Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди

• Название: Вампиры замка Карди
• Автор: Татьяна Умнова
• Жанр: Фэнтези

Дрезден, конец 30-х годов ХХ века. Неизвестные преступники убивают молодых здоровых мужчин: тела находят на улице, горло у всех изрезано, а тело обескровлено. На шее у семнадцатого трупа патологоанатом из судебно-криминалистического морга уголовной полиции обнаруживает два отверстия, через которые, по всем признакам, и была выкачана кровь…

---

Но Мигеля-Антонио и его потомков Раду никогда не увидит. А в Карло течет толика крови его возлюбленной Эужении, его первой жены, его первой и незабвенной возлюбленной.

— Прости, Рита, — повторил Раду и шагнул к открытому окну.

— Нет! — пронзительно вскрикнула Рита. — Не уходи!

— Тихо! Ты всех разбудишь.

— Мне все равно. Не смей бросать меня! Не смей отдавать меня ему! Я — всего лишь женщина, да? Женщина — все равно что вещь! А он — твой обожаемый правнук. Ты даришь эту вещь своему правнуку.

— Ты принадлежала ему с самого начала, Рита. Я всего лишь оставляю своему правнуку его собственность, — еще одно движение, неуловимое человеческим взором, и Раду уже стоял на подоконнике.

— Подожди! Подожди! — исступленно вскрикивала Рита.

Она спрыгнула с кровати, метнулась к столику, где стояла ваза с фруктами и лежал нож. Схватила нож…

«Последний акт „Федры“!» — устало подумал Раду.

И тут Рита так сильно полоснула себя ножом по шее слева, что кровь алым фонтаном брызнула из раны, заливая кружевной пеньюар, ковер, край свисающей простыни. Выронив нож, Рита упала на пол, забилась в конвульсиях, а кровь хлестала, заливая все вокруг. Раду бросился к ней схватил, сжал в объятиях. Как она смогла прорезать себе шею так глубоко? Ножом для фруктов? Как же сильно ударила… Сколько крови! Она умирала, она уже не понимала ничего, глаза закатились, она побледнела, и ее кровь на его руках, ее горячая кровь, так она не впустую грозила, она действительно не хочет без него жить… Сколько же крови! На его лице, на его губах… Ее кровь подобна драгоценнейшему бургундскому! Какое изысканное лакомство! Не в силах больше сдерживаться, Раду присосался к ране. Он наслаждался каждым глотком, каждой каплей, всеми оттенками вкуса, тем особенным живительным теплом, которое дарит кровью юной девственницы. Но он не просто пил — он заживлял ее рану. Такую глубокую… И рана закрывалась, зарастала, но Раду чувствовал — Рита все равно умирает, слишком много крови потеряно, пролилось на узорчатый ковер, слишком много! Она умрет, если он не подарит ей вечную жизнь. Вечную не-жизнь! Он же поклялся, что больше ни с кем не разделит свое проклятье! Но Рита умирает по его вине. В глазах церковников она все равно проклята. Она совершила самоубийство. А в глазах Бога? На что обречет ее Раду, если не поделится с ней своим бессмертием? Быть может, он бросит ее в Ад уже сейчас? А сделавшись Носферату, она хоть ненадолго задержится в этом мире…

Дверь распахнулась. На пороге стоял Карло.

— Рита! — позвал он, и тут лицо его исказилось ужасом. — О, Господи Боже! Упырь, проклятый упырь!

Карло сначала отшатнулся назад, потом решительно бросился вперед, сорвал со стены тяжелое распятие…

Раду не стал ждать, на что еще решится в отчаянии его правнук. Перебросив Риту через плечо, он прыгнул в окно и взлетел вверх. Понаблюдал, как Карло выглянул из окна, как потом выбежал в сад в сопровождении слуг. Но сердце Риты билось все слабее и Раду поспешил к себе в подземелье.

5

Мария ждала его, как он и приказал — без его позволения не выходила. Она была голодна и радостно бросилась к нему навстречу.

— Это мне? Ты принес ее мне?

— Нет, Мария. Это мне…

— Но ты поделишься со мной?

— Нет. Она станет одной из нас, — вздохнул Раду.

Он положил Риту на каменный пол. Через несколько мгновений холод вернул ей чувства и она открыла глаза. Посмотрела на него: сначала — удивленно, потом — с надеждой. Поднесла руку к горлу, тихо застонала. Потом увидела Марию, но даже не испугалась. Сознание Риты уже мутилось, она потеряла слишком много крови, она умирала.

— Рита, ты умираешь. Сейчас ты можешь выбирать. Или ты уйдешь к Господу, как добрая христианка, или останешься здесь, со мной, но будешь проклята навеки.

— С тобой… Навсегда… Пусть проклята, — прошептала Рита и устало закрыла глаза.

Раду прокусил себе запястье и поднес к ее губам. Сначала Рита только глотала кровь, стекавшую ей в рот, потом приподнялась, схватила его за руку, присосалась так, что он с трудом оторвал ее от себя. Обнял и укачивал, как ребенка, пока она не затихла.

До следующего заката Рита будет мертва, а ночью она поднимется вампиром: голодная, слабая, не помнящая ничего — кто она, что она… И тогда нужно будет привезти ей пищу. Молодую, здоровую, полную сил жертву. Но не ребенка. Те, кто стал вампиром недавно, тяжело переносят убийство детей. Чтобы осознать, как много чистой силы можно получить, выпивая кровь ребенка, нужно время, опыт, нужно перестать чувствовать себя человеком и осознать, что ты — не такой, ты — выше и сильнее, ты — хищник и имеешь право охотиться по собственному выбору.

Для самого Раду эту мистическую тайну открыл Гийом, Хозяин Тулузы: единственный Хозяин города, которому Раду присягнул. Гийом был чернокнижником, когда-то он сознательно искал встречи с вампиром, чтобы принять бессмертие, потом долго жил в подчинении у создавшего его, но так старательно изучал эзотерическую сущность вампиризма, что обрел полную силу всего за каких-то полторы сотни лет, а потом восстал и против своего повелителя, и против предыдущего Хозяина Тулузы. Гийом был самым молодым вампиром, когда-либо захватывавшим власть над целым городом. И он достаточно охотно распространял свои идеи среди тех, кто присягал ему.

Нельзя сказать, чтобы Гийом открыто восставал против законов Маскарада: всех, кто восстал открыто, убили еще в семнадцатом столетье. Но разумеется, Хозяин Тулузы считал эти законы неразумными, ибо они принуждали вампиров ограничивать свои силы и возможности. Поэтому Гийом открыто рассказывал о том, как много энергии можно за один раз получить, убивая жертву: столько же, сколько не получишь даже за пятьдесят питаний, когда жертва остается в живых! И о том, что кровь ребенка дает самую чистую энергию и огромную силу… Но убивал он всегда в тайне, в тесном кругу своих ближайших учеников, повязанных с ним не просто кровью, а совместным нарушением Маскарада. Их всех бы казнили, если бы узнали о том, что они совершали. Поэтому никто и не выдал Гийома. А сожаления о принятии закона Маскарада высказывали многие старые вампиры. И высказанных сожалений было недостаточно для того, чтобы обвинить их в нарушении закона. Раду оказался в кругу приближенных. Гийома заинтересовало то, что Раду одарила бессмертием одна из древнейших в их роде: ацтекская богиня Сихуакоатль. А Раду тогда слишком мало знал о законах европейских вампиров и о Маскараде, чтобы понять преступность деяний Гийома. Потом же было поздно. Он уже принял участие в убийствах — он просто не представлял себе, что можно не убивать того, у кого отбираешь кровь!

Именно Гийом впервые склонил Раду попробовать кровь ребенка. Это был нищий, бездомный мальчишка, никому не нужный, которого никто бы и не хватился. Гийом всегда выбирал только таких. Мальчишка так настрадался за свою недолгую жизнь, что даже не испугался по-настоящему. Даже не умолял пощадить его. Он просто не ждал милосердия. И все равно Раду было трудно убить его, хотя счет убитых им взрослых людей к тому моменту перешел за сотню. Но какое восхитительное чувство испытал он, выпивая кровь этого грязного, тощего, больного ребенка! Ни с чем не сравнимое ощущение прилива силы и… магии. Раду казалось, что он стал могущественным, как сама Сихуакоатль. И на какое-то время он действительно обрел могущество. Гийом был прав.

Но все же Раду не часто решался на убийство детей. Только тогда, когда ему нужны были дополнительные силы. И он предпочитал отбирать детей у простолюдинов. Он помнил, каково это: хоронить ребенка. И не хотел заставлять страдать тех, кто был равен с ним по происхождению, людей с уязвимыми чувствами. А простолюдины — они быстро плодятся, и вообще они должны служить господам всей своей жизнью, и своей смертью тоже. Ведь люди режут скот себе в пищу? Простолюдины же по ценности немногим превосходят скот. Ровно настолько, насколько вампиры превосходят людей своей уникальностью.

К Марии он впервые привел ребенка, когда она тяжело страдала от ожогов, и ей нужны были силы, чтобы заживить раны. Она к тому времени уже охотилась одна, но умудрилась напасть на путешественника, у которого в кармане был флакон со святой водой: видимо, путешественник заранее вооружился против вампиров. К счастью, святая вода не попала на ее прелестное лицо, но грудь, плечи и руки были испещрены огромными, ужасными язвами. Мария кричала от боли. Проходила ночь за ночью, а раны не заживали. И тогда Раду привел ей ребенка, маленькую девочку, которую ему удалось выманить из дома: девочка была сомнамбулой, а они легче поддавались зову вампира. Измученная Мария решилась убить девочку — и раны зажили, хоть и оставили после себя следы ожогов. Но после убийства ребенка Мария переменилась: она сделалась безжалостной и агрессивной хищницей, и Раду жалел, что не позволил ей умереть когда-то, когда она еще была человеком, его внучкой, доброй и нежной.