Кэтрин Мадженди - Над горой играет свет

• Название: Над горой играет свет
• Автор: Кэтрин Мадженди
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02495-3

Созданный современной американской писательницей и поэтессой Кэтрин Мадженди неповторимый, волшебный мир расположен в глухих уголках восточных штатов, наполнен дыханием гор и леса и населен образами детства и тенями ушедших, которые то и дело вмешиваются в ход повествования.

Вирджиния Кейт возвращается в родные места, чтобы похоронить мать и распорядиться наследством, — а на самом деле ей предстоит правильно распорядиться собственными счастливыми и горькими воспоминаниями, осмыслить судьбу трех поколений женщин ее семьи, понять и простить.

---

— Ты совсем не такая.

— Спасибо. Теперь мы настоящая семья, так мне кажется. — И она пролистнула еще несколько страниц. — Вот, посмотри, как я нелепо выглядела, когда была подростком.

Я веселилась, глядя на действительно дурацкие прически и фасоны.

— О, а это в день выпускного бала в колледже. — Она расхохоталась. — Ты только взгляни на это платье, на этот розовый кошмар в кружевах и бантиках. Вообще-то я терпеть не могу розовый цвет. И отделала им твою спальню только потому, что моя мама когда-то так раскрасила мою. — Она брезгливо усмехнулась. — Скажи, только честно, как тебе розовый? Противный, правда?

— Хм… в общем-то нет.

А мне так хотелось сказать «Да, правда».

— Понятно, щадишь мои чувства.

Она вынула снимок из альбома и стала его рассматривать.

— Это Колин Робичо, — Ребекка улыбнулась. — Помнишь эту винтовую лестницу в доме у моих родителей?

Да, я помнила. И тут же живо представила, как Ребекка грациозно по ней спускается. Гладкие зачесанные волосы прихвачены розовыми бантиками. Ноги только что побриты, почти безупречно. Подол без помех шелестит о гладкую кожу. И Ребекка улыбается стоящему внизу Колину Робичо, и у него аж перехватило дыхание при виде такой красоты. Они рука об руку идут к выходу, а ее родители машут им и посылают воздушные поцелуи.

— Когда мне осталось преодолеть всего несколько ступенек, я оступилась и грохнулась. Прямо лицом. Подол задрался, и все могли полюбоваться моим бельем. Колин так и покатился со смеху. — Ребекка захихикала. — А за ним папа. Ну и я тоже начала смеяться, сидя на полу. Хороша же я была: нижняя юбка торчком, вся мятая. На туфлях царапины, а кошмарное платье даже в одном месте разорвалось. Между прочим, мама купила его в супермодном магазине.

— И что же было потом?

— Потом? Поднявшись с пола, я подошла к Колину и схватила его под руку. Не могла же я не пойти на выпускной бал. Мама просто рвала и метала: «Ты не выйдешь в таком виде из дома, юная леди, я запрещаю!» Я умоляла ее смилостивиться, но она ни в какую.

Мы теперь вдвоем стали рассматривать фото, я увидела дырку на платье, которую сначала не заметила. Дырка была что надо.

— И тут папа, очень редко вступавший с мамой в спор, велел ей отстать от меня. А потом он нас сфотографировал и быстренько выпроводил, хотя мама продолжала фыркать и негодовать. Она не разговаривала с нами целую неделю, — сказала Ребекка, убирая карточку на место. — Признаться, это была весьма приятная неделя.

Наш первый визит к матери Ребекки стал и последним.

Виктория тогда осмотрела нас с головы до ног, и первыми ее словами были вот эти:

— Так, значит, это его дети.

Повернувшись к Ребекке, она хищно на нее уставилась, как птица на червяка.

— Тебе необходимо поменять гардероб. Почему такой затрапезный вид? Почему ты вбила себе в голову, что на людях можно появляться в одежде, которую носит наша горничная?

Ребекка опустила голову.

— По-моему, Ребекка сегодня очень хороша, Виктория, — сказал папа. — Она всегда прекрасна.

Ребекка поднялась на крыльцо и вошла в дом. Папа за ней.

Виктория искоса глянула на Мику.

— Прежде чем войдешь, изволь как следует вытереть ноги. Обе подошвы, целиком, ты понял?

Потом она посмотрела на мои босые ступни, утопавшие в траве.

— А где же твои туфли, юная леди? Скажи-ка мне скорее.

Я махнула рукой в сторону машины.

— Немедленно их надень. Мы не варвары, мы не разгуливаем тут босиком. — Слово «немедленно» она проблеяла: «ниме-е-еленно».

— Отстаньте от моей сестры. — Мика посмотрел на нее зверем.

— А ты помолчи. Терпеть не могу дерзких детей.

Мика, подбоченившись, молча на нее смотрел, а я побежала к машине за шлепками.

Увидев их на мне, Виктория сморщила нос, как разъяренная кошка.

— Это напоминает мне обувь для бассейна. У тебя есть приличные туфли?

Ничего не ответив, я со всех ног помчалась на задний дворик.

Визит длился два часа. Нас с Микой раз сто наградили негодующими презрительными гримасами.

Когда наконец собрались уезжать, Ребекка крепко обняла своего отца.

— До свидания, папа, береги себя.

Поцеловав ее в щеку, он сказал:

— Приезжай к нам еще, моя девочка, и поскорее.

Потом Ребекка обняла Леону, которая стояла в сторонке, чинно выпрямив спину. На ней было желтое ситцевое платье и фартучек, волосы тщательно убраны под шапочку, а на ногах плотные чулки, в такую-то жару.

— Я очень по тебе скучаю, Леона.

— И я по тебе, лапуля. А детки славные, у тебя теперь совсем другие глаза, так и сияют, это им спасибо. — Улыбнувшись нам с Микой, Леона пошла в дом, ее обширный зад слегка колыхался в такт шагам.

Леона совершенно меня покорила, даже больше, чем персиковый коблер, которым она нас угостила. Она положила сверху двойную дозу мороженого, но этот нежнейший, запеченный в духовке десерт восхитил нас меньше, чем греющая душу доброта этой женщины. Я сразу размечталась: вот бы она жила с нами.

Ребекка обернулась к матери:

— Сегодня Леона просто превзошла самое себя. Тебе не кажется, что ей пора хорошенько отдохнуть? Заслужила, столько лет работает, весь дом на ней.

— Твое мнение меня не волнует.

— Это я знаю, мама. Я просто сказала. Леона уже старенькая, и у нее утомленный вид. — Ребекка заставила себя улыбнуться. Потом обняла свою мамашу, но та стояла неподвижно, будто каменный истукан. — Спасибо, что пригласила нас.

По-моему, эта старая ведьма объятия дочери восприняла как оскорбление. И совсем неожиданно соизволила разжать злобно стиснутые губы:

— Ребекка Джинна, неужели я растила тебя для такого мужа? Чтобы ты жила в подобном убожестве? С детьми, которые выглядят так, будто их нашли в канаве? Ты уверена, что знаешь все про их родителей? Посмотри на них хорошенько. В данном случае уверенной ты можешь быть только в том, что скоро к тебе на порог явится и третий.

— Виктория, уймись. — Эрл стиснул ее плечо.

— Все, черта с два я сюда снова приеду, — прорычал папа.

Ребекка посмотрела на мать убийственным взглядом.

— Это моя семья, мама. Если присутствие моей семьи настолько для тебя унизительно, мы больше не приедем.

Она обернулась к отцу:

— Прости меня, папа. Мне очень жаль. Но Леона правильно все поняла: после появления Мики и Вирджинии Кейт моя жизнь стала светлее. Раз мама не в состоянии их принять, значит, она не принимает и меня.

Молча развернувшись, Виктория стала подниматься по ступенькам крыльца. Отец Ребекки смотрел то на дочь, то на жену. Потом обхватил голову ладонями.

Ребекка взяла нас с Микой за руки, бросив на ходу:

— Поехали, Фредерик.

Мы залезли в машину и отбыли. Ребекка плакала, а папа гладил ее по голове.

— Больше сюда никогда, — всхлипнула она.

И действительно ни разу больше там не были. Когда родился Бобби, к нам приезжал Эрл, но Виктория так и не удостоила.

На последних заполненных страницах альбома были карточки сокурсников Ребекки по колледжу и ее фото с папой. Они вдвоем на берегу Атлантического океана.

Ребекка провела пальцем по гребешкам волн.

— У нас был замечательный медовый месяц. Океан. Волны пахли соленым ветром. Я тогда жутко обгорела, но даже этого не замечала.

Я изучила фото. На Ребекке цветастый сарафан; волосы послушно лежат на плечах, не топорщатся; шляпу она держит в руке. На папе свободная рубашка, ветер отдувает полы, у него шляпа на голове, сдвинута на одну бровь. Оба хохочут, широко разинув рты. Папа крепко обнимает Ребекку за талию. И такой он на снимке счастливый, будто все его беды и сокровенные тайны океанский ветер унес прочь. Я таким давным-давно его не видела, а жаль, лучше бы папа всегда был счастлив…

Ребекка захлопнула альбом.

— Надо добавить сюда все наши последние снимки. Нет, лучше я заведу новый. Да. Новый альбом для новой семьи.

Я улыбнулась ей.

— Спасибо, что показала мне свои фотографии.

— Не стоит благодарности. — Она взяла альбом в руки. — Чувствую, мне надо отдохнуть. Слишком много приятных впечатлений.

По пути в свою комнату я думала, какая все-таки противная у Ребекки мать. Понятно, почему она так любила своих зверей. А кого еще ей было любить? Ну разве что отца, когда он осмелел и сказал Виктории, чтобы она заткнулась.

Однако больше всего лезло в голову, как Ребекка держит на руках мертвого братика. Не хотела я об этом думать, но думала.

ГЛАВА 24. Сама открой и посмотри, чучело 1969

В день своего двенадцатилетия я проснулась на рассвете, приятно было осознавать, что я первая, остальные наверняка еще спят. С наслаждением потянувшись, я вылезла из-под одеяла и глянула из окна на акацию. Розовые игольчатые цветки уже облетели, похожие на веера ажурные листья покачивались под утренним ветерком. Надев зеленые шорты и желтую футболку с зеленой каймой, я достала дневник и записала: