была беременна, к тому же попалась в первый раз, так что ее отпустили. При условии, что начнет лечиться.

Она взглянула на меня враждебно, как бы ожидая моего осуждения за то, что у нее такая дочь. Но я смотрела сочувственно.

— Ну вот, потом родился ребенок. Господи, что творилось! Сначала ребенок был в больнице, потом его забрала Мэйзи, другая бабушка. Я не могла, моих сбережений едва хватает на жизнь. Пенсии не получаю, всю жизнь убирала квартиры, пока не забарахлило сердце. Но я помогала Мэйзи, как могла. Со временем девочка стала спать по ночам и даже научилась смеяться.

— Значит, Сериз никогда не заботилась о дочери?

— Нет-нет, она начала о ней заботиться, когда в ее жизни появился Отис. Это было в июне. А потом вдруг, в ту самую среду, она приходит ко мне и заявляет, что не может круглые сутки сидеть с ребенком. Я сказала, что раньше надо было думать, когда ноги раздвигала. Но она все равно оставила у меня Кэттерин, сказала, что уедет на несколько дней с Отисом. Ну что, иду звонить, но не могу найти номера его сестры, поэтому звоню Мэйзи, она присылает своего парня забрать Кэттерин. Вы думаете, Сериз беспокоится о девочке? Как бы не так. Да она ни разу не удосужилась навестить меня в больнице!

Мне показалось, что к концу повествования сердечный аппарат застучал чаще. Нет, от меня она не узнает ничего, что увеличило бы груз ее проблем. Ни к чему говорить, что ее дочь снова беременна. Она спросила, зачем Сериз приходила ко мне. И громко хмыкнула, услышав мой ответ.

— Может, она и вправду беспокоится, что малышка сгорела. Может, потому и ко мне не приходит, стыдно в глаза смотреть. Но мой вам совет: если эти двое приходили к вам вместе, проверьте-ка лучше, на месте ли кошелек, и пересчитайте деньги.

Мне стало не по себе: я ведь даже не заглянула в бумажник, прежде чем положить его в черную сумку. С другой стороны, Сериз было так плохо, что вряд ли она смогла бы рыться по чужим сумкам.

Перед уходом я спросила Церлину, сколько ее здесь продержат. Она улыбнулась хитроватой и вместе с тем смущенной улыбкой.

— Когда меня сюда привезли, я была без сознания от удушья. Потом обнаружили неполадки с сердцем, высокое давление, много жира в крови — забыла, как это называется. В общем, всего хватает. Кроме денег. Так что, знаете, хочу потянуть до тех пор, пока не найду новое жилье.

Не самое большое преступление, я знавала и похуже.

— Понимаю, — сказала я и поднялась, собираясь уходить. — Очень рада, что с ребенком все в порядке. Сериз исчезла сегодня, примерно в полдень, я не собираюсь охотиться за ней, но, если ее увижу, скажу, что ребенок у Мэйзи.

Она что-то проворчала и медленно поднялась.

— Ага, а я позвоню Мэйзи, скажу, чтобы не отдавала девочку Сериз. — Она еще раз взглянула на меня. — Как, вы сказали, вас зовут? Вик? Не переживайте, Вик. И держитесь от Элины на расстоянии трех тысяч бутылок. Понимаете меня?

— Постараюсь.

В вестибюле я проверила бумажник. Все исчезло — деньги, кредитная карточка… Осталось лишь удостоверение частного сыщика, она не заметила его за обложкой. Они сперли даже мои водительские права. Я стиснула зубы. Это могла сделать Сериз, пока я пряталась в спальне сегодня утром. Но скорее всего — Элина, когда я боролась на кухне с Сериз. Мне свело плечи от бессильной ярости.

Из автомата в вестибюле я позвонила в свой банк и сообщила о пропаже кредитной карточки. Хорошо, что почти все номера телефонов держала в голове. А еще я припомнила, что обычно оставляю двадцатку в закрытом отделении сумки, на всякий случай. Да вот она, на месте… Эти двадцать долларов я потратила на цветы для Церлины — все, что сейчас могла себе позволить.

Глава 12 ОТДЕЛ ПОДЖОГОВ ГОРИТ СИНИМ ПЛАМЕНЕМ

Перед тем как покинуть больницу, я попыталась дозвониться в «Аякс» Робину Бессинджеру в надежде отменить встречу с сотрудниками отдела взрывов и поджогов. Теперь в ней не было необходимости, я ведь уже знала, что ребенка унесли из гостиницы до пожара. Но, к сожалению, я опоздала, он уже уехал в полицейское управление. Пришлось и мне туда ехать.

Раньше в Центральное полицейское управление города можно было попасть в любое время дня и ночи, а главное, можно было легко припарковать машину. Но сейчас эту часть города буквально охватила мания строительства, и пришлось потратить не меньше получаса, чтобы найти место для парковки. В результате я опоздала на десять минут, что не улучшило моего настроения.

Роланд Монтгомери восседал в офисе размером с мою кровать. Большую часть этого пространства занимал обычный металлический стол, заваленный бумагами, но Монтгомери умудрился втиснуть туда еще и стулья для меня, Бессинджера, Доминика Ассуево и одного из своих подчиненных. Повсюду громоздились бумаги — на подоконнике, на каталожных ящиках. Надо бы ему напомнить о правилах противопожарной безопасности.

Монтгомери, высокий, худощавый, с ввалившимися щеками, неприязненно взглянул на меня, проигнорировал мою протянутую руку, указал на пустой стул в углу и спросил, знакома ли я с Домиником Ассуево. Доминик в отличие от него был похож на быка: толстая шея, широкие плечи и узкие бедра, седеющие волосы коротко подстрижены, как у мальчишек времен моего детства. Он приветствовал меня с демонстративной вежливостью, но глаза оставались холодными.