Александра Бахметева - Полная история Христианской Церкви

• Название: Полная история Христианской Церкви
• Автор: Александра Бахметева
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45840-0

Александра Николаевна Бахметева (1825–1901) – известная писательница XIX века, почетный член Общества любителей российской словесности. В своих книгах, выдержавших много изданий, она излагала события библейской и церковной истории и пересказывала их для детей.

Предлагаемая книга повествует о временах появления и укрепления Христианской Церкви на земле. Судьбы империй и правителей, войны, народные движения и трагедии ересей тесно переплетаются с историей христианского учения, которое, собственно, и стало главной движущей силой жизни человеческого общества. Книга охватывает события первого тысячелетия со времени Рождества Христова. Написанная живым и ярким языком, она дает запоминающиеся образы известных людей прошлого и подвижников Церкви.

По благословению архиепископа Тираспольского и Дубоссарского Юстиниана.

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви.

---

Так прошло два дня. Враги Иоанна и императрица Евдоксия приставали к Аркадию, убеждая его силой удалить патриарха, но он опасался народного волнения. В городе стали ходить самые тревожные слухи. Говорили уже не только об изгнании, но даже и о смертном приговоре. Народ, взволнованный такими слухами, наполнял церкви, молясь за Иоанна, или толпился на соборной площади, чтобы хоть издали увидеть его или услышать звук его голоса.

Среди общего смятения один Иоанн был спокоен. Горячая вера и полная покорность воле Божией возвышали его над всяким земным страхом и внушали ему равнодушие к превратностям судьбы. О себе он не беспокоился, но мысль о пастве тревожила его, и ей посвятил он эти последние дни. Он, то переходя из своего дома в соборный храм и обратно, утешал плачущих друзей и приверженцев, советами направляя их будущую деятельность, то в храме обращал ко всему народу горячие слова любви, увещания и наставления. Вечером второго дня произнес он в храме св. Софии слово, которое история сохранила: «Сильные волны, жестокая буря. Но я не боюсь потопления, ибо стою на камне. Пусть свирепствует море: оно не может сокрушить камня; пусть поднимаются волны: они не могут потопить корабля Иисусова. Скажите, чего мне бояться? Ужели смерти? Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. Ужели ссылки? Господня земля, и исполнение ея. Ужели потери имения? Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него[197]. Я презираю страх мира сего и посмеиваюсь над его благами; не боюсь нищеты, не желаю богатства; не боюсь смерти и не желаю жизни, разве для вашего преуспеяния. Я для того только касаюсь настоящих обстоятельств, возлюбленные, чтобы вас успокоить. Никто и ничто не может разлучить нас… Мы разделимся местом, но любовью останемся соединены; даже смерть не может разлучить нас: хотя умрет мое тело, но душа будет жива и никогда не забудет об этом народе… Не тревожьтесь настоящими событиями; в одном покажите мне любовь вашу – в непоколебимой вере. Я же имею залог Господа и не на свои силы полагаюсь. Я имею Его Писание; оно мне опора, оно мне крепость, оно мне спокойная пристань; слова в нем для меня щит и ограда. Какие слова? Аз с вами есмь… до скончания века[198]. Христос со мной, кого мне бояться? Пусть поднимаются на меня волны, пусть море, пусть неистовство сильных – все это слабее паутины. Вы одни удерживаете меня своей любовью, но я всегда молюсь: да будет воля Твоя, Господи! не как хочет тот или другой, но как Ты хочешь! Вот моя крепость, вот мой камень неподвижный, вот моя трость непоколебимая! Что Богу угодно, то да будет. Если Ему угодно оставить меня здесь, благодарю Его, взять отсюда – опять благодарю Его».

На следующий день, около полудня, один из придворных императора принес Иоанну повеление немедленно оставить город, прибавив, что при малейшем сопротивлении со стороны народа будет употреблена воинская сила. Тогда Иоанн решил удалиться тайно и вместе с приставленным к нему чиновником потаенным ходом вышел из дома и направился в отдаленную часть города, где скрывался в одном доме до наступления сумерек. Вечером он со своим провожатым вышел к пристани. Но по пути его узнали, и тотчас же по городу разнеслась весть, что архиепископа увозят. Толпа хлынула к морю, чтобы помешать его удалению, но Иоанн остановил народ. «Я обязан повиноваться императору, – сказал он, – и не желаю, чтобы хоть одна капля крови пролилась из-за меня». Он поспешно вступил на корабль, уже готовый принять его, и вскоре ночная темнота скрыла от взоров народа удалявшегося святителя.

Всю ночь Константинополь был в волнении. Дома бедных опустели, народ наполнял храмы, толпился на улицах и площадях, воссылая горячие моления о любимом пастыре, негодуя на врагов его и повторяя просьбу о созвании законного Собора.

Поутру смятение еще больше возросло. До сих пор Феофил не решался явиться в Константинополь, но после удаления Иоанна, рано поутру, он с толпой приверженцев вступил в столицу и начал было распоряжаться в Церкви, как победитель в покоренной области: отменять распоряжения Иоанна, низлагать верных ему священнослужителей и замещать их своими единомышленниками, награждая их тем за действия против архиепископа. Народ в сильнейшем негодовании встал на охрану церквей, не пуская в них пришельцев или силой изоняя их, нанося оскорбления епископам, которые участвовали в соборе. Когда сам Феофил захотел войти в кафедральный собор, он встретил сильное сопротивление. Сопровождавшие его александрийцы обнажили мечи, и у дверей храма, а затем и в самом храме завязался ожесточенный бой. Пролилась кровь; были раненые и убитые. Феофил в ужасе бежал и впоследствии, спасая свою жизнь от ярости народа, на утлой ладье отплыл из Константинополя.

Подобные кровопролитные схватки происходили и в других церквах. Вступили в дело солдаты, и язычники ликовали, видя распри христиан.

Ночь принесла с собой новые ужасы. Произошло сильное землетрясение. Подземные удары были особенно сильны около царского дворца и в самом дворце. Среди ночи императрица Евдоксия, в ужасе, в слезах, вбежала к императору. «Мы изгнали праведника, – воскликнула она, – и Господь за то карает нас. Надобно его немедленно возвратить, иначе мы все погибнем». Император, разумеется, согласился. Евдоксия сама написала Иоанну письмо, в котором, заверяя его, что она не виновата в его осуждении, именем Бога умоляла возвратиться.

Тотчас же был отправлен с этим письмом один из придворных. За первым посланным последовал второй, третий – так нетерпеливо ожидала испуганная императрица возвращения Иоанна. Народ узнал о случившемся, и вскоре весь Константинопольский залив покрылся лодками. Кто спешил навстречу святителю, кто ждал его на пристани, чтобы его приветствовать. К ночи лодки осветились факелами, по всему берегу зажглись огни, и архиепископ вернулся при радостных криках своей верной паствы.

Но он не захотел входить в город, пока не будет всенародно объявлена незаконность его осуждения, и остановился в одном из предместий. Императрица, узнав об этом, прислала просить его войти в столицу. Народ почти насильно ввел его в кафедральный собор, прося благословения и слова. Иоанн в храме св. Софии благословил свою паству, произнес хвалебное слово Богу и прочел письмо императрицы.

Конечно, Иоанн не мог считать законными постановления лжесобора и имел полное право продолжать свое святительское служение, но он желал, чтобы всенародно была открыта его правота, и потому тотчас после своего возвращения упросил императора Аркадия созвать в Константинополе церковный Собор, который рассмотрел бы действия собора Дуба. Ему хотелось, чтобы на этом новом Соборе присутствовали и прежние участники собора. Но при его возвращении они поспешили удалиться, боясь народной вражды; и лжесобор Дуба рассеялся, не закончив даже всех дел, которые подлежали рассмотрению.

Иоанн же между тем с прежней ревностью вел дела Церкви, учил, проповедовал, удалил несколько недостойных священнослужителей, с новой силой обличал пороки и уклонения от заповедей Христовых. Разумеется, никто из старых врагов не примирился с ним. Напротив, неудача их замыслов и его торжественное возвращение еще более озлобили их против святителя. Они только и ждали удобного случая, чтобы начать новые козни. Случай этот скоро представился.

Прошло месяца два после возвращения Иоанна. По настойчивому желанию тщеславной и властолюбивой Евдоксии в конце сентября 403 г. ей воздвигли серебряную статую на площади, перед собором св. Софии. При ее открытии на площади происходили шумные увеселения, носившие языческий характер. Иоанн просил правителя города положить конец бесчинству, оскорбляющему святыню храма, но его слова были тщетны. Более того, в них увидели оскорбление императрице. Ее гнев вновь воспылал. Шумные увеселения на площади не прекратились. Особенно в праздничные дни привлекали они много народа. Крики, громкие песни, звуки музыки долетали до храма, заглушая церковное чтение и пение. Иоанн тогда произнес в церкви сильную речь против зрелищ: «Опять Иродиада пляшет, опять Иродиада волнуется, опять требует главы Иоанна!» – говорил святитель. Императрице донесли, что в этой речи были слова, оскорбительные для нее.

Враги Златоуста теперь оживились новыми надеждами и употребили все усилия, чтобы окончательно погубить его. В это время рассылались грамоты, призывающие духовенство на предстоящий Собор. Была отправлена такая грамота и Феофилу Александрийскому, которого и все враги Иоанна убедительно просили прибыть. Он отказался, хорошо помня опасность, которой подвергся в Константинополе, но издали направлял все действия своих единомышленников, которым удалось так настроить императора Аркадия, что в праздник Рождества Христова император не захотел присутствовать при торжественном богослужении в соборном храме св. Софии, говоря, что не может быть в общении с епископом, низложенным собором Дуба.