Джонатан Франзен - Свобода

• Название: Свобода
• Автор: Джонатан Франзен
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38197-3

История героев «Свободы» Уолтера и Патти Берглунд отражает опыт целого поколения американцев, которое пережило 11 сентября, вторжение в Ирак, экономический кризис — и выбрало президентом Барака Обаму.

В романе, блистательно воскрешающем традиции большой прозы XIX века, Джонатан Франзен размышляет о том, возможна ли свобода выбора, знаем ли мы, к чему стремимся, когда хотим свободы, и о том, как легко мы жертвуем своими близкими ради ее призрака.

Предыдущий роман Франзена «Поправки» (2001), удостоенный Национальной книжной премии США, поставил писателя в один ряд с классиками американской литературы и принес ему мировую известность. «Свобода» — столь же язвительный и мудрый взгляд на семью в современной Америке. Но если в «Поправках» конфликт поколений так и остается неразрешенным, новый роман — о детях, которые победили отцов и не стали от этого счастливее.

---

Хотя кое-кто из соседей был явно доволен тем, что для Патти настало время пожинать плоды исключительности своего сына, в целом Кэрол Монаган на улице не любили, Блейка — порицали, Конни — побаивались, а Джоуи просто никто не доверял. Когда мятеж стал достоянием гласности, большинство соседей жалели Уолтера, тревожились за психику Патти и с огромным облегчением и благодарностью думали, какие же все-таки нормальные у них дети — как радуются они родительским щедротам, как невинно просят помочь им с уроками или с заявлением в колледж, как послушно сообщают о своем местонахождении после школы, как охотно повествуют о своих маленьких бедах, как предсказуемы они в своих проблемах с сексом, травкой и алкоголем. Боль, которой пульсировал дом Берглундов, была sui generis.[9] Уолтер — который, как можно было надеяться, ничего не знал про то, как он «психовал» по версии Кэрол, — неловко признался некоторым соседям, что их с Патти «уволили» с поста родителей и они стараются с этим справиться.

— Он иногда приходит позаниматься, — рассказывал Уолтер, — но ночевать ему теперь приятнее у Кэрол. Посмотрим, сколько это продлится.

— И как Патти? — спросил у него Сет Полсен.

— Неважно.

— Вы бы, ребята, зашли как-нибудь к нам поужинать.

— Было бы здорово, — сказал Уолтер. — Но Патти, наверное, пока поедет в мамин дом. Ей надо прийти в себя.

— Я за нее волнуюсь. — Голос Сета дрогнул.

— Я тоже волнуюсь. Но я видел, как она умеет преодолевать боль. Она порвала колено на третьем курсе и все равно провела еще две игры.

— Но ведь потом ей сделали операцию и спорт пришлось бросить, так ведь?

— Я скорее про ее стойкость, Сет. Про игру через боль.

— Точно.

Уолтер и Патти так и не поужинали у Полсенов. Патти не показывалась на Барьер-стрит, пережидая на Безымянном озере долгие зимние и весенние месяцы. Даже когда ее автомобиль появлялся на дороге — на Рождество, к примеру, когда Джессика вернулась из колледжа и, по рассказам знакомых, закатила Джоуи скандал, в результате которого он больше недели прожил в своей бывшей спальне, тем самым обеспечив своей несгибаемой сестричке достойные каникулы, — Патти избегала соседских собраний, неотъемлемой частью которых раньше бывали ее шутки и плюшки. Иногда к ней заезжали женщины лет сорока — судя по их прическам и наклейкам на машинах, это были ее бывшие товарки по баскетболу, — поговаривали, что она снова начала пить, но все это были только слухи, так как, несмотря на свое дружелюбие, Патти так и не обзавелась близкими друзьями на Рэмзи-Хилл.

К Новому году Джоуи вернулся к Кэрол и Блейку. Подразумевалось, что большая часть обаяния этого дома для него кроется в постели, которую он делит с Конни. Его приятели знали, что он идейный противник онанизма и одно упоминание этого занятия неизменно вызывает у него снисходительную улыбку. Он утверждал, что задался целью прожить жизнь, не прибегая к подобным средствам. Самые прозорливые соседи, в том числе Полсены, подозревали, что Джоуи наслаждается ролью самого умного в доме. Он стал властелином «залы», допуская в этот чертог всех, кого удостаивал своей дружбой (а семейный пивной бочонок стал яблоком раздора во всех домах округи). Его поведение с Кэрол граничило с флиртом, а Блейка он очаровал любовью ко всему, что любил сам Блейк, в особенности к инструментам и грузовику, который он научился водить. Из того, как снисходительно он улыбался, видя энтузиазм своих однокашников по поводу Альберта Гора и сенатора Уэллстоуна — как будто либерализм был слабостью, сравнимой с мастурбацией, — можно было сделать вывод, что он усвоил некоторые политические взгляды Блейка. Следующим летом вместо Монтаны он работал на стройке.

И все полагали, справедливо или нет, что всему виной было пресловутое добродушие Уолтера. Вместо того чтобы за волосы притащить Джоуи домой и привести его в чувство, дать Патти подзатыльник и привести ее в чувство, он растворился в своей работе по охране природы, где вскоре получил должность генерального директора штатского подразделения и позволил дому пустовать на протяжении многих вечеров подряд, позволил клумбам пойти в семена, изгороди — зарасти, окнам — запылиться, а грязному городскому снегу — засыпать покоробившуюся табличку «ГОР — ЛИБЕРМАН», все еще торчавшую перед входом. Даже Полсены утратили интерес к Берглундам, так как Мерри теперь работала в городском совете. Все следующее лето Патти провела на Безымянном озере, и вскоре после ее возвращения — через месяц после того, как Джоуи отправился в университет штата Вирджиния при финансовых обстоятельствах, оставшихся тайной для Рэмзи-Хилл, и через две недели после национальной трагедии, — перед домом в викторианском стиле, в который они с Уолтером вложили полжизни, появился знак «ПРОДАЕТСЯ». Уолтер уже начал ездить на новую работу в Вашингтон. Хотя цены на рынке жилья вскоре должны были взлететь на небывалую высоту, местный рынок по-прежнему переживал спад после 11 сентября. Патти за небольшие деньги продала дом серьезной чернокожей паре с трехлетними двойняшками. В феврале чета Берглундов в последний раз прошлась по своей улице, прощаясь со всеми с подобающей вежливостью. Уолтер спрашивал о каждом из детей и передавал им самые лучшие пожелания, Патти больше молчала, но выглядела странно молодо — как та девушка, которая катала по улице коляску в то время, когда этот район был совсем другим.

— Просто чудо, что эти двое еще вместе, — сказал Сет Полсен позже своей жене.

Мерри покачала головой:

— Не думаю, что они понимают, как им жить дальше.

РАБОТА НАД ОШИБКАМИ Автобиография Патти Берглунд, написанная самой Патти Берглунд (по предложению ее психотерапевта)

Глава 1 Покладистая

Не будь Патти атеисткой, она бы возблагодарила Всевышнего за предусмотренные школьной программой спортивные курсы. Именно они спасли ей жизнь и дали возможность реализовать себя как личность. Особенно она благодарна Сандре Мошер из средней школы в Северном Чаппакуа, Элейн Карвер и Джейн Нэйджел из школы Хораса Грили, Эрни и Розе Сальваторе из женского баскетбольного лагеря Геттисберг и Айрин Тредвеллл из Университета Миннесоты. Эти замечательные тренеры научили Патти терпению, дисциплине, сосредоточенности, привили командный дух и спортивные идеалы, что помогло ей справиться как с болезненным стремлением быть во всем первой, так и с низкой самооценкой.

Патти выросла в округе Уэстчестер, штат Нью-Йорк. Она была старшей из четырех детей, при этом трое остальных в гораздо большей степени соответствовали ожиданиям родителей. Она была заметно Крупнее остальных, Банальнее и ощутимо Глупее. Строго говоря, не глупой, но глупее остальных. Она вымахала в пять футов девять дюймов, почти сравнявшись с братом и на множество дюймов превзойдя прочую родню. Иногда ей хотелось дорасти до шести футов, раз уж она все равно так не вписывалась в семью. Тогда бы она лучше видела кольцо, жестче ставила корпус и свободнее разворачивалась, играя в защите. Возможно, это как-то смягчало бы ее зуд соперничества и после колледжа она могла бы зажить куда счастливее. Хотя, может быть, и нет, но размышлять об этом было любопытно. К тому времени, когда Патти начала играть за университетскую команду, почти все на площадке были выше ее ростом, что странным образом напоминало ее положение в семье, помогая поддерживать адреналин на максимуме.

Патти вспоминала, как мать в первый и чуть ли не единственный раз наблюдала за ее игрой. Она тогда посещала занятия в дневном спортлагере для Заурядных Личностей, который располагался на той же территории, что и дневной лагерь искусств для Выдающихся Личностей, куда ходили две ее сестры. Как-то мать и сестры пришли на матч по софтболу. Патти просто извелась на своем левом краю, пока менее опытные девочки на внутреннем поле ляпали ошибку за ошибкой. Она ждала, чтобы хоть кто-нибудь наконец выбил мяч подальше, и даже начала свое продвижение к центру, чем, собственно, и завершила матч. Игроки были на первой и второй базе. Бэттер посылает мяч крайне некоординированному шортстопу, и тут Патти перебегает ей дорогу, чтобы самой отбить его, осалить главного игрока и помчаться за следующим — милой девочкой, которая в любом случае наверняка бы ошиблась. Патти летела прямо на нее, и та с визгом помчалась на внешнее поле, покидая свою зону и тем самым автоматически выбывая из игры. Но Патти не отставала и в конце концов осалила ее. Девочка же заорала так, словно ей причинили невыносимую боль, хотя до нее всего лишь слегка дотронулись перчаткой.

Патти понимала, что это не был ее звездный час в спорте. Что-то просто нашло на нее в присутствии семьи. Когда они уже сидели в своем универсале, мать спросила, стоило ли ей быть такой… аг-грессивной? Голос ее дрожал сильнее обычного. Неужели это необходимо — быть настолько, м-м-м, аг-грессивной. Разве от нее убудет, если она иногда немножко поделится мячом со своими товарищами по команде? Патти ответила, что она ВООБЩЕ не получала мяча на левом краю.