Отто Ран - Крестовый поход против Грааля

• Название: Крестовый поход против Грааля
• Автор: Отто Ран
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. — 301, [3] с.
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-011582-2

Многое ли нам известно о безжалостной борьбе католической церкви со знаменитой «катарской ересью»? Страшная цитата «Убивайте всех подряд, Господь узнает своих»?..

Многое ли нам известно о самой «катарской ереси» — об одной из самых интересных, оригинальных религиозно-философских систем средневековья? О поистине уникальной культуре, сумевшей оказать скрытое влияние на жизнь всей Западной Европы?..

Перед вами — «Крестовый поход против Грааля» Отго Рана. Книга, которая откроет читателю путь к пониманию и познанию «детей истинного Бога» — катаров…

Otto Wilhelm Rahn
KREUZZUG GEGEN DEN GRAL
₁₉₃₃

---

После смерти Жордана (около 1204 г.) Эсклармонда отказалась от своего наследства, разделив его между шестью взрослыми сыновьями, и вернулась на свою горную родину. После принятия «крещения духом» из рук сына Белиссены Гильаберта из Кастра, она сделала своей резиденцией замок Памьер, который определили ее брат Раймон-Рожер и трубадур Раймон Друт, и оттуда управляла своими владениями в Таборе. Она также была сюзереном замка Монсегюр, которым владел ее вассал, сын Белиссены Рамон Перелья.

Вершина Мон-Сепора там возвышалась,
Словно другие горы защищая…

Вильгельм Тудельский

Castrum montis securi[12] называли римляне Монсегюр, свою неприступную и самую прочную пиренейскую крепость.

Монсегюр был самой сильной романской крепостью, неприступно и гордо возвышающейся над провансальской равниной: первая ступень на пути к звездам, к которым стремились катары. Выше горы высотой три тысячи футов были только покрытые снегом зубцы Табора и усыпанное звездами небо.

От Лавланэ — городка, расположенного в предгорьях на расстоянии двух часов пути от Монсегюра, — путь «чистых» извивается по ущелью Лектуар, уходя все выше в горы. Журчащие каскады, отвесные скальные стены, потрепанные ветром ели и прижимающиеся к крутым склонам деревушки, чьи названия (такие, как Ворота Табора) до сих пор напоминают о нашествии сарацин.

Когда я в первый раз совершал восхождение к скалам Монсегюра, ущелья были наполнены облаками, в вязах и елях выл сильный ветер. Я поднялся до abbes («Пропасти»), откуда уже наверняка можно было добраться до развалин крепости еретиков по вызывающей головокружение тропе. В это время на одно мгновение облака разошлись, и передо мной в вышине предстал позолоченный солнцем огромный, голый и серый пирамидальный утес, неприступнее которого я никогда не видел. И вокруг него клубилось море облаков, подобно дымку ладана.

Вместе с Лавланэ (iuxta castrum montis securi) Монсегюр защищал подходы к Табору и к пещерам Орнольяка. Для их же защиты с другой стороны гор служили крепость Фуа, укрепленный город Тараскон и замки Белиссены Мирамон, Каламес и Урнаве. В Мирпуа, Монреале, Каркассоне, в Рокафиссаде, Белеете и Керибусе — во всех этих крепостях и городах сыновья Белиссены охраняли дороги к Табору.

Монсегюр охраняли достойные рыцари романской Церкви Любви. Для них были святыми и горы, о которых на протяжении веков складывали мифы и сказания, и пещеры, в чудесных лабиринтах которых до сих пор живы воспоминания о предках и доисторической культуре, и рощи с источниками, к которым обращены их песни и молитвы. Табор был их одним большим национальным святилищем.

Здесь на каждом шагу и сегодня можно встретить убедительные свидетельства этой грандиозной культуры. Наслоения грунта пещер Сабарте скрывают такие следы доисторического прошлого, как ископаемые остатки, кости мамонтов, орудия каменного века, а наряду с ними — греческие вазы, финикийские изделия из стекла и кельтиберские бронзовые украшения. На белых скальных стенах проступают рисунки доисторических людей, таинственные руны ждут того, кто расшифрует их содержание{97}. На вершинах гор частые густые заросли и колючие кустарники скрывают остатки крупных городов и храмов.

В IV веке это место было переименовано присциллианами в Табор и посвящено святому Варфоломею, апостолу Индии и Персии. В XII и XIII веках, вместо друидов и бардов, Парнас романского мира стали беречь катары и трубадуры. Из священной горы Абеллион Табор превратился в символ божественной троицы. Пик Святого Варфоломея, пик Суларак и гора Монсегюр символизировали агностиков, демиургов и параклетов — Божественную троицу.

Вокруг озера друидов бродили катары и рассказывали неофитам о золотых сокровищах, которые утопили их предки, спиритуалисты, — так же, как они сами, презиравшие золото. В тени менгиров или кромлехов во время отдыха они говорили о Граале.

Ведь Грааль был воплощеньем совершенства
И преизбытком земного блаженства,
И был основою основ
Ему пресветлый рай Христов.

Вольфрам фон Эшенбах

Возможно, «чистые» рассказывали своим ученикам и поныне известную в Провансе и Лангедоке легенду о том, как Лазарь, Марта, Мария Магдалина и Дионисий Ареопагит привезли Грааль в Марсель и как Мария Магдалина до своей смерти спрятала его в пещере, находящейся неподалеку от Тараскона.

Высшая любовь делает людей поэтами, а поэтов — снова детьми Бога — сыновьями муз, которыми правит Аполлон, брат Артемиды. Молитва означает стихосложение. Не являются ли небесные чертоги и боги плодом человеческого воображения, неосознанного стремления к райской жизни?

Трубадуры, рыцари и дамы, поднимавшиеся в Монсегюр, чтобы там ожидать «поцелуй Бога», как в Талмуде называется смерть с косой, жили с тех пор в огромной крепости, ворота которой защищали сильные замки, стенами которой были скалы Табора, крышей — лазурное небо, ходами — пещеры, а главной церковью — «Кафедральный собор».

Церковь Любви была религиозным подобием всего романского мира любви, законом любви, который должен был быть принесен соколом с небес на землю, для того чтобы Грааль попал с неба в подлунный мир, после того как Люцифер был отвергнут от Божественного престола. Эти два подаренных небом символа означали мировую и религиозную любовь.

Законы церковной любви утверждали как высший принцип отказ от плотской любви и от супружества. Высшая любовь — союз человеческих душ и сердец. Земная любовь — страсть, быстро проходящая от чувственных наслаждений.

Учение катаров настаивало на том, что главным условием для «совершенной» жизни должна стать чистота. Высочайшая любовь — союз человеческих душ с Богом — Святым духом. Вместе с плотской любовью умирает связь с Богом и видение Бога.

Стихотворение трубадура Вильгельма Монтаньаголя, которым мы предварили объяснение понятия романской высшей любви, можно перевести следующим образом: люди должны быть чисты сердцем и думать только о высшей любви, поскольку высшая любовь — не ересь, а величайшая добродетель, делающая людей детьми Божьими.

Трубадуры выполняли роль законодателей «законов любви». Законом высшей любви романской Церкви Любви было Евангелие младшего из апостолов, любимого ученика Сына Человеческого:

Я даю вам завет, чтобы вы любили друг друга так же, как я люблю вас[13].

Иоанн. 13:15

И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек.

Иоанн. 14:16

Два человека возглавляют это войско:
Аббат Арнольд — его назначил Рим,
И граф Симон — его в поход призвали
Сто тысяч рыцарей… Теперь он — властелин!

Ужасней пары нет! Один умен, спокоен,
Другой — проворный пес, сорвавшийся с цепи.
И вот они идут, за ними — сотни сотен…
Один сказал — «убить», второй кричит — «руби!».

Неведомо куда несут теперь их кони,
За ними с грохотом идет стальная рать.
Поникли нивы и ливады Лангедока,
Здесь боле Радости и Счастью не бывать.

Н. Ленау. «Альбигойцы»

Часть третья КРЕСТОВЫЙ ПОХОД

Отцы Католической церкви и инквизиторы считали ересь катаров — по причине имевшихся в ней дуалистических рассуждений — разновидностью неоманихейства. На самом же деле эта ересь, как и учение, основанное персом Мани (238–277?), была лишь приспособившимся к западной почве индийским манизмом{98}. Если говорить о катарах, то буддистские представления о mani (санск. драгоценный камень) нашли у них свое отражение в вере в реальность получения духовного «утешения» еще на земле и в поклонении удостоившимся его — параклетам (грен, утешенным). Если перевести с греческого, то окажется, что катары называли себя последователями «чистого учения», символом которого, вслед за индийским mani, был камень, упавший с неба, lapis ex coelis (у Вольфрама фон Эшенбаха ошибочно — lapsit exillis, что в таком прочтении бессмысленно), который просвещает мир, утешая его.

Этот «светильник мира», символ верований катаров, сохранялся Эсклармондой в крепости Монсегюр, однако ввиду крайней опасности, грозящей замку, четыре катара, совершив отчаянный переход по горам, доставили его в ущелья Орнольяка. Если мы отождествляем это «сокровище еретиков», как называли его инквизиторы, с Граалем, то основания для такого предположения станут понятными в ходе нашего повествования. Но даже при поверхностном чтении произведений Кретьена де Труа и Гийо-Вольфрама бросается в глаза, что их «Грааль» никак не связан с причастием и не является христианской реликвией: у них нигде не говорится о связи Грааля и священника.