Лайон де Камп - Летние одежды

• Название: Летние одежды
• Автор: Лайон де Камп
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Не сомневаюсь. Но судя по тому, что у нас на борту только три женщины…

– Совершеннейшая верность! Правда, есть небольшая неувязочка, забавная такая. Ты назвал такую точную цифру. Но ведь не считал Кичика, который и не мужчина, и не женщина.

– И то и другое, – проклекотал тотианец. – Вы мне не завидуете? Тройка пик.

Из-за тесноты на корабле оградить Силью от общения было невозможно. Она познакомилась с пассажирами, включая рыженькую красотку-манекенщицу Бергерата, которая оказалась весьма приятной и простой в общении девицей. По крайней мере, она не возвышалась над своим шефом, как высокая Силья.

Мпанде был сам не свой до игры в карты, и Чапман улучил момент, чтобы спокойно поговорить в каюте с манекенщицей.

– Я хочу посмотреть, что находится в чемодане Бергерата.

– Как, ведь он на замке?

– А ты не знала, что я когда-то работал механиком по замкам?

– Слушай, Като, не надо снова что-то такое начинать. Вспомни, что с тобой было в случае с тем аргентинским игроком в поло…

– Не лезь не в свое дело! Я же не сказал, что собираюсь что-то сделать с содержимым чемодана? Разве не так?

– Не сказал, но я думаю…

– И я знаю Жан-Жака: он человеческого обращения не понимает, только язык кулаков.

– По-моему, он такой милый!

– Ха-ха! Ты его еще не знаешь.

Чапман прошел по коридору и стал изучать дверь багажного отсека. После этого он начал со скучающим видом шататься по кораблю, пока не встретил Зулоагу, главного инженера «Комоэс».

– Можно мне здесь все осмотреть? – спросил он, представившись.

– Весьма сожалею, правила «Вигенс Интерпланетарис» строжайше запрещают пассажирам заходить в двигательные отсеки.

– А как тогда насчет ремонтных служб? Там я ничего повредить не смогу.

Зулоага погрозил ему пальцем и сказал, мешая английские слова с португальскими:

– Вы, Americanos do Norte, всегда сразу начинаете везде совать свой нос, едва попадете на корабль. Похоже, от этого вы чувствуете себя смелыми. Ну ладно, пойдем посмотрим нашу маленькую мастерскую.

В ремонтном отсеке Чапман познакомился с главным механиком Густафсоном. Зулоага ушел, оставив их осматривать приборы и инструменты. Когда Чапман через полчаса уходил, у него был кусок воска и моток толстой проволоки, который он незаметно сунул себе в карман.

Убедившись, что в коридоре никого нет, Чапман стал разбираться с замком, пытаясь понять, что у него внутри. Для начала он сунул проволоку в замочную скважину, чтобы определить, насколько она глубока.

Время на корабле тянулось медленно, и некоторые пассажиры дремали, выпив снотворное, а другие продолжали играть в карты. Фиассаки, когти которого были слишком острыми, чтобы держать карты, сидел, согнувшись, в углу салона, с хвостом, вытянувшимся вверх вдоль стены, листая сентиментальные земные романы, которые прихватил с собой в дорогу.

Чапман, выдержав необходимое время, нашел повод, чтобы снова заглянуть в ремонтный отсек. Там он выпросил у Густафсона два титановых прутка и начал стучать по ним молотком и изгибать, чтобы придать им нужную форму. Густафсон, похоже, поверил в неправдоподобную историю, что это было нужно для небольшого радиоприемника Чапмана.

Скоро два металлических прутка приобрели форму очень тонких и длинных ключей – один без обычного зубчатого наконечника, а другой всего лишь с одним отходящим вбок отростком. С противоположной стороны ключи загибались кольцами, чтобы их было удобнее держать.

– Это для настройки германиевых кристаллов, – сказал Чапман.

– Как-нибудь покажешь мне, как это делается, – сказал Густафсон.

– Конечно, – согласился Чапман и добавил по-португальски: – Obrigado[4].

После этого Чапман прошел в столовую и сунул там в карман баночку с перцем. Когда Мпанде в каюте не было, он высыпал этот перец в обычный конверт и положил его себе в карман.

Он дождался, пока почти все пассажиры заснули, а Мпанде играл в карты в салоне – на космическом корабле всегда найдутся чудаки, которые живут по своему графику сна и бодрствования, не как все нормальные люди. Чапман выскользнул из своей каюты с отмычками в карманах и прошел к багажному отсеку. Нервно оглядевшись по сторонам, он просунул прямой металлический стержень в замочную скважину и стал им там энергично вертеть. Потом он сунул туда же отмычку с боковым отростком и стал поворачивать ее в разные стороны, пока маленькие зубчики внутри не сдвинулись в положение открытого замка. Щелчок! И Чапман распахнул дверь.

Прежде всего убедившись, что не окажется в ловушке и сможет выйти, Чапман закрыл за собой дверь. Он оказался в почти полной темноте, свет давал только небольшой карманный фонарик. В отсеке оказалось так много багажа, что трудно было двигаться. Однако Чапман усмехнулся, когда луч фонарика осветил большой чемодан Бергерата с образцами изделий. На нем была прикреплена табличка: «Ж.-Ж. М. Б. – Томазелли, Париж». Чтобы добраться до цели, Чапману пришлось передвинуть всего одну большую сумку.

Он зло усмехнулся, подумав, что мосье Томазелли, известный своим скупердяйством, пожалел двух тысяч, чтобы купить лишний билет и положить чемодан с образцами на койку в каюте! Ну и замечательно! Но что же теперь? Чемодан был с кодовым замком Клейнвассера, и открыть или закрыть его можно было, только установив правильную комбинацию цифр. По идее, один вид такого замка должен был отбить у похитителя всякую охоту открыть чемодан.

Чапману, со всем его опытом, не оставалось ничего другого, как пытаться подобрать комбинацию цифр. Конечно, вернее было бы прибегнуть к другому методу – то есть сверления, взлома или взрыва. Но даже туповатый Густафсон наверняка бы что-то заподозрил, начни он выпрашивать фомку или дрель, не говоря уже о взрывчатке. Что же делать? К несчастью, Чапман не обладал телепатическими способностями, чтобы узнать у Бергерата нужную комбинацию цифр.

Что еще можно придумать? Рыженькую милашку Аню, судя по всему, можно было обработать. Конечно, ему и в голову не приходило заняться ею всерьез. Хотя он знал, что, когда вернется в Голливуд, тамошние красавицы уже повыходят замуж и нарожают детей. Именно поэтому только люди вроде него и Сильи, не связанные ни с кем тесными семейными узами, отправлялись в подобные путешествия. Полет будет для них продолжаться пять месяцев, а на Земле за это время пройдет целых пять лет…

Услышав какой-то звук, он спешно выключил фонарик. Кто-то подошел и сопел в коридоре снаружи. Потом дверь приоткрылась, в щель просунулась рука и начала ощупывать стену в поисках выключателя.

Чапман видел только силуэт плеча и части головы на фоне освещенного коридора, но узнал Жан-Жака Бергерата. Через секунды загорится свет, а чемоданы лежали слишком плотной стопкой, чтобы среди них можно было спрятаться.

Чапман сунул одну руку в карман куртки и достал щепотку перца. Другую руку, сначала убрав фонарик, он согнул в запястье. Затем он бросил перец в лицо Бергерату и сильно дернул его внутрь багажного отсека. Чапман посторонился и дал своей жертве проскользнуть мимо него в дверь, которую он закрыл за собой, как только внутри раздалось судорожное чихание.

Полчаса спустя в дверь каюты Чапмана заколотили кулаком:

– Впусти меня, Като! Со мной случилось нечто из ряда вон!

Чапман осмотрелся и вынул графин с водой из держателя на стене.

Бергерат, однако, выглядел вполне дружелюбно, хотя у него было красное лицо и налитые кровью глаза.

– Дружище! Это что-то невообразимое! Я прогуливался по коридору и услышал какой-то шум из багажного отсека. Ага, сказал я себе, что бы это могло означать? Не за моими ли прекрасными образцами кто-то туда наведался? Я толкнул дверь. И надо же! Она открылась, хотя всегда была заперта на замок, если только в отсек не входили стюард или член экипажа. Я просунул руку внутрь, чтобы включить свет. И что же дальше? Меня схватили и втянули внутрь и сыпанули мне в лицо перцем. Проникший в отсек человек проскользнул мимо меня наружу. К счастью, дверь можно открыть изнутри, а то бы я до сих пор там сидел. Представляешь?!

– Кто же это был? – спросил Чапман.

– Не знаю, так быстро этот fripon[5] выскользнул. Сперва я подумал на тебя. Но это абсурд: чтобы представитель одного великого кутюрье играл в такие игры с другим. Потом я решил, что, возможно, нашему другу Фиассаки взбрело в голову, что в обычае носить одежду есть что-то неприличное, и он вознамерился воспрепятствовать этому на его планете. Хотя меня схватила именно человеческая рука, а не осирианская. Тебе ничего не приходит в голову?

Чапман невозмутимым голосом промолвил:

– А твоей манекенщице, мадемуазель Савинковой, можно доверять?

– Этой малышке? Думаю, да. У меня тут есть неплохое средство для залечивания ран и воспоминаний о превратностях судьбы. – Бергерат достал серебристую бутылку с двумя прикрепленными к ней рюмочками. – Отличный коньяк.