Елена Прокофьева - Принц Крови

• Название: Принц Крови
• Автор: Елена Прокофьева
• Жанр: Эротика

Младший брат короля Людовика XIV, развратник, чернокнижник, гедонист, Филипп Орлеанский вовсе не упокоился в Сен-Дени рядом со своими родственниками: на самом деле его обратили в вампира, и это была часть сложной интриги, запланированной и почти успешно проведенной… «Почти» — потому что нельзя успешно интриговать против такого опытного интригана, как Филипп Орлеанский. В интригах он на своем поле и все равно переиграет любого противника.

И вот — на дворе XXI век. А Филипп Орлеанский — принц вампиров Парижа. Он правит всей парижской нечистью, давно расставил все по местам в своем маленьком зловещем государстве и наслаждается жизнью, вернее — не-жизнью… Мирное течение которой было нарушено появлением в парижских катакомбах чудовищных тварей, подобных которым не видели ни исконные обитатели катакомб — крысы-оборотни, ни колдуны, ни охотники на нечисть, ни сами вампиры. Только фэйри, древний волшебный народ, знают, с чем пришлось столкнуться парижанам, и какая опасность грозит всему миру…

---

Но падре Лазар не дожил до победы.

Как не укрывали они Яблоневый Приют, все же его нашли. Колдуны — не смогли. Но чистокровные сидхэ сокрушили защитную магию брауни. И когда вооруженный отряд людей в грязно-зеленой форме окружил здание приюта, падре Лазар сказал, что осталась лишь одна известная ему магия, которая может спасти их всех… Всех, кроме одного. Кроме того, кого принесут в жертву. И он не позволил бы принести никого, кроме себя…

Тех людей вел сидхэ. Высокий белокурый сидхэ в черной форме. На фуражке у него был изображен человеческий череп и скрещенные кости. И на нем был почти такой же плащ, как сегодня… Только не кожаный, а клеенчатый.

Сидхэ мог пронзить взором любую магическую завесу, кроме той, которая была скреплена кровной жертвой. Добровольной жертвой. И он увидел, что приют пуст. И только падре Лазара нашли в его комнате. Он молился перед распятием, перед Богом Людей, готовясь повторить его подвиг.

На самом деле все дети, все брауни, все защитники приюта, и Ортанс с Мишелем, — все были там. Просто их не видели. Не чувствовали. Не замечали. Проходили рядом, едва не касаясь, но никого из них не задевали даже краем одежды. Такова была сила защитной завесы.

Они были там и видели, как белокурый сидхэ приказал своим людям пытать падре Лазара. Они все видели это и приняли его жертву. И чем больше крови изливалось из его тела, тем прочнее становилась защитная магия… А когда сидхэ понял, что волю этого полукровки ему не сломить, он приказал распять падре Лазара на старой яблоне в саду и сжечь заживо вместе с деревом. Они слышали, как кричит дух яблони. Но падре Лазар лишь молился Богу Людей, пока мог говорить…

После войны сидхэ сами нашли и покарали отступников, виновных в том, что людям была дана такая страшная и такая темная магия. Но не всех. Некоторые исчезли. Их не удалось схватить. И, видимо, все эти десятилетия они скрывались среди людей… Под завесой гламора. И им просто везло. Они не встречались с теми, кто мог сорвать с них гламор — и узнать в них палачей.

— Я убью его. Ортанс, я справлюсь, — сказал Мишель. — У меня пистолет… Мне дал один из охранников в гостинице. Он сказал, пули фоморов могут задержать. Думаю, сидхэ пули могут ослабить. Я расстреляю в него обойму, а потом оторву ему голову.

— Надо предупредить принца, — пробормотала Ортанс.

Она достала телефон, набрала… И услышала голос Лоррена: «Я сейчас не могу ответить на ваш звонок. Оставьте сообщение после гудка». После гудка она не нашлась, что сказать, и нажала отбой. Не станешь же рассказывать в пустоту о том, кого они видят сейчас, кто сел за заранее заказанный столик и листает меню! Конечно, еще не стемнело, вампиры еще не пробудились…

— Мишель, нельзя стрелять в него здесь. Здесь люди. Тебя попытаются остановить. Давай дождемся, пока он пообедает, выйдем за ним и нападем на улице. Может, он будет обедать достаточно долго, наступит вечер, и мы успеем предупредить принца.

— Нам не нужны вампиры, чтобы расправиться с этой мразью. Он в любом случае — вне закона. Вне любого закона.

— Да. Но на всякий случай…

Им не повезло. Сидхэ заказал только кофе и стакан воды. Странный выбор для дорогого ресторана… Выпив кофе, он торопливо бросил на столик несколько купюр и вышел. Ортанс и Мишель поспешили за ним.

…Мишель даже не успел вытащить свой пистолет. Сидхэ напал на них первым. Он выхватил откуда-то из складок плаща короткий меч. Тускло сверкнуло лезвие. Сидхэ так стремительно двигался, что Мишель лишь успел поднять левую руку, защищаясь… Сидхэ отрубил ему руку, разрубил горло до позвоночника, вспорол живот и грудную клетку — одним ударом снизу вверх. Развернулся к Ортанс и нанес ей несколько прямых ударов — в живот, в солнечное сплетение, под ключицу… Он исчез с людной, ярко освещенной улицы прежде, чем Ортанс успела упасть, прежде, чем люди увидели кровь и подняли крик.

Мишель был мертв. Ортанс это видела. Ортанс это чувствовала.

Ее собственные раны выжигало нестерпимой болью… У сидхэ был клинок из чистого железа. Но как? Как он смог держать при себе железо? Как… Как они были глупы в своей самоуверенности… Лоррен!

…Какая-то женщина опустилась на колени возле Ортанс, щупала пульс у нее на шее.

Несколько человек сразу истерически кричали в мобильные телефоны.

— Лежите спокойно, милочка, мы вызвали «Скорую», и полиция сейчас будет здесь, его схватят…

Голос женщины доносился словно издалека.

Ортанс нащупала в кармане телефон, нажала кнопку вызова, просто чтобы услышать голос Лоррена… Но после гудка все же прошептала, приблизив губы к этой вещице, таинственным образом соединявшей ее с любимым:

— На нас напал сидхэ. Мишель мертв. Я умираю. Я люблю тебя.

Потом ее везли в машине под мерзкое завывание сирены. И врач метался над ней, причитая, что все аппараты словно взбесились.

В больнице ей принялись переливать кровь, одновременно пытаясь остановить кровотечение… Но кровотечение не останавливалось, раны, нанесенные холодным железом, нельзя было закрыть, а боль от этих ран вгрызалась все глубже в тело, словно в Ортанс воткнули три раскаленных добела лезвия и медленно их поворачивали. Врачи пытались ее спасти, не понимая, что только продлевают ее муки, что все равно она обречена, и лучше бы — побыстрее… Но они очень старались. И быстрее — не получалось. Она еще несколько раз набрала номер Лоррена, пока телефон не забрали у нее из рук. Она видела, как один из врачей что-то говорил в аппарат, но не слышала — что. Потом врач отдал телефон полицейскому, смотревшему через стеклянную стену, как Ортанс умирает несмотря на все старания врачей.

…А потом пришел Лоррен.

Он просто прошел в палату, где врачи бились над умирающей Ортанс, и никто даже не пытался его остановить.

Он был бледен, он выглядел осунувшимся, он выглядел не совсем живым… Наверное, еще не питался сегодня.

О, милый, какое роскошное пиршество ожидает тебя! А меня — избавление от боли и Остров Яблонь. Или куда там уходят наши души?

— Пусть они уйдут, — прошелестела Ортанс. — Они мне не помогут. Эти раны не заживить.

Лоррен не стал спорить. К счастью, не стал.

Он обвел взглядом всех врачей и сказал им:

— Вон.

Врачи ушли.

Надсадно пищал какой-то аппарат, подключенный проводками к Ортанс. Лоррен рванул провода. Аппарат заверещал громче — Лоррен прибил его кулаком, как крысу.

— Холодное железо. Раны от холодного железа, — с трудом проговорила Ортанс. — Их не заживить. Я умру. Неизбежно. И мне больно. Это очень больно. Прошу, возьми мою кровь. Выпей мою жизнь. Избавь меня от боли.

— Кто он?

— Имени я не знаю. Он чистокровный сидхэ. Во время войны он был среди отступников. Он уничтожал полукровок и колдунов. Он убил падре Лазара. Мы с Мишелем хотели отомстить…

Лоррен кивнул. Не стал говорить, как глупо с их стороны было даже надеяться победить сидхэ. Хотя, быть может, он не понимал?

— Сидхэ… Они сильнее всех. Они сильнее Красных Колпаков и фоморов. Будьте осторожны. Он опасен, — прошептала Ортанс.

— Тихо. Я все знаю. А сейчас я все увижу. Я увижу его и запомню. Когда я буду пить твою кровь, я прочту все твои воспоминания. Если только ты не будешь противиться этому.

— Я не буду… Я хочу этого. Скорее.

Лоррен сел на кровать, осторожно приподнял Ортанс, отклонил ее голову в сторону — и впился в ее шею. И с каждым его глотком из ее тела уходила боль, словно он высасывал смертельный яд. И тело ее становилось все легче и легче, и Ортанс чувствовала себя счастливой, совершенно счастливой в тот миг, когда оторвалась от своего тела — и полетела в круговорот ослепительно прекрасной радуги…

5.

Даже в самых обычных джинсах и светлой рубашке Тиалон был похож на фотомодель, только что сошедшую с обложки журнала и даже не утерявшую при этом обработку фотошопом. По крайней мере, «гламурная ретушь» точно была на месте. Все же что-то надо с этим делать, живые люди не могут выглядеть так. И даже неживые не могут. Вампиры очень красивы, но рядом с фэйри они выглядят какими-то слишком мертвыми, даже если сыты. Все равно как восхитительно совершенные, но холодные мраморные статуи в сравнении с солнечной поляной цветов, над которой порхают бабочки. Смерть, застывшая на века и вечный праздник лета…

— Ну, как ты думаешь, мы с Тиалоном купили подходящую одежду? — осторожно спросил Кристиан, с надеждой глядя на Филиппа.

— Да, вполне, — рассеяно ответил вампир, — Унылый цвет, идиотский покрой. То, что надо, чтобы не выделяться из толпы.

Кристиан на мгновение потерял дар речи, но решил не возражать, заранее догадываясь, какой получит ответ на все свои аргументы.

Он уселся за стол и включил ноутбук, намереваясь найти в гугле карту Франции. Фэйри и вампиры расположились рядом в креслах.