Станислав Гагарин - Три лица Януса

• Название: Три лица Януса
• Автор: Станислав Гагарин
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-85808-128-2

Роман необыкновенных приключений русского разведчика в тылу врага.

---

— Сейчас бы чашечку кофе покрепче, — вслух сказал он.

6

— Давайте фонарь, сержант, — сказал лейтенант Громакин. — И плащ-палатку…

Сержант Изет Гаджиев протянул фонарь. Вдвоем с Кузмичевым они накрыли плащ-палаткой лейтенанта, скорчившегося на земле с картой и фонарем. Пять человек стояли вокруг и молча смотрели на землю, где лежал сейчас их командир, изучающий карту под плащ-палаткой. Противный въедливый ветер шуршал кустами и раскачивал высокие кроны сосен. Кузмичев локтем коснулся сержанта Гаджиева и хотел что-то сказать, но в это время лейтенант откинул маскирующее свет фонаря покрывало, рывком поднялся, взмахнул зажатой в руке картой и шепотом сказал:

— Ребята, можно крикнуть тихонько «ура»…

Догадываясь, в чем дело, разведчики трижды прошептали «ура». Лейтенант свернул карту, положил ее в планшет, кивком подозвал товарищей поближе, обнял их за плечи и с силой топнул сапогом по земле:

— Германия! Вы понимаете, это уже Германия! Мы с вами на территории Восточной Пруссии…

7

— Вас вызывает Берлин, обергруппенфюрер!

Ганс-Иоганн Беме, начальник службы безопасности Восточной Пруссии, вздрогнул от неожиданности и недовольно посмотрел на стоящего напротив адъютанта. Беме тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли, которыми была занята его голова перед появлением этого вылизанного хлыста. Недавно обергруппенфюрер[10] был вынужден ликвидировать своего прежнего адъютанта по делу 20 июля и к новому еще не привык.

Еще до неудачного покушения на Гитлера, совершенного одноруким полковником Штауффенбергом, хитроумный адмирал Канарис сломал шею, и рейхсфюрер Гиммлер окончательно подмял под себя осиротевший абвер. Он сумел убедить Гитлера в необходимости объединения гестапо, СД[11], абвера и криминальной полиции в одно целое. Рейхсфюрер, таким образом, сосредоточил в одних руках все тайные силы рейха, а его, Беме, назначил главой такого объединения по Восточной Пруссии, подкинув ему и местный абвер, которым руководит чудом уцелевший любимчик «черного адмирала» оберст фон Динклер. Этот Динклер в фаворе у Гиммлера, а к нему, Беме, относится прямо-таки по-свински. Сегодня утром была у них неприятная стычка, и сейчас, идя к телефону, обергруппенфюрер подумал: «Не продал ли фон Динклер своего бывшего хозяина Гиммлеру? Иначе чем объяснить столь благосклонное отношение шефа СС[12] к абверовцу…»

Канариса отстранили от должности начальника абвера 19 февраля 1944 года, но смягчили удар, поручив возглавить отдел экономической войны в ОКВ — штабе верховного командования. Тем временем центральным аппаратом абвера занялось IV управление РСХА — тайная государственная полиция, широко известная под сокращенным, леденящим душу словом «гестапо» — гехайм стаатс полицай. Группенфюрер Мюллер, глава IV управления, выявил среди ближайшего окружения «черного адмирала» группу антинацистов, недовольных режимом. А после покушения на Гитлера был арестован и сам Канарис.

— Будете говорить с рейхсфюрером, — послышался в трубке далекий голос, и у Беме засосало под ложечкой: Гиммлер не раздавал наград по телефону.

— Это вы, Беме? — услышал он голос Гиммлера. — Меня интересует, как выполняется мое распоряжение от шестого августа?

— Все сделано, рейхсфюрер, — ответил Беме. — Сегодня старший офицер по особым поручениям оберштурмбанфюрер Хорст заканчивает основную работу. Завтра со специальным курьером отправим для вас полный отчет.

— Могли бы и сегодня, Беме. Вам там лучше знать, что время не ждет. Что у вас с новым имуществом?

«Спрашивает об абвере, — мелькнула мысль. — Пожаловаться на Динклера? А если мои догадки верны?»

Беме вспомнил о своих подозрениях и произнес:

— Все в порядке, рейхсфюрер, с новой мебелью все в порядке.

— Это хорошо. И последнее: спецкурьера посылать не нужно. С отчетом в Берлин приедете сами. Наш фюрер хочет лично убедиться в качестве проделанной вами работы.

Трубка щелкнула, послышался короткий гудок, и наступила тишина. Обергруппенфюрер СС Ганс-Иоганн Беме холодный пот со лба стер рукавом мундира.

8

Работали они вторую неделю, вторую неделю не спали по ночам. Хорст со своим помощником Гельмутом, гауптман фон Шлиден, как представитель вермахта, и команда эсэсовцев, охраняющих рабочую силу — русских военнопленных. На местах Хорст устанавливал контакты с лесничими. Для связи с ними Рейнгольд Ломбойс, главный лесничий Восточной Пруссии, дал своего человека, а иногда и сам выезжал с офицерами в лес.

Вторую неделю Хорст не давал им и часа лишнего отдыха. Сам он порой оставался в местечке, а в лес отправлял Гельмута. Дважды за это время Хорст выезжал в Кенигсберг.

Маршрут их движения по Восточной Пруссии был извилист и запутан. Сразу из Кенигсберга отряд направился в Виттенбург. Затем они были в Тарау, Кройцбурге и Ландсберге.

В своем имении близ Ландсберга главный лесничий устроил отличный банкет для офицеров. Присутствовали и дамы. В тот вечер Гельмут и Вернер выпили на брудершафт и несколько дней с восторгом вспоминали пикантные подробности.

Из Ландсберга они повернули на Бартеншайн. Потом резко на восток. Гердауен, Норденбург, Даркеман. Оттуда на Гумбиннен. После Гумбиннена маршрут пошел по кольцу. Инстербург, Таппиау… И снова — Бартенштайн, Алленштайн, Хохенштайн, Нойденбург.

Когда они вернулись в Лансберг, Вильгельм Хорст вновь отправил в лес Дитриха, а сам собрался в Кенигсберг.

— Сегодня последняя ночь, друзья, — сказал он. — Утром возвращайтесь домой.

…Работы по устройству бункера были закончены. Дитрих подозвал шарфюрера, начальника эсэсовской команды.

— Что будете делать с пленными? — спросил он.

— Определенных указаний не получал, унтерштурмфюрер, — ответил шарфюрер. — Мне приказано беспрекословно выполнять все ваши распоряжения.

— Пленных ликвидировать, следы уничтожить. Используйте яму, что не подошла для бункера. Ясно?

— Так точно, унтерштурмфюрер.

— Послушай, Гельмут, но я слышал, как Хорст говорил, что пленных отправят в западные земли, — сказал фон Шлиден.

— По-моему, их лучше отправить на небо, — сказал Гельмут и махнул шарфюреру рукой. — Идите!

— Тебе лучше знать, — сказал Вернер фон Шлиден, повернулся и пошел прочь по тропинке.

Через сотню шагов он услышал, как справа полоснули тишину сухие автоматные очереди. Раздался заглушенный лесом человеческий крик. Его перебили новые выстрелы… Вернер фон Шлиден с силой прижался лбом к морщинистой коре старой сосны.

…Кранц попытался подняться, опираясь спиной о ствол приютившего старика вяза. В это время раздались выстрелы, и Кранц неожиданно вспомнил, что услышанный им ночью голос принадлежал их лесничему Августу Шранке.

9

Так рождались «оборотни»…

В тайне ото всех глубокой ночью закладывались склады оружия для тех, кто был призван открыть огонь в спину русского солдата. И было бы наивным считать, что Вернер фон Шлиден своим присутствием в одном из отрядов уже свел на нет усилия гитлеровцев в Восточной Пруссии. Он мог знать только часть тайников и не знал пока ни одного «оборотня» по имени. Все это предстоит ему сделать впоследствии.

Ночью рождались «оборотни»…

А за четверть века до описываемых событий в далеких горах Дагестана возникла большая, настоящая человеческая дружба… Она и позволила гауптману Вернеру фон Шлидену стоять сейчас, кутаясь в плащ, в заповедном лесу Восточной Пруссии, стоять у края ямы для потайного бункера и внешне спокойно наблюдать, как русские военнопленные под командой эсэсовцев укладывают туда оружие, предназначенное против его братьев.

Глава четвертая Четверть века назад

Атака на пулеметы. — Приказ Председателя Совнаркома. — Красные партизаны. — «Мы должны пройти ущелье». — Подвиг Муслимат. — «Прощай, Ахмед…» — Маленький горец едет в Москву. — Сиражутдин Ахмедов-Вилкс. — «Я должен быть там, где дерутся, отец…»

1

— Ну, братцы, — сказал Арвид Вилкс, — начнем, пожалуй…

Он привстал в седле и выхватил шашку из ножен.

— Во имя революции! Вперед!

Десять конников вырвались из-за скалы на дорогу перед ущельем и, сверкая клинками, понеслись к провалу между скалами. Дорога была узкой, и всадники растянулись по двое, скакать в три корпуса было невозможно.

В первое мгновение пулемет молчал. Верно, ошеломил белогвардейцев мужественный бросок этой десятки. Но так было лишь в первые мгновения. И вот пулемет заговорил:

— Ду-ду-ду-ду-ду!

Первая очередь прошла высоко, и всадники продолжали рваться по дороге в ущелье. Но вот срезало пулями задних бойцов. Один завалился в седле, а лошадь продолжала нести вперед его тело. Конь второго взвился свечкой и с маху вместе с седоком ринулся в пропасть.