Юлия Латынина - Охота на изюбря

• Название: Охота на изюбря
• Автор: Юлия Латынина
• Жанр: Боевик
• Год: 2003

В схватке за контроль над крупнейшим металлургическим комбинатом пересеклись интересы банковских, криминальных и силовых структур. Автору удалось написать увлекательный роман, где головокружительные приключения, достойные героев гангстерских боевиков, мастерски соединены с описанием хитроумных финансовых комбинаций и ошеломляюще достоверным изображением изнанки деловой и политической жизни современной России. Вот почему эта книга имеет все шансы стать национальным бестселлером.

---

Извольский выхватил у него из рук бумаги и некоторое время изучал их.

— Так, — сказал Извольский, — для закупки свинины… Тушенка марки «Великая китайская стена»… и прочих товаров народного потребления… так?

Неклясов еле заметно кивнул. Черяга еще не понимал до конца, что происходит. Извольский замер, и в кабинете внезапно стало необыкновенно тихо. Так тихо, что было слышно, как за дверью шелестит на компьютере секретарша.

— АМК — как расшифровывается? — тихо спросил Извольский.

— Ахтарский металлургический комбинат. Голос Извольского был полон ледяной издевки.

— Ты мне в этом названии можешь найти слово «свинина?» А? Или часы электронные тайванские?

Неклясов сжался. Кулак Извольского грохнул по столу так, что бумаги вспорхнули вверх и залетали по комнате, как вспугнутые белые гуси.

— За моей спиной решили нажиться? — заорал Извольский, — бабки помимо меня провернуть? Моей фирмой гарантировать свой гешефт на тушенке?!!

— Но… это было абсолютно безопасно, — забормотал Черяга, — ведь ничего же не было! Кредит мы отбивали, бабки возвращали в срок…

— А восемнадцать лимонов?

— Я не подписывал этого контракта!

Неклясов, казалось, готов был разрыдаться. Черяге внезапно стало жалко этого молодого, испуганного очкарика. Скорее всего, его действительно соблазнил беспроигрышным барышом Заславский. Комбинацию Заславский, разумеется, разыгрывал не один, а в компании с Лосем… Соблазнил, подписал на два-три контракта, и, когда отношения банка с ахтарскими двойниками стали доверительными и тесными (ну как же, — такие солидные фирмы) — обнес банк на восемнадцать лимонов и… стоп. Заславский должен был свалить за рубеж. А вместо этого…

Внезапно Черяга поднял голову.

— Погоди, Дима, — сказал он, — ты говоришь, что банк не давал деньги «Контракту» без вашей гарантии, потому что уставняк у «Контракта» десять тысяч баксов?

— Да.

— А у вас какой уставняк?

— Тридцать тысяч.

— Так чем вы лучше «Контракта»?

— Но мы гарантируем контракт всеми своими активами… — начал Неклясов, а потом стал белый, как фарфоровый чайник, и замолчал.

— Иначе говоря, — ледяным тоном подытожил Черяга, — вы гарантируете контракт в том числе и контрольным пакетом АМК, принадлежащим именно «АМК-инвесту?» И банк в случае невозврата кредита вправе наложить арест на все ваше имущество и в том числе — на акции?

Было даже удивительно, что из трех человек эта простая и страшная мысль пришла в голову первому — директору по безопасности.

В кабинете стало тихо, как в гробу.

Потом Извольский медленно, с искаженным лицом, стал вставать со стула. С налитыми кровью глазами и сжатыми кулаками он ужасно напоминал медведя, поднявшегося на задние лапки.

Неклясов запоздало вспискнул и попятился от Извольского.

— Слава! — страшным шепотом начал Черяга.

Извольский прыгнул.

Полукруглый пластиковый стол, за которым по какой-то прихоти работал Неклясов, с точки зрения военной был расположен крайне неудобно, закрывая бизнесмену все пути ретирады и оставляя только один проход — тот, через который и продвигался сейчас Извольский.

Первый удар гендиректора почти достиг цели — Неклясов отшатнулся, прикрываясь кстати случившейся папкой, но кулак Извольского врезался в папку с такой силой, что папка с развороченным рылом полетела в одну сторону, а сам Неклясов, немилосердно путаясь в ножках крутящегося стула, рухнул на пол.

В эту секунду Денис подхватил гендиректора за локти сзади и закричал:

— Слава! Уймись!

Извольский двинул Черягу локтем, и тот пушинкой отлетел к стенке. Управляющий «АМК-инвеста» лежал под столом, дрыгаясь наподобие макаронины, лениво колыхающейся в кипятке, и с ужасом наблюдал, как к нему приближается огромная туша облаченного в костюм от Грекова медведя. По счастью, в эту секунду нога разъяренного Извольского угодила в опрокинувшуюся в начале схватки корзинку для бумаг. Извольский запнулся, загреб обутой в корзинку ногой и растянулся носом о ковролин.

И тут же Черяга подскочил к нему с диким криком:

— Слава! Успокойся!

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился охранник. Охраннику представилось феерическое зрелище: посреди кабинета в обнимку катались его непосредственный начальник (сиречь Черяга) и начальник начальника, имевший статус охраняемого объекта (сиречь Извольский). При этом Черяга проигрывал, так как всего лишь пытался удержать противника, которому явно уступал в весе, а Извольский, рычавший, как пьяный барсук, все никак не мог встать на ноги из-за проклятой корзинки.

Исполнительный директор «АМК-инвеста» забился под стол и наблюдал оттуда за исходом схватки.

— Чего смотришь? Беги! — крикнул Черяга Неклясову.

Тот наконец очнулся. Быстро-быстро стал на коленки и прополз под столом. Встряхнулся около изумленного охранника, вылетел в предбанник, и порскнул вниз по лестнице.

Мало— помалу Извольский успокоился. Охранник с Черягой усадили его на стул, поднесли стакан с водичкой и утихомирили, как могли. Между тем на часах натикало уже одиннадцать -пора было ехать в «Атом-энерго» получать заслуженную награду.

Причина, по которой Вячеслав Извольский приезжал в Москву, была довольно необычная для российского директора — Извольский затеял строить собственную электростанцию.

Разумеется, ни один российский меткомбинат, даже не плати он налогов вовсе и располагайся рядом с портом и залежами руды, не мог бы в нынешнее время помышлять о строительстве с нулевого цикла. Но в том-то и дело, что о нулевом цикле речи не было: в ста километрах от завода, там, где степь уже окончательно переходила в светлую тайгу, стоял городок Белое Поле, а в нем — две очереди заброшенной в 1993 году АЭС. Стоимость достройки составляла приблизительно семьдесят миллионов долларов. В прошлом году она равнялась пятидесяти миллионам, а в будущем году добралась бы уже до ста.

Городок находился в ужасающем состоянии. Он был построен на ровном месте среди сосен и пихт и должен был быть образцовым социалистическим «городом будущего», с прямыми улицами, утопающими в зелени скверами и белоснежными домами. Строительство, впервые приостановившееся в 1985 году, после Чернобыля, окончательно заглохло в 1993-м. Два энергоблока, законченных на девяносто семь и на восемьдесят пять процентов, вставали из полувырубленного бора, и с каждым годом молодая поросль подбиралась к ним все ближе. Никакой другой работы, кроме строительства АЭС, в городке не было. Не было и никакого другого поселка ближе, чем на сорок километров. Специалисты по возведению и эксплуатации ядерных объектов занимались собирательством и охотой. Мало кто из них смог переехать в другие города — жилье в мертвом городе стоило триста-четыреста долларов, и купить на эти деньги даже собачью конуру в областном центре было невозможно.

Примерно треть от потребной ему энергии завод получал со своей собственной, не очень дешевой ТЭЦ. Остальную продавала ему местная энергосистема.

(Дело в том, что автор нынешней энергетической системы страны, г-н Дьяков, создавая ее, поделил все электростанции по принципу вершков и корешков. «Себе, в РАО „ЕЭС России“, я возьму что покруче — магистральные сети и гигантские дешевые ГРЭС и ГЭС с себестоимостью энергии 7-28 руб. МВт/час, а местным АОэнерго оставлю то, что останется, — допотопные живопыр-ки по 500-600 руб. МВт/час и низковольтные линии передач» — рассудил отец российской постперестроечной энергетики. Единственное, что при, этом не было учтено — это то, что непосредственно снабжает заводы электроэнергией не далекое РАО, а местные АОэнерго. Поэтому они категорически не заинтересованы в том, чтобы продавать заводу дешевую «чужую» энергию по 7 руб. МВт/час, и столь же категорически заинтересованы в том, чтобы продавать заводу «свою» энергию хоть по 600 рублей… А завод, в свою очередь, категорически не согласен с тем, чтобы платить 600 рублей за то, что могло бы стоить 7 рублей… Поэтому он либо не платит за энергию, либо платит за нее собственной продукцией по ценам, завышенным в несколько раз. По принципу: «Ах вы мне электроэнергию по 5 центов? А вот я вам за нее ватные штаны по 300 долларов!» То есть, к примеру, чтобы расплатиться, завод берет коробок спичек, оценивает его в миллион рублей и отдает энергосистеме. Все бы хорошо, но вот беда: потом приходит налоговая инспекция и начинает требовать налогов… с миллиона рублей. «Но это же был только коробок спичек!» — возражает завод. «Нас это не колышет. По балансу это миллион рублей», — отвечает инспекция.)

Энергосистема продавала заводу энергию в четыре раза дороже, чем она стоила на самом деле, а Извольский платил за энергию векселями, которые на рынке стоили в четыре раза дешевле, чем по номиналу. В целом получалось баш на баш. Но Извольскому не нравились две вещи: во-первых, унизительное состояние зависимости от энергосистемы, которая время от времени порывалась брать с завода деньги. Во-вторых, оплачивая общий тариф, завод должен был платить и за ракетную часть, за которую не платило государство, и за проводок, перекинутый поверх забора части к коммерческой палатке, и за новую дачу главы «Сунжэнерго».