Свт. Кирилл Александрийский - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Свт. Кирилл Александрийский
• Издательство: Издательство МФТИ
• Жанр: Религия
• Год: 2000

---

Кто изречения евангельских и апостольских книг, употребленные святыми ли о Христе, или Им самим о Себе, относит раздельно к двум лицам или ипостасям, и одни из них прилагает к человеку, которого представляет отличным от Слова Бога Отца, а другие, как богоприличные, к одному только Слову Бога Отца: да будет анафема.

Возражение восточных

Прилично и здесь напомнить ему собственные его положения, в которых говорит: «когда услышишь, что преуспевал премудростью, возрастом и благодатью, не думай, что Слово Божие соделалось мудрым постепенно; и опять не дерзай пустословить, что преуспевание возрастом, премудростью и благодатью приписываем человеку». Хотя он и отвергает здесь свидетельство Писания, показывающее, что преуспевание происходило в естестве видимой плоти Господа: но не время теперь обличать это, потому что спешим к предлежащей главе. Чтобы доказать, что он сам говорит о двух ипостасях и противоречит себе, предложим давно сказанное им: «не должно соглашаться с словами, разделяющими соединение, т. е. одного Сына на два лица, или ипостаси, или на два сына, потому что неразделимо и неразрывно совершеннейшее соединение, и всяким образом, во всех отношениях и во всяком смысле один Сын. Но когда сохраняется совершеннейшее соединение и исповедуется один Сын и Христос и Господь: то должно принимать (все) слова об одном и том же Сыне; по силе соединенных природ, без сомнения, должно относить к одному Сыну то, что говорится». Но если не разделять евангельских слов, или сказанных о Господе Им самим, или помещенных в апостольских писаниях: то какой высоты хуления не превзойдет (он)? Если не разделяем речей, то каким образом будем противостоять Евномию и Арию, которые все слова смешивают так, как будто оне сказаны были об одной природе, и низкое человечества хульно относят к вышней природе чистого Божества? Или как будем понимать слова Господа, которые Он говорит в отношении к природе видимой плоти: «не снидох, да творю волю мою» (Ин.6:38), и: «заповедь получил я, что реку и что возглаголю» (Ин.12:48), и: «о себе ничесоже творю» (Ин.8:28), и: «восхожду ко Отцу моему и Отцу вашему, и Богу моему и Богу вашему» (Ин.20:17) и прочие подобные? Если слова, равно как и природы, останутся нераздельными: то, по учению его [3], Отец будет Богом единородного Бога, а служителем и исполнителем отеческих заповедей — Сын по Божеству. И если уничижение перенесем на божественное естество, то к кому приложим слова: «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30), и то, что Он делает, как Отец; и эти слова: «якоже Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, ихже хощет (а не тех, которых приказывают) живит» (Ин.5:21)? Но справедливо, по слову самого Господа, отец есть Отец и Бог: Бог возникшего в последние времена от семени Давидова с плотью, Отец же Бога Слова, рожденного бесстрастно и вечно, причем сохраняется и исповедуется сыновство в отдельном смысле. Как же будем понимать: «аминь аминь глаголю вам, прежде даже Авраам не бысть, аз есмь» (Ин.8:58), и: «вся тем быша» (Ин.1:3), если не будут разделены слова? Неужели отнесем к естеству, явившемуся в последние времена от семени Давидова, слова о бытии прежде Авраама и Давида и о сотворении чрез Него всего? Или, полагая природы неслитно пребывающими и исповедуя соединение неразделимым, скажем благочестиво, что слова по силе соединенных природ, как выше сказано, относятся к одному Сыну и Господу и Христу, но не прилагаются все к одной природе? так что в одном названии природ разумеется каждая по непонятной для нас высоте соединения, как например: «никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе, Сын человеческий сый на небеси» (Ин.3:13) и еще: «аще убо узрите Сына человеческого восходяща, идеже бе прежде» (Ин.6:32), — не разумеем ли в одном названии Сыном человеческим и того, кто соединен с ним неслиянно и нераздельно? Ибо хотя и назвался Сыном человеческим в отношении к принятой и видимой природе плоти; но чрез дела, им совершенные, показал себя Богом. И опять: «Иисус Христос, имже всяческая» (Евр.2; 10); и еще: «Иисус Христос вчера и днесь» (той же и во веки) (Евр.13:8). Каким образом чрез Него всяческая? если же чрез Него всяческая, то каким образом — вчера и днесь? Но истинно и то, что все чрез Него, верно и то, что — вчера и днесь, и то истинно, что — тот же и во веки, если по различию природ, соединенных неслитно и нераздельно, будем относить слова вчера и днесь к видимому, во веки — к невидимому, а по единству сыновства — к одному и тому же.

Защищение Кирилла

У тех, которые неразумно желают порицать анафематства, составленные с величайшею пользою и по необходимости, кажется, одна цель — ничего истинного не думать и не говорить, а представить ясное доказательство на то, что они заняты одной клеветой. Потому что если бы они с рачением и усердием приложили свой ум к написанному, то поняли бы, что своими мнениями и словами, ими самими произнесенными, (только) утверждают анафематство и доказывают, что оно не неразумно составлено. А каким образом, скажу об этом. Добрый для нас Несторий, проповедуя в церкви, сказал нечто такое, — как бы это сказать яснее и для всех понятнее, — (сказал, что) Арий, Евномий и Аполлинарий и толпы всех, принадлежащих к такому братству, старались ввести слово «Богородица», чтобы, когда произойдет смешение и природы не будут разделены, ничто низкое не было принимаемо в человечество и потом им был бы случай восстать на Божество, как будто все, что говорится, говорится об одном. Когда таким образом сказано, то весьма полезно было с нашей стороны анафематство, не дозволяющее разделять на два лица и ипостаси одного Господа Иисуса Христа. А что и сами они согласны с нашими словами, ясно будет из тех слов, которые выписали и признали справедливыми. Вот слова эти: «не должно соглашаться с словами, разделяющими соединение, т. е. одного Сына на два лица, или ипостаси, или на два сына, потому что неразделимо и неразрывно совершеннейшее соединение, и всяким образом, во всех отношениях и во всяком смысле один Сын. Но когда сохраняется совершеннейшее соединение и исповедуется один Сын и Христос и Господь: то должно принимать (все) слова об одном и том же Сыне; по силе соединенных природ, без сомнения должно относить к одному Сыну то, что говорится». Итак когда сохраняется совершеннейшее единение, то возможен ли какой–нибудь (хотя) тайный доступ (к разделению) или даже вид сечения? и кто дерзает разделять, не сойдет ли с правого пути и не отпадет ли совершенно от догматов благочестия? Что же говорит анафематство? Кто разделяет слова таким образом, что одни прилагает к Нему, как к человеку, отделено рассматриваемому от Слова Божия, а другие, как богоприличные, к одному Слову Божию, да будет анафема». Итак если разделяющие и разлагающие одного Христа на человека отдельно и особо, и на Бога–Слово отдельно и особо, не разделяют Его и не говорят о двух сынах, то пусть обвиняют нас любящие жаловаться. Если же так мудрствовать, значит (производить) сечение и разделение: то почему они вздумали порицать наши слова, когда и сами, как говорят, исповедуют, что Еммануил неразделим и есть один по совершеннейшему соединению? Итак и я сам похвалю и всякий, думаю, привыкший право мудрствовать, (похвалит) обязанность принимать благоразумно каждую речь, хотя бы и им, пожалуй, сказанную: потому что одни из речей богоприличны, а другие более сообразны с домостроительством по плоти. Поелику же один и тот же Бог и вместе человек: то в этом отношении весьма справедливо говорится иногда божественно, иногда человечески; однако мы утверждаем, что и те и эти слова одного Иисуса Христа; мы и храм от пресвятой Девы не лишаем Божества, и то знаем, что Слово Бога Отца не бесплотно после неизреченного соединения. Но я удивляюсь, что весьма тщательно исследовавшие и, как думают, тонко разобравшие мои послания, намеренно опускают то, что в них полезно и необходимо для доказательства правоты и верности догматов, а весьма живо бросаются на слова, которые представляют, как им кажется, хотя малейшую возможность сплести из них клевету против нас. Припомню же мои слова; я так писал в письме к Несторию: «а речи нашего Спасителя в евангелиях не разделяем ни между двумя ипостасями, ни между двумя лицами; ибо не двойствен один и единый Христос, хотя и разумеется соединенным из двух и различных природ в неразделимое соединение, подобно как например и человек разумеется (состоящим) из души и тела и не двойственным, а единым из обоих. Но правильно мудрствуем, что как божественные, так и человеческие речи сказаны об одном. Когда Он говорит о себе богоприлично: «видевый мене, виде Отца» (Ин.14:9), и: «аз и Отец едино есма» (Ин.10:30): то разумеем божественное и неизреченное естество Его, по которому Он по отношению к Отцу своему, по причине тождества существа, есть подобие, образ и сияние славы Его (Евр.1:3). Когда же Он, не гнушаясь меры человечества, говорит к иудеям: «нынеже ищете убити мене человека, иже истину вам глаголах» (Ин.8:40): опять тем не менее познаем того же Бога–Слово в равенстве и подобии Отца, но в пределах Его человечества. Ибо если необходимо веровать, что истинный Бог по существу соделался плотью или человеком, так как плоть одушевлена разумною душою: то какое основание имеет кто–нибудь стыдиться слов Его, когда они относились к человечеству? Если бы Он отвергал речи приличные человеку, то кто заставил бы Его сделаться подобным нам человеком? И снисшедший ради нас до добровольного истощения, по какой причине стал бы отвергать слова, приличные этому истощению? Поэтому к одному лицу должно относить все слова (находящиеся) в евангелиях, к одной ипостаси воплощенного Слова: ибо един Господь Иисус Христос, по писаниям». Итак, сколько уже видно из вышеписанного, нас нельзя обличить в незнании домостроительства и слов приличных каждой природе; но лучше мы не позволяем душевным, не имеющим духа, мудрствовать или говорить о двух сынах, разделяя одну от другой ипостаси после неразрывного соединения. Поелику же они, взявши некоторую малую часть из нашего послания, положили ее в начале своих речей, угрожая со временем обличить нас, что мы будто не умеренно согрешили по отношению к слову Бога Отца и весьма неразумно приписали Его естеству возрастание и преуспеяние, приличные плоти: то, пожалуй, скажем и на это, предложивши целую часть послания; потому что они, опасаясь истины и обманывая слушателей, привели (только) некоторую часть, которая показалась им более годною к тому, чтоб иметь возможность и, по–видимому, благовидно составить против нас клевету. Сказано же было так: «когда услышишь, что преуспевал премудростью, возрастом и благодатью, не думай, что Слово Божие соделалось мудрым постепенно. Особенно же припомню, что богодухновенный Павел так написал: «Христос Божия сила и Божия премудрость» (1 Кор.1:24). И опять не дерзай пустословить, что преуспевание возрастом, премудростью и благодатью приписываем человеку, ибо это, я думаю, есть не что иное, как разделять на два одного Христа; но как сказано прежде, будучи предвечным Сыном, называется «предопределенным в Сына Божия» в последние времена века, усвояющим себе по домостроительству рождение своей плоти. Таким образом говорится и о сущей Премудрости родившего, что Она преуспевала в премудрости, хотя Она совершенна, как Бог, и в то время, как добровольно приняла на себя чрез совершеннейшее соединение свойства человеческие». Итак почему они ложными умствованиями низвращают истину, когда Бог говорит: праведно судите (Втор.1:16)? Потому что мы не учим о разделении ипостасей после соединения, не говорим и того, что божественное естество имело нужду в возрастании и преуспевании, но только то, что Он по домостроительственному усвоению свойства плоти сделал своими, так что «плоть бысть», по Писанию (Ин.1:14). А что с такой верой и мнением согласен и сонм святых отцов, постараюсь показать, предложивши для полного убеждения часть проповеди, произнесенной некогда блаженной памяти Аттиком. Вот она: