Елена Прокофьева - Принц Крови

• Название: Принц Крови
• Автор: Елена Прокофьева
• Жанр: Эротика

Младший брат короля Людовика XIV, развратник, чернокнижник, гедонист, Филипп Орлеанский вовсе не упокоился в Сен-Дени рядом со своими родственниками: на самом деле его обратили в вампира, и это была часть сложной интриги, запланированной и почти успешно проведенной… «Почти» — потому что нельзя успешно интриговать против такого опытного интригана, как Филипп Орлеанский. В интригах он на своем поле и все равно переиграет любого противника.

И вот — на дворе XXI век. А Филипп Орлеанский — принц вампиров Парижа. Он правит всей парижской нечистью, давно расставил все по местам в своем маленьком зловещем государстве и наслаждается жизнью, вернее — не-жизнью… Мирное течение которой было нарушено появлением в парижских катакомбах чудовищных тварей, подобных которым не видели ни исконные обитатели катакомб — крысы-оборотни, ни колдуны, ни охотники на нечисть, ни сами вампиры. Только фэйри, древний волшебный народ, знают, с чем пришлось столкнуться парижанам, и какая опасность грозит всему миру…

---

Но увы, ничего нельзя продлить до бесконечности, силы уже оставляют его, он почти не может шевелиться, но по-прежнему шепчет: еще-еще-еще. Секс и смерть. Всегда на одной ноте.

Эрекция уже не такая мощная, все же сказывается потеря крови, и вот сейчас самое время приподнять его от дивана и войти в него сначала очень медленно. А потом начать двигаться быстрее, сильнее. И услышать его вопль, когда наслаждение дойдет до нужной точки, до самой последнего пика экстаза, чтобы кончить самому.

И вонзить клыки в его шею снова. В третий, в последний раз.

Кровь уже течет медленно, кожа теряет чувствительность, делается холодной и бледной, губы приоткрываются, дыхание становится поверхностным и хриплым.

В глазах гаснет свет, жизнь ускользает.

Филипп наклонился к уху Лоррена, убирая прядь волос.

— Ты хочешь стать вампиром, любимый мой?

— Да…

Одно короткое слово — переход через грань, Тьма слышит его, она оборачивается и обращает на него свой взор. Это самый завораживающий момент обращения, непонятное таинство, удивительная магия.

Филипп прокусил запястье и приподнял голову Лоррена от подушки, чтобы тому удобнее было пить. Несколько судорожных глотков из последних сил, а потом Тьма пришла и остановила его, последний вздох, и грудь остается неподвижной, закрываются глаза, кровь уже просто наполняет рот и стекает по щекам.

Таинство обращения… Оно совсем не похоже на смерть, рождающийся вампир с самого начала выглядит красивым, тогда как мертвец красивым не бывает… Щеки запали и стали глубже тени под глазами, но кожа становится жемчужно-матовой, черты лица делаются изящнее и тоньше, в них появляется волшебная, завораживающая привлекательность, волосы отливают шелком, а губы остаются розовыми и мягкими…

Все это Филипп видел не один десяток раз, но только сейчас в груди особенно больно и сладко, и хочется плакать. И он думает о том, что сейчас между ним и Лорреном рождается что-то новое, чего не было раньше, особенная связь мастера и птенца… Как это будет? Можно просидеть с ним рядом эти сутки, не отводя глаз, наблюдая за каждым изменением, и все дела подождут, потому что нет ничего важнее и прекраснее этого.

Но спустя несколько минут Филипп отправился одеваться.

Сегодня ночью ему предстояло сделать еще кое-что важное.

Теодолинда уже вернулась с охоты, — она предпочитала сама искать себе пищу, и каждый раз Филипп думал с сожалением о том, что не может себе такого позволить. Охота сама по себе удовольствие и к тому же предоставляет возможность выбора. Но на это почему-то никогда нет времени. Да и статус не позволяет. Хотя этим как раз, иногда можно и пренебречь…

— Тиалон отдал тебе меч? Я хочу взглянуть на него, — сказал Филипп.

Прорицательница пригласила его в свои покои.

Меч она хранила у изголовья, рядом со своим. Выглядел он уже не ржавым и не таким невзрачным, в нем появилось какое-то хищное изящество и зловещая красота. Цверги не даром славились, как великие мастера по металлу! Этот меч хотелось как можно скорее взять в руки… И никогда не выпускать. Им хотелось владеть. Им хотелось сражаться.

Ножны были покрыты тончайшим узором: сначала Филиппу показалось, что это — орнамент, но, вглядевшись, он увидел множество маленьких фигурок, сражающихся между собой, убивающих, наступающих, погибающих… Ножны его нового меча украшала целая битва! И сами по себе они были драгоценностью и произведением искусства.

И цверги все это сделали за одни сутки?!

— Вам нравится? — спросила Теодолинда.

— По-моему, меч великолепен, даже не верится, что это та самая ржавая железка. Как думаешь, цверги не откажутся оказать мне еще одну услугу?

Вопрос застал прорицательницу врасплох, и несколько секунд она молчала, глядя на него с сомнением.

— Зависит от того, какого рода услуга. И готовы ли вы будете заплатить назначенную цену.

— Организуй мне встречу с ними. Надеюсь, мы договоримся… Если конечно, цверги выставят счет в чем-то простом и материальном. А не придумают нечто извращенное, как вы…

— Цвергов интересуют драгоценные камни. Лучше необработанные.

— Чудесно! Вот ребята, с которыми приятно иметь дело!

3.

Новорожденные вампиры редко просыпаются сразу же после заката, новая нежизнь входит в них медленно, постепенно освобождая от оков сна, похожего на смерть. Обычно люди тяжело привыкают к произошедшим с ними изменениям, и первые минуты осознания своей новой сущности для них самые трудные.

Когда ты становишься вампиром не в первый раз, — наверное, все несколько иначе.

Но совершенно определенно одно, новорожденный вампир всегда чувствует зверский голод, который не позволяет ему думать больше ни о чем другом. Очень важно сразу же накормить его. И очень важно дать ему убить свою первую жертву, одновременно с магией крови сразу же дать «новорожденному» магию смерти, это как-то сразу закладывает возможности для более высокого магического потенциала. Поэтому еще прошлой ночью Филипп предупредил своих людей о том, что им придется позаботиться о трупе.

Филипп ждал, когда Лоррен проснется, чувствуя все, что с ним происходит.

Из бездонного темного колодца душа монстра потянулась в мир живых, подталкиваемая самым основным инстинктом, мучительным голодом. Вампир открыл глаза и резко повернул голову в сторону сидящего рядом с ним мастера, глаза его на бледном лице отсвечивали красным.

— С возвращением, — сказал Филипп.

Одновременно стремительным и плавным движением Лоррен поднялся с постели. Губы его растянулись в довольной и хищной улыбке, явив острые клыки. Он провел по ним языком, словно пробуя остроту.

«Так лучше?» — прозвучал насмешливый голос в его голове.

Лоррен удивленно посмотрел на Филиппа.

— Читаете мои мысли? — его голос звучал хрипло, будто горло пересохло.

— Да нечего там читать, — лениво ответил принц, — одни примитивные инстинкты, ничего интересного.

— Мне лучше. Гораздо, — ответил Лоррен на его вопрос, — Но дико хочется жрать.

Через закрытую дверь спальни Лоррен слышал немного замедленный стук сердца завороженного человека, делающий голод совершенно невыносимым, почти неконтролируемым. Это было непривычно и даже как-то пугало.

— Это нормально, — сказал Филипп, — Так со всеми бывает после обращения. Иди, он твой. Можешь его убить.

Через миг Лоррена в комнате уже не было.

Филипп последовал за ним и успел увидеть, как Лоррен с силой вонзил клыки в шею сидящего на диване человека. Тот сдавленно охнул и начал заваливаться на бок, но вампир не позволил ему упасть, удерживая так, чтобы пить было удобно. Он сосал быстро и жадно, и не столько для того, чтобы скорее удовлетворить свой голод, — он предвкушал последний, самый длинный глоток и судорожную агонию умирающего, которая подарит ему настоящее насыщение и экстатическое удовольствие, которая наполнит его силой.

«Аккуратнее! — мысленно приказал ему Филипп, по почти безотчетной менторской привычке, — Ты похож на гуля!»

— Отъебитесь, — бросил ему Лоррен, на миг отрываясь от жертвы и снова всаживая клыки в ее шею.

Филипп фыркнул.

От дальнейших комментариев он воздержался, позволив Лоррену закончить. Это не заняло много времени. Сделав последний глоток, его новообращенный птенец удовлетворенно застонал и выпустил из рук труп, который рухнул на пол, ему под ноги.

— Вот теперь совсем хорошо, — сказал он и улыбнулся Филиппу.

Еще несколько мгновений его рот и подбородок были перепачканы кровью, как у монстра из фильма ужасов, но кровь быстро впиталась.

Филипп ничего не отвечал. Он смотрел на него с восхищением.

Превращенный в вампира, этот новый Лоррен с внешностью Кристиана был потрясающе, завораживающе красив… Возможно, это несоответствие внутреннего и внешнего: ангельской внешности и демонической сущности, хрупкости, изящества, и вместе с тем хищной чувственности и жесткости давало такой убийственный эффект. Единство противоположностей, чудовищное совершенство.

Лоррен принципиально отказывался общаться с Филиппом ментально, но он видел свой образ в его мыслях и чувствовал его эмоции, тем более, что тот совершенно не пытался их скрыть. Он подошел к зеркалу и критично осмотрел себя, привычно избегая собственного взгляда.

— Охуенно, вы правы. Я бы себя трахнул, — сказал он, обреченно покачав головой, и вдруг ударил кулаком в стекло, отчего то разлетелось на сотню осколков.

— Лоррен! — воскликнул Филипп, в миг оказываясь с ним рядом и перехватывая его руку, — Ну что ты делаешь?!

Он развернул его к себе и посмотрел в глаза.

— Ты — это ты. На самом деле, ничего не изменилось. Ты привыкнешь… Постарайся. Пожалуйста.

Лоррен некоторое время смотрел на него молча.