Летиция Болдридж - Страсть и власть

• Название: Страсть и власть
• Автор: Летиция Болдридж
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7635-0014-8

Марийка Вентворс, воспитанная в знатной бостонской семье, владелица процветающей рекламной фирмы и близкая подруга жены президента Соединенных Штатов. Обаятельная, роскошная, блещущая своими манерами, она создана для богатства и власти. Но Марийка еще и просто женщина — со своими слабостями, переживаниями, страхом одиночества. Дочь, дом, карьера, влиятельные друзья и вращение в высшем свете — этого оказывается недостаточно для счастливой, наполненной жизни. Первая леди знакомит Марийку с самоуверенным, удачливым бизнесменом Джонатоном Шером, начинается пылкий со взлетами и спадами роман. Редкие бурные встречи, нежные слова ночью по телефону… Оказывается, происхождение, карьера, изысканный вкус могут быть препятствиями в любви. Власть или страсть? Сможет ли она изменить свои привычки, отказаться от роли деловой женщины и своей независимости ради главного мужчины в ее жизни?

---

Судя по всему, это была дружная счастливая семья. Наконец Марийка увидела Ребекку Шер, все еще красивую женщину шестидесяти семи лет, стройную, как девушка, с короткой стрижкой серебристо-белых волос. Она была одета в приталенное длинное серое фланелевое платье с кружевным воротничком, явно сшитое у дорогого портного. В ушах — золотые серьги, украшенные бриллиантами и жемчужинами, на руках — массивные золотые браслеты. Марийка отметила про себя, что мать Джонатона производила впечатление властной и следящей за собой женщины, у нее был изысканный вкус, что понравилось Марийке больше всего. Ребекка Шер сама добилась удачи в жизни, хотя вышла из бедной семьи.

"Теперь я знаю, откуда у Джонатона такая энергия и амбиция, это гены матери", — подумала Марийка.

Миссис Шер тепло приветствовала Марийку:

— Моя дорогая, наконец-то нас познакомили. Я так счастлива. Последние два месяца я только и слышала из уст своего сына ваше имя. Джонатон вас так расписал, он считает вас самой красивой женщиной в мире. Но в жизни вы еще симпатичнее, чем по его рассказам. Мужчины так часто бывают необъективны, когда описывают своих любимых.

— Для меня тоже большое удовольствие увидеть вас. — Марийка даже покраснела от такого комплиментарного приветствия, но все же почувствовала в тоне Ребекки оттенок недоверия.

— Джонатон рассказывает всем, как он скучает по вас, ведь вы живет в Нью-Йорке, а он в Чикаго…

Их разговор прервали, позвав всех в столовую, куда с гомоном уже понеслись дети.

Столовая была также и библиотекой. Все четыре стены комнаты были заставлены полками с книгами. Хозяева и гости уселись за большой, изысканно сервированный стол. Зажгли свечи.

— Начинается неделя, когда евреи совершают священный ритуал, празднуя рождение еврейского народа, начавшего борьбу за свою свободу, — начал объяснять Якоб суть праздника, на который они пригласили Марийку с Лайзой. — Мы отмечаем роль Бога в истории народа Израиля и роль еврейского народа в божественном Промысле. Это редкая возможность разделить наши религиозные чувства с семьей, друзьями, гостями, понять суть иудизма, историю народа, его прошлое, настоящее и будущее, наш путь к спасению и искуплению грехов. Мы готовимся к еврейской пасхе. Все в доме должно быть вычищено и вымыто. В эти дни мы используем специальную посуду и утварь, готовим особые блюда.

Перед Якобом стояло на столе особое блюдо с зажаренной ногой ягненка, яйцом, а рядом стоял хрен.

— Эта пища, — объяснил Якоб, — символизирует принесение в жертву в древности пасхального агнца и страдания еврейского народа. — Еще на столе были фрукты, орехи, пряности и вино, — это было связано с воспоминаниями о страданиях евреев в Древнем Египте, когда их, как рабов, использовали на строительстве дворцов и пирамид.

— Имя Бога было открыто Моисею на горе Хорив. Когда Моисей, которому Бог явился в неопалимой купине, спросил его, как ему имя, Бог отвечал: "Я есмь сущий", — продолжил рассказ Якоб. — Бог объяснил, что являлся Аврааму, Исааку и Иакову под именем Шаддай, что значит "Бог всемогущий", и не раскрылся им. Поэтому в иудизме непроизносимо имя Бога. Раскрытие его имени — знак особого откровения, данного Моисею. Десять заповедей запрещают произнесение имени Бога всуе. И только в День очищения первосвященником произносится оно вслух раз в году неслышно для окружающих. Тайна его имени устно передавалась по старшей линии первосвященнического рода.

Марийка разглядела на столе еще петрушку, сельдерей, листья салата, напоминавшие, что пасха означает приход весны.

— А что там посредине стола? — спросила Марийка, указывая на большую церемониальную чашу.

— Это пока тайна, скоро вы все узнаете, — ответил Якоб, довольный проявленным гостями интересом. — Мы все должны выпить сегодня вечером четыре чаши вина. Шаддай сказал, что это напомнит нам о временах рабства и освобождения, о вере в него и неверии.

Марийка попробовала сладкий красный ликер — пасхальное вино. Церемониал прерывался несколько раз сменой блюд. Когда подали суп, завязался непринужденный разговор, посыпались шутки, пересуды о политике. Заговорили о Ближнем Востоке и современных проблемах Израиля. Каждый высказал свое мнение, одна Марийка отмалчивалась, боясь попасть впросак. Она не могла позволить себе сейчас совершить какую-нибудь оплошность.

Дети стали ерзать на своих местах, и Якоб напомнил им, чтобы успокоились, — пришло время следующего ритуального действа. Сара, младшая внучка Якоба, по знаку деда, стала задавать "четыре вопроса", касающиеся праздничного ритуала. Ее отец Фрэд повторял вопросы на иврите. Только тогда Якоб отвечал на них.

Вся эта обстановка позволила Марийке лучше понять Джонатона. Он, видимо, прочитал ее мысли и сжал ей руку под столом. Она почувствовала на себе пристальный взгляд его матери, но проигнорировала эту ревностную подозрительность, расслабленная близостью Джонатона.

Руфь прекрасно готовила: принесла ароматную телятину, морковь, помидоры, яблоки и чернослив, горох и мацу. Потом дедушка Якоб прятал от ребятишек разные предметы, а внуки их искали, и каждый получил от дяди Джонатона подарок — пять долларов. Он предложил и Лайзе включиться в игру, помахал в воздухе призом, но девушка заупрямилась:

— Джонатон, это глупо, я уже взрослая.

— За этим столом ты еще ребенок. Запомни этот вечер. Это для меня очень важно.

Тут снова раздался глубокий баритон Якоба:

— Мы были рабами фараона в Египте, Бог освободил нас своей могущественной рукой. Слава Господу, избранный народ совершил исход из Египта, благодаря этому наши деды, отцы, мы сами, наши дети и внуки никогда не были и не станут рабами. — Он спел псалом, родные поддержали его.

Ужин был закончен. Чашу, посреди стола, наполнили, и двое детей Руфи и Якоба вышли из столовой, имитируя поиски пророка Ильи, приглашая его в гости.

Все встали из-за стола, и Ребекка повела Марийку в спальню хозяина дома, где усадили ее на большую кровать Якоба.

— Вам понравилось у нас? Теперь вы лучше будете нас понимать, какие мы.

— Да, мне действительно очень понравилось, было так интересно.

— У нас традиционалистская семья, браки совершаются только между своими.

Марийка насторожилась, слова Ребекки усилили ее внутреннее беспокойство.

— Джонатон не слишком ревностный прихожанин, вы это знаете.

— Не имеет значения. Он вырос в религиозной семье и вернется к этому однажды. Замужество, моя дорогая, и так трудное дело, оно не сужает пропасть между иудеями и христианами.

— Но между мной и Джонатоном нет никакой пропасти! — воскликнула Марийка. — Не следует опасаться того, чего нет.

— У него уже был очень несчастливый брак, уверена, вы знаете об этом, — печально произнесла Ребекка.

— Да, и она была еврейкой. Видите, даже у двоих людей одной веры не может быть гарантированного счастья.

— Причина их разрыва связана с ее эгоизмом и нежеланием заводить детей. — Марийка ничего не сказала, и Ребекка продолжала: — Я так хочу, чтобы у него были дети. Он не должен упустить свой шанс. Ему не нужна женщина старше его, к тому же не еврейка.

Эти слова, как пощечина по лицу, ранили Марийку. Щеки налились краской.

"Что она говорит? Какое у нее на это право? Это только наше с Джонатоном дело!"

— Вы меня считаете женщиной старше его? Мы почти ровесники с Джонатоном. У меня уже не будет детей, но я не понимаю, почему наше счастье может быть погублено этим обстоятельством.

— Еврейские женщины дают соответствующее воспитание своим детям, передают им семейные традиции. Наши друзья противятся, если их сыновья женятся на женщинах иной веры. Нас учат быть искренними и честными. Вы интеллигентная женщина, Марийка Вентворс, и приятный человек. Я уверена, что сердцем вы понимаете меня, и, надеюсь, что согласитесь со мной.

— Нет, никогда! — и Марийка поняла, что ей предстоит нелегкая борьба за свое счастье. Ее голос дрожал, когда она снова заговорила, на глаза накатились слезы. — Я люблю вашего сына всем сердцем и хочу, чтобы он был счастлив. Нам хорошо вместе. Я горжусь тем, что я есть и что представляю собой, такой же и он. Мы любим и уважаем друг друга. Не могу поверить, что вы говорите мне подобные вещи. Вы не приняли меня — даже в страшных снах мне не могло такое присниться. Я думала, что вы с радостью примете меня, видя нашу любовь. Вместо этого вы меня отталкиваете! — Марийка в гневе поднялась с кровати, нервно заходила по комнате. Теперь она поняла те грустные нотки в голосе Джонатона, когда он говорил о своей матери.

— Марийка, дорогая, если вы так сильно любите Джонатона, то должны понять, насколько он от вас отличается. Вы никогда не примете его веру.

— Я и не собираюсь это делать! — гневно отрезала Марийка. — Я не краду у вас сына. Возможно, вы уже присмотрели для него молодую еврейку, которая вас устраивает. Мы встретились с Джонатоном случайно и влюбились. Наша любовь связала нас, и ваше вмешательство нас не разлучит!