Жасмин Крэсуэлл - Ураган соблазнов

• Название: Ураган соблазнов
• Автор: Жасмин Крэсуэлл
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 0-451-40399-1, 5-7635-0011-3

Была ли она Каталиной Португальской, принцессой, заброшенной судьбой на чужбину, чтобы дать наследника Британской Короне и обрести мужа и любовника в лице Карла II?

Или она — Ноэль Ван Бредин, ученая, сегодняшняя американка, безудержной страстью заброшенная в объятия разгульного адвоката Эндрю Макдональда… Увязнувшая в интригах, опутывающих этого человека, такого загадочного и необычного?

Или она — одна и та же Прекрасная Дама, сквозь время несущая свою любовь, презревшую власть столетий?

---

Ее слова вызвали еще больший переполох среди придворных. Графиня, к несчастью, сказала правду: чума не разбирает, кого взять жертвой, принца или нищего, фрейлину или судомойку, для смерти все — едино.

Каталина также испытывала страх, но не имела права его демонстрировать.

— Король, мой муз, выпустит декрет, если нузно, переехат в другой дворец. — Она старалась говорить как можно спокойнее, понимая, что графиня специально разжигает панику, ей все равно, каким образом привлекать к себе внимание.

В то же время Каталина осознала, как покончить с властью этой женщины над королем. Пока она вызывает его внимание к себе, Барбара будет оставаться важной персоной при дворе, но она уничтожит соперницу равнодушием и игнорированием ее выходок, наигранным дружелюбием, добьет ее придворным ритуалом.

Неожиданно на губах королевы появилась улыбка — она нашла оружие против любовницы короля. Каталина встала с кресла и произнесла с твердой решимостью:

— Я иду молиться за… — Она запнулась, вспомнив, что в этой протестантской стране не молятся за умерших, она не может упоминать Святую Деву Марию, эти бездушные англичане требуют обращения только к самому всевышнему. Она вынуждена уважать и подчиняться традициям этой новой родины. — …Я помолюс оп окончании етой ужасной болесни.

Когда король вечером пришел в ее опочивальню, стало очевидно, что ее молитвы еще не достигли адресата. Она редко видела Карла таким замкнутым и обеспокоенным. Он уселся на свое любимое место перед затушенным камином, вытянул ноги и прикрыл глаза. Вечер был таким теплым, что Каталина не велела, как обычно, зажечь камин.

Она подала ему кубок с охлажденной апельсиновой водой, потревожив вопросом:

— Какие новости из города?

— Плохие. — Король жадно осушил кубок. — Я был сегодня в городе, прошелся по улицам. Все только и говорят о чуме… — Он замолчал.

— Неудивительно, сто луди обеспокоены!

Карл устало посмотрел на Каталину.

— Дикие, ужасные слухи ползут по городу. Они не могут понять, что чума — это обыкновенная болезнь. Одни считают, что ее принесла комета, прилетевшая ранней весной. Другие говорят, что ее наслали на Англию враги.

— Но вед чума ест в других стран Европы. Какые оны глупые!

— У вас нет воображения, моя дорогая. — Карл невесело ухмыльнулся. — Люди представляют, что это иностранцы завезли сюда болезнь, чтобы погубить англичан. Естественно, обвиняют Папу Римского, говорят, он послал чуму через Ла-Манш из Франции, снабдив иезуитов отравленной едой.

Конечно, это была страшная глупость. Папа Римский, заражающий чумой ветчину и хлеб! Но сейчас Каталина уже понимала, насколько опасными могут быть подобные слухи.

— Они обвинят моих прэлатоф? Они обвинят… мэня?

— Пока до этого не дошло, слава Богу. Пока нет. Говорят о некоем иезуите, обвиняемом в этом преступлении…

— Графиня Каслмейн сказала, сто ф город много мертвых.

— Она говорит правду, еще много людей умерли. Я видел много красных крестов на дверях домов. Особенно опасная обстановка в бедных кварталах.

— Вы отдаст прикас двор уезжат ис город?

— Возможно, я должен буду это сделать вскоре. Ветер с континента вызывает новые вспышки эпидемии.

— Вам опасно быват ф город. Если мы уехат ис Лондон, парламент вам не докучает. Так будет лучше?

— Конечно, будет лучше. — Карл добродушно улыбнулся, она еще так наивна. — Тем более, что мне предстоит в ближайшие месяцы усилить противостояние шведскому флоту. Мне придется вас оставить месяца на три.

Каталина присела на колени к королю, желая рассеять его тревоги. Его улыбка согрела ее.

— Езли мы уезжать, велите ехат з нами хористы королевской капелла. — Она погладила его по волосам. — Так мы их спасает, и будет прекрасный музик дла нас.

Карл поцеловал ее плечо.

— Вы хорошая жена, Кэтрин.

— Я хочу радоват ваз, мой гозподын, — покраснела от похвалы Каталина.

— А я стараюсь быть хорошим мужем вам.

— Я лублю ваз, Карлс. Не хочу другой муж.

Карл снова поцеловал ее.

— Пора нам в постель, дорогая. Действительно, пора. — Карл спустил ее с колен и сам встал, отблеск свечей играл в его глазах. — Я тоже постараюсь вас любить, Кэтрин. Молю Бога, чтобы не обидеть вас.

— Я снаю. — Каталина печально посмотрела на него снизу вверх. — Карлс, нэ надо говорит о печальных вещах мэжду нами сэгодна. Представтэ, сто вы о-ч-чень сылно лубите мэня.

— Сегодня ночью, Кэтрин, мы забудем обо всех неприятностях. — Карл нежно обнял Каталину и, приподняв ее на руках, поцеловал в губы. — Не презирайте меня, Кэтрин, за мои слабости!

"Презирать его? Боже милостивый, как он мог подумать такое?" — расстроилась Каталина.

Ей было бы значительно легче, если бы она могла презирать его, ее оскорбленное самолюбие тогда бы восторжествовало. Но она любила Карла и хотела быть только с ним. В минуты близости все ее печали отступали. Она хотела что-то возразить Карлу, но он остановил ее:

— Пойдемте в постель, дорогая. Не нужно лишних слов!

Карл, как всегда, был прекрасным любовником, и Каталина была благодарна ему за эти минуты близости. В полумраке спальни, разгоряченная его ласками, возбужденная его ненасытным желанием, она легко убеждала себя, что он все-таки ее любит. Она так хотела в это верить!

17

Чума все больше свирепствовала в столице, тысячи людей в страхе бежали в ближайшие города, бросая дом и хозяйство. Дети теряли родителей, родители переживали своих детей. Растерянные голодные люди бродили по дорогам, лесам и полям, надеясь, что Господняя кара не падет на них.

Брились наголо, сжигали свою одежду и дома, бросали родственников при первом подозрении на заболевание и спорили, спорили, спорили без умолку, какое средство лучше помогает… Но все, господа и слуги, сходились в одном: страшная напасть ниспослана Всевышним в наказание за распутство столичной жизни.

Каждую ночь в городе повсюду разжигали костры; от Уайтхолла до окраин горожане толпились в церквях, моля о пощаде, хотя в некоторых из них и пастырей не осталось в живых, чтобы вести службу.

Открыто винили короля, придворных и богатых торговцев во всех смертных грехах, за которые Бог так жестоко и карал всех остальных. Не потребовалось много времени, чтобы заговорили, что тайное потворствование короля католикам — главная причина беды; считали войну против голландцев — одной с ними веры — пагубной ошибкой. Если англичанам хочется с кем-то воевать, то почему не направили они оружие против давнего противника — Франции? Или против Испании, этих оплотов папской власти?

Те же, кто был слишком беден, или слишком слаб, или просто глуп, оставались в городе и умирали. Сэмюель Пепус с горечью записал в своем дневнике, что трава выросла на площадях, где раньше торговцы расхваливали свой товар, улицы опустели, а владельцы лодок отказывались перевозить через Темзу всякого, кто просто чихал и кашлял.

Городские власти, вернее, те, кто остался в живых, бездействовали. Умерших уже не хоронили в могилах, а сваливали вперемежку в ямы, не разбирая, кто умер, кто еще живой, но слишком слабый, чтобы сопротивляться. Смерть бродила по пустым улицам, стучала костылем в двери, проверяя, всех ли жителей брошенных домов она прибрала.

Стояла жара, да изредка налетал сухой ветер из Европы. Оставшиеся в живых молили небеса послать им настоящий английский ливень.

Королевский двор переехал сначала в Хэмптон-корт, но Лондон с его кошмарами был слишком близко, и король принял решение перебраться в Салисбери, а затем в Оксфорд, где разместился уже к тому времени парламент. Пение королевских хористов и музыка скрашивали длинные душные ночи, но в конце концов и это не могло заглушить воспоминаний о лондонских мертвецах, выползавших из братских могил.

Каталина горевала, слушая жуткие послания герцога Альбемарла, оставленного управлять вымершей столицей. К концу сентября герцог сообщал, что треть жителей Лондона мертва, и мертвецов перестали считать и регистрировать. Да это и некому было делать.

Большую часть времени королева проводила в молитвах. Она скорбела об умерших от чумы и собственной злосчастной судьбе. Барбара Палмер была вновь беременна. Укреплялось ее влияние на короля, росло отчаяние королевы.

Три с половиной года назад она приехала в Англию, уверенная в своей исключительности. Королевская кровь, звание инфанты одной из могущественных империй Европы, королевы Англии, давали ей, как казалось, неограниченные преимущества перед всеми английскими женщинами. Теперь же она находилась на грани пропасти: бедная принцесса с задворок Европы, из королевства, не способного самому защититься от испанского вторжения, протянувшего руку за помощью Англии, но не заплатившего за эту услугу в полной мере.