Игорь Смолич - История Русской Церкви. 1700–1917 гг.

• Название: История Русской Церкви. 1700–1917 гг.
• Автор: Игорь Смолич
• Издательство: Издательство Спасо–Преображенского Валаамского монастыря
• Жанр: Религия
• ISBN: ISBN 5–7302–0794–8

---

Каждый семинарист, достигший полной зрелости («пришедший в совершенный разум») приносит присягу на верность императору. Окончивших курс ректор не отпускает из семинарии, «пока прежде не обвестит до Коллегиум духовнаго (т. е. Святейшего Синода. — И. С.), а Коллегиум презентовать оных будет Царскому Величеству». В епархиях выпускники семинарий должны иметь преимущество перед не имеющими образования. В заключение раздела Феофан замечает, что его проект устройства «училищных домов» носит предварительный характер: «И можно впредь будет придумать больше или от иноземных лучших семинариов информации приискать».

В течение всего XVIII столетия вплоть до XIX в. и даже после школьной реформы 1808–1814 гг. «Духовный регламент» служил для Святейшего Синода и епископов основой их взглядов на систему духовного образования. Вот почему здесь так подробно было изложено содержание этого первого документа об учреждении духовных школ.

б) Опираясь на положения «Духовного регламента», епископы приступили к организации в своих епархиях духовных школ. К 1725 г. были открыты следующие учебные заведения. Феодосий Яновский, некогда помогавший митрополиту Иову при устройстве школ в Новгороде, основал в 1721 г. семинарию при Александро–Невском монастыре в Петербурге. Тогда же открыл в столице собственную семинарию и Феофан Прокопович [1348]. В том же 1721 г. епископ Питирим устроил семинарию в Нижнем Новгороде. В следующем году возникли школы в Твери и Белгороде; в 1723 г. — в Казани, Коломне, Вятке, Суздале, Холмогорах; в 1724 г. — в Рязани и Вологде. Уже в 1721 г. при Святейшем Синоде возник и центральный орган — Контора школ под руководством архимандрита Гавриила Бужинского, советника Святейшего Синода. По представлению Синода Петр I повелел 19 ноября 1721 г., чтобы дети духовных лиц учились в епархиальных училищах, а не в цифирных школах. Это повеление, вышедшее в виде указа Святейшего Синода, явилось первым шагом на пути превращения духовных школ в учебные заведения, предназначенные исключительно для детей из духовного сословия. 31 мая 1722 г. Святейший Синод издал как дополнение к «Духовному регламенту» особый устав епархиальных школ. В нем рекомендовалось, за недостатком подходящих учителей, использовать при обучении детей священнослужителей, готовившихся к принятию священства, только что изданный учебник для начальных школ. Автором этого букваря был сам Феофан Прокопович. Недостаток в учителях, как о том еще будет речь, давал о себе знать и позднее.

Затем последовали постановления о запрещении забирать учеников епархиальных школ на военную службу и о направлении в школы молодых монахов и послушников. Последняя мера не имела особенного успеха, так как монастыри под всевозможными предлогами уклонялись от ее исполнения, а отправленные в школы послушники большей частью убегали, возвращаясь в свои обители. Да и возложенная на монастыри обязанность отчислять на нужды школ двадцатую часть урожая выполнялась настолько нерегулярно, что Святейший Синод был вынужден издавать указы с напоминанием об этом. Духовным лицам, не выполнявшим постановление о посылке сыновей в школы, грозило наказание. Но когда в епархиях начали производить проверку сыновей священнослужителей, достигших школьного возраста, выяснилось, что родители всеми способами старались уклониться от нее. Хуже всего обстояло дело со средствами на содержание школ. Успех или неуспех в этом отношении всецело зависел от энергичности епархиальных архиереев [1349]. Больше других о школах заботились епископы малороссийского происхождения.

После смерти Петра I условия в школах еще более ухудшились [1350]. В рапорте Святейшего Синода Верховному Тайному совету от 1727 г. их состояние обрисовано весьма мрачными красками. В 1721–1727 гг. семинарию в Александро–Невском монастыре в Петербурге посещали в общей сложности 118 учащихся, из которых 42 вследствие плохой успеваемости и отсутствия желания учиться выбыли. В московской Славяно–греко–латинской академии обучались 362 человека, в русской начальной школе в Москве — 108. Епархиальные школы в Новгороде, о которых так заботился митрополит Иов, в течение 1706–1726 гг. имели весьма значительное число учащихся — 1007. В 1727 г. в тамошней епархии было 14 школ, где обучали чтению и письму. В обеих школах Ростова, в которых изучались «славянская наука» и пение, в 1727 г. насчитывалось 200 учеников. Здесь учителя и ученики голодали, так как был неурожай, а остатки зерна пришлось отправить в Москву, в Камер–контору и в генералитет. В Крутицкой епархии школ вообще не было из–за отсутствия монастырей, другими словами, потому что не было источника зерновых отчислений. Отсюда молодых людей направляли на учение в Новгород и Москву. Очень подробный отчет представила епархиальная школа в Казани. Среди прочего сообщалось и о том, что из 52 учеников, числившихся здесь на 1726 г., 14 находились «в бегах». В том же 1726 г. архиепископу Сильвестру Холмскому удалось набрать в Казанскую семинарию еще 70 учеников и построить для нее каменное здание. В Нижнем Новгороде было 3 школы: эллино–греческая, славяно–русская и начальная школа «букварей» — всего 295 учеников. Основанная в 1722 г. школа в Рязани значилась только на бумаге, так как не оказалось подходящих учителей, и потому трех имевшихся учеников отправили в Новгород. Рязанская школа была открыта лишь в 1726 г. епископом Гавриилом Бужинским, в ней числилось тогда 269 учеников. В украинских епархиях дело обстояло значительно лучше. В 1700–1726 гг. Киевскую Академию посещали 654, черниговскую школу — 257 учащихся. В восьми школах Белгородской епархии обучалось 420 учеников. В остальных школах положение было существенно менее благоприятное. В целом же, согласно рапорту Святейшего Синода, на 21 епархию приходилось 45 школ [1351].

В царствование императрицы Анны Иоанновны духовным школам уделялось повышенное внимание. В 1730 г. был издан указ, предписывавший Святейшему Синоду учредить школы согласно «Духовному регламенту». В другом указе от 1731 г. речь шла об открытии школ во всех епархиальных центрах и иных городах. Именно тогда эти учебные заведения получили название семинарий. В 1738 г. императрица повелела Синоду составить бюджет для духовных школ (т. е. для начальных школ, а не для семинарий) по образцу штатов школ для детей гарнизонных солдат. Но проект бюджета, представленный Святейшим Синодом, утвержден не был. В 1740 г. Святейший Синод получил указ императрицы об увеличении числа учебных заведений и школ, достаточном их содержании и обеспечении хорошими и способными учителями, как то предписывается «Духовным регламентом» и указами русских императоров. Одновременно были изданы указы, обязывавшие духовенство посылать своих сыновей в семинарии и школы [1352]. В 1737 г. последовало распоряжение придерживаться «Духовного регламента» в учебных планах семинарий. При Анне Иоанновне было выдвинуто также требование, чтобы преподавание велось не только на латинском, но и на русском языке. Впрочем, в Харьковской коллегии уже в 30–х гг. преподавание некоторых дисциплин строилось по этому принципу [1353]. К началу 1740 г. было 17 семинарий, 2 академии (в Киеве и Москве) и большое число начальных духовных школ. Однако их материальное положение оставалось по–прежнему тяжелым, а епархиальные архиереи не слишком спешили с открытием новых начальных школ.

При императрице Елизавете число семинарий возросло. К концу ее царствования (1760) насчитывалось 26 семинарий и 20 начальных школ [1354]. В Киевской же епархии существовали, кроме того, церковноприходские школы, учителями в которых были дьячки (псаломщики), преподавались здесь чтение и письмо, а также начальные сведения об обязанностях псаломщика. «Сельская церковноприходская школа была первоначальным местом образования для всех грамотеев XVIII в. и для всего духовенства, а для значительного большинства долго оставалась и единственным учебным заведением» [1355].

В 1762 г. императрица Екатерина II в своей инструкции Комиссии по церковным имениям подвергла духовные школы резкой критике. Здесь говорилось, между прочим: «…комиссии повелеваем о сем, яко главном деле Божии и первом способе к насаждению плодов духовных, всеприлежнейше подумать, каким бы образом во всякой епархии при архиерейском доме завести училищные домы, так, как об них в «Духовном регламенте» расписано» [1356]; далее предписывалось разработать общее законоположение на эту тему и представить его на подпись императрице. Составлением «университетских законов», т. е. проекта реформы духовных школ, занялась комиссия, в которую вошли епископ Тверской Гавриил Петров, епископ Псковский Иннокентий Нечаев и иеромонах Платон Левшин. Задуман был проект, как и многие другие, составленные при Екатерине II, очень широко. Московскую Академию намечено преобразовать в Духовный университет с учебным планом высшего уровня, Киевская же Академия сохранялась в прежнем своем виде. Семинарии предполагалось подразделить на две категории: высшие — в Петербурге, Новгороде, Казани и Ярославле и низшие, к которым относились бы все остальные, причем последние предназначались исключительно для образования будущих священников. Этим различиям в категории семинарий соответствовали и различные учебные планы. Программа низших семинарий в общем следовал принципам, которые в свое время Феофан Прокопович установил в «Духовном регламенте» для «домов училищных». В высших дополнительно преподавались такие дисциплины, как современные иностранные языки, геометрия, метафизика (логика входила в курс низших семинарий) и теоретическая физика. В качестве совершенно новых предметов в учебный план включались апологетика (полемическое богословие) и экзегетика. Кроме того, в каждой епархии предусматривалось создание 3–4 гимназий. Они должны были числиться при монастырях, готовя детей духовенства к поступлению в низшие семинарии, а детей прочих сословий — к государственной службе. Учебными предметами здесь были: чтение, письмо, пение, основы арифметики, а также латинская и греческая грамматики. Для повышения уровня образования и улучшения материального положения учителей и учеников во всех школах планировались постоянные штаты. Наконец, при благочиниях предполагалось создать начальные школы для обучения чтению и письму на средства церковных приходов. Здесь впервые была сформулирована идея церковноприходских школ, осуществленная правительством гораздо позднее, в XIX в., и при совершенно других обстоятельствах.