Елена Прокофьева - Принц Крови

• Название: Принц Крови
• Автор: Елена Прокофьева
• Жанр: Эротика

Младший брат короля Людовика XIV, развратник, чернокнижник, гедонист, Филипп Орлеанский вовсе не упокоился в Сен-Дени рядом со своими родственниками: на самом деле его обратили в вампира, и это была часть сложной интриги, запланированной и почти успешно проведенной… «Почти» — потому что нельзя успешно интриговать против такого опытного интригана, как Филипп Орлеанский. В интригах он на своем поле и все равно переиграет любого противника.

И вот — на дворе XXI век. А Филипп Орлеанский — принц вампиров Парижа. Он правит всей парижской нечистью, давно расставил все по местам в своем маленьком зловещем государстве и наслаждается жизнью, вернее — не-жизнью… Мирное течение которой было нарушено появлением в парижских катакомбах чудовищных тварей, подобных которым не видели ни исконные обитатели катакомб — крысы-оборотни, ни колдуны, ни охотники на нечисть, ни сами вампиры. Только фэйри, древний волшебный народ, знают, с чем пришлось столкнуться парижанам, и какая опасность грозит всему миру…

---

— Сейчас — тоже неизбежно. Мишель, мы любим один раз. Такова наша природа. Он — мой единственный.

— А ты — моя единственная. Это неправильно. Мы с тобой должны любить друг друга!

— Мишель, ты очень важен для меня. Ты — мой лучший друг. Но когда все начиналось, ты же знал…

— Я знал тогда и знаю сейчас, что люблю тебя. Он же… Он не может любить. Что у тебя с ним было тогда? А сейчас? Что-нибудь, кроме секса, было?

— Мишель, Лоррен родился в ту эпоху, когда между мужчинами и женщинами крайне редко было что-либо, кроме секса. Тогда, когда мы с ним впервые были вместе, он сказал, что хотел бы жениться на мне и иметь от меня детей. Если бы он был смертным, он не мог бы лучше выразить свою любовь… Любовь, да. Большей любви он не мог бы дать. Если бы я была женой смертного шевалье де Лоррена, я ждала бы его в замке, а он бы иногда приезжал — чтобы спать со мной и сделать мне очередного ребенка. И возможно, мы были бы даже счастливы. Я много раз мечтала об этом…

— Мечтала? О таком?!

— Да. Женщины всегда мечтают о невозможном…

— И теперь, пока мы в Париже, если он позовет, ты прибежишь?

— Прибегу. Я люблю его. Не только наслаждение, которое он мне дает. Я люблю… Все в нем. За прошедшие столетья я прочла о нем все, что нашла. Я знаю… Мне кажется, я знаю, что он из себя представляет. И все же я его люблю. Мишель, любовь ниспосылает Богиня-Мать. Она решает, кто кого должен полюбить. Бесполезно пытаться понять, почему случается так, а не иначе. Людям проще: они могут любить много раз. Зато мы чувствуем сильнее.

— Но я никогда не смогу перестать любить тебя!

— И не нужно. Мишель, мы не люди. Мы — другие. Ты-то и вовсе не человек, в тебе нет ни капли человеческой крови! И я верю, что ты сможешь принять мои чувства к нему… И все, что произойдет между нами в Париже. А после вернуться в Яблоневый Приют и жить, как прежде.

— Я не смогу. Знаешь, чего требуют от меня инстинкты?

— Ты уже сказал. Убить его. Не получится.

— Неизвестно… Может, и получится. А еще инстинкты требуют убить тебя. Вырвать тебе сердце. Поэтому я пойду сейчас на долгую прогулку. Может быть, мне удастся успокоиться. Если нет — заночую в другом месте.

— Будь осторожен с наступлением тьмы.

— Буду…

Мишель ушел. Ортанс было грустно от того, что она чувствовала его боль и его злость. Но она верила: он справится. Они вернутся в Яблоневый Приют, и все снова станет, как прежде…

Хоть бы подольше оттянуть возвращение! Мать-Богиня, как же мне не хочется возвращаться!

В дверь постучались.

— Вам посылка, сударыня, — послышался голос хозяина гостиницы.

Ортанс открыла. Полубрауни держал маленькую картонную коробку со странными рисунками.

— Просили передать от Филиппа де Лоррена.

Ортанс осторожно открыла коробку и увидела странный предмет… Она уже видела такие в руках у людей. Кажется, с их помощью переговаривались.

— Это — мобильный телефон, — пояснил полубрауни. — Но боюсь, в ваших руках он не будет работать…

Ортанс выудила из коробки картонный прямоугольник, на котором старомодно-аккуратным почерком было написано: «Этот телефон заговорен ведьмой от любых воздействий. Ты не сможешь его сломать. Только не роняй: он полностью из пластика, хрупкий. В нем только один номер — мой. Звони, если тебе будет что-то угрожать. Не могу встречаться с тобой. Хочу, но не могу. Принц запретил мне. Но если тебе будет что-то угрожать — звони, я пришлю помощь. Л.»

Ортанс прижала карточку к губам.

— Как пользоваться мобильным телефоном?

Брауни взял аппарат, потыкал в кнопки…

— Тут лишь один номер. Достаточно нажать вот эту зеленую кнопочку — и вы позвоните владельцу номера. Все просто. Если вот этот значок на экране начнет мигать, обратитесь ко мне — я помогу зарядить батарею телефона. Но вообще тут мощная батарея, ее надолго хватит.

Ортанс кивнула. Благодарить у фэйри было не принято. У многих из полукровок — тоже.

3.

Нужно было обдумать все, что рассказала хозяйка Яблоневого Приюта, но Филипп не мог сосредоточиться. Мысли ускользали вслед за поспешно удалившейся из кабинета парочкой, удалившейся, впрочем, недалеко, — до библиотеки, располагавшейся в комнате напротив. То, что происходило между ними… Это, в самом деле, было похоже на одержимость. Филипп видел, как полыхало лицо девушки, как дрожали ее пальцы, слышал, в каком бешеном ритме колотилось ее сердце. Надо же, эта глупая овца никак не могла решиться ехать в Париж, потому что боялась встречи с Лорреном, а, сделав это, гордилась, — какая трогательная откровенность! — тем, что сумела внятно изложить информацию, прежде чем сорвала с себя платье. Как видно, не зря фэйри так категорично и яростно против того, чтобы вампиры пили их кровь, — они не вампиров боятся, они боятся самих себя.

Лоррен, впрочем, выглядел не более вменяемым. От него шла такая мощная волна голода и похоти, что это мешало Филиппу думать, и впервые он был не рад тому, что так хорошо читает его чувства.

Эти двое были готовы сожрать друг друга на месте. А ведь с момента их последней встречи прошло две с половиной сотни лет!

Филипп прекрасно помнил эту историю, — еще бы ему забыть! Но, видимо, его собственные эмоции слишком зашкаливали в тот момент, чтобы позволить ему в полной мере оценить масштабы катастрофы. Ну, полакомился Лоррен какой-то полукровкой, почему бы нет, раз их кровь так восхитительно вкусна. Кто бы мог подумать, что все так серьезно…

Это было в тот год, когда началась семилетняя война, в начале лета, за пару месяцев до того, как Пруссия вторглась в Саксонию и началось все веселье. Лоррен в очередной раз поругался с Дианой, и Филипп, почувствовав, что терпение принцессы на исходе и дело может кончиться плохо, решил на время уехать из Парижа. В Европе нарастало напряжение, грозившее вылиться войной, но пока все было довольно тухло, ни одного масштабного сражения, к которому можно было бы присоединиться. И Лоррен снова жадно смотрел в сторону Америки, где разворачивался очередной этап дележки колоний между Францией и Англией. Смотрел, правда, молча, понимая, что эта война ему не светит.

Лоррену было скучно, Филипп это видел, но как-то не придал значения. Сам он как раз совсем не скучал, ему понравилось в Руане, где собралось в ту пору довольно приятное общество, не столь приторно благостное, как в Париже. В отличие от Дианы принц Руана не питал слабости к смертным и порой закрывал глаза на развлечения, после которых приходилось припрятывать трупы, он и сам не прочь был в них поучаствовать.

Приезд Филиппа привнес некоторое оживление в местное вампирское сообщество, а его фантазия добавила несколько новых занятных деталей в поднадоевшие всем развлечения, и он слегка утонул во всей этой круговерти, путешествуя по приемам, оргиям и чужим постелям. В конце концов, он даже почти переселился в дом к двоим красавчикам из свиты принца — сейчас Филипп уже не помнил ни имен их, ни лиц, помнил только, что они были братьями-близнецами и оказались абсолютно идентичными, вплоть до родинки на левой ягодице. Это было так необычно!

Одно время Лоррен принимал участие во всех этих забавах, потом заявил, что ему все наскучило, что Руан ему осточертел, и он очень надеется поскорее убраться отсюда хоть куда-нибудь. Филипп обещал ему, что они так и сделают в самое ближайшее время, а потом на какое-то время потерял его из виду.

Новость о том, что какие-то монстры из мира фэйри собираются напасть на приют полукровок, расположенный где-то неподалеку, одномоментно облетела все магическое сообщество Руана и окрестностей. Поначалу в это просто не поверили, ведь на землях людей фэйри обычно вели себя тихо, они вообще старались не показываться никому на глаза. И вдруг такое! Красные Колпаки… Никто даже толком не знал, кто они такие, то ли гоблины, то ли тролли, то ли что-то еще более чудовищное. Колдуны покопались в старых книжках и то, что они нашли, ясно указывало на то, что от этих тварей следует держаться подальше. Огромные, невероятно сильные и живучие, они были практически непобедимы, даже вампиру не следовало вступать в поединок ни с одним из них.

Настоятель приюта просил помощи у всех, кто мог и хотел бы ее оказать, но дело это было явно безнадежное. Разглядывая картинку, на которой неизвестный художник изобразил свирепое чудище огромного роста и внушительной комплекции, Филипп подумал, что для того, чтобы сражаться даже против небольшого отряда Красных Колпаков, нужен многократный численный перевес, маленькая армия, собрать которую совершенно нереально за короткий срок. Да и кому нужно рисковать жизнью, защищая каких-то полукровок?

По всему выходило, что Яблоневый приют обречен и ничего с этим не поделать. Что ж, иногда такое случается.

Впрочем, говорили, что кое-кто из вампиров отправился туда, то ли из любопытства, то ли в надежде под шумок отловить кого-нибудь из полукровок и выпить его кровь, — почему бы нет, раз тем все равно умирать. Но таких отчаянных оказалось немного. Вампиры, особенно из тех, кто жил уже не первую сотню лет, были не склонны к бессмысленному риску и имели достаточно здравого смысла, чтобы не вмешиваться в чужую войну, когда нет ни единого шанса на победу.