Александр Корсунский - Готская Испания

• Название: Готская Испания
• Автор: Александр Корсунский
• Издательство: Издательство Московского университета
• Жанр: История
• Год: 1969

В книге рассматриваются условия поселения вестготов и других варварских племен в V в. на Пиренейском полуострове, аграрный строй готской Испании, формирование класса зависимого крестьянства из разорявшихся свободных германских общинников и испано-римских крестьян, а также из прежних рабов, вольноотпущенников и колонов. Большое внимание в монографии уделено возникновению класса феодалов из германской служилой знати и испано-римских крупных землевладельцев, образованию иерархической структуры земельной собственности и появлению частной власти магнатов над населением их имений. Объектом исследования является также социальная борьба в Испании V—VII вв. и создание раннефеодального государства.

---

Другим свидетельством стирания граней между испано-римлянами и германцами служит унификация права, начавшаяся еще в VI в. и завершившаяся в середине VII в. (издание Рекцесвинтом единого и общего свода законов для всего населения). Принятие такого в значительной мере романизированного кодекса также отражало большое значение местной светской и духовной знати как составной части формировавшегося здесь нового господствующего класса.

В VII в. знатные испано-римляне так же, как и готы, замещают дворцовые должности, входят в ordo palatinum[783], занимают видные посты в гражданской и военной администрации[784]. По мере разложения германских общинных порядков и военного устройства, с одной стороны, роста частной власти магнатов (которые с этого времени предводительствуют в войнах своими людьми) — с другой, исчезают различия в отношении к военной службе между готами и римлянами, еще существовавшие, по-видимому, в V–VI вв. Соответствующие законы VII в. распространяются в равной мере на тех и на других[785].

Несколько более сложен вопрос о налоговом обложении готов и местных жителей. Можно думать, что в отличие от последних, готы в V–VI вв. не платили поземельного налога[786]. В VII в. столь резкой грани в этой области, по-видимому, уже не существует. Закон Хиндасвинта о куриалах упоминает privati, которые, {156} подобно куриалам, отягощены налогами и повинностями[787]; предупреждает, что все, приобретающие земли и рабов у куриалов и у privati, должны нести государственные повинности в соответствии со стоимостью полученного покупателями имущества. Этими людьми, приобретавшими земли у куриалов и у privati, могли быть лица и готского, и местного происхождения. В источниках VII в. называются различные разряды тяглого населения — куриалы, сервы и либертины фиска, церкви, частных лиц, но о какой-либо дифференциации по этническим признакам при взимании налогов нет и речи[788]. Разумеется, довод ех silentio не является достаточно весомым, чтобы только на его основе признать проблему решенной. Но сведения о разорении мелких земельных собственников, римлян и варваров, и о концентрации земли в руках магнатов, о слиянии римской и германской знати позволяют предположить, что к концу VII в. крупные землевладельцы Испании — и готы, и римляне — находились в одинаковом положении по отношению к фиску[789].

Для готов к тому времени оставалась, очевидно, лишь одна привилегия право быть избранным на королевский трон. Но существование этой традиции не помешало герцогу Павлу — греку по происхождению домогаться королевской короны и не воспрепятствовало занять трон Эрвигию, являвшемуся готом лишь по отцовской линии[790].

Таким образом, имеются основания утверждать, что готские и местные магнаты слились в VII в. в единую землевладельческую знать. Это дает нам возможность рассматривать крупное землевладение Толедского королевства как единое целое[791]. {157}

В VII в. происходит дальнейший рост землевладения католической церкви, в частности епископов, светских магнатов и королей. Владения католической церкви резко выросли в конце VI в. в результате приобретения ею имущества арианской церкви[792].

К тому же после объявления католичества государственной религией увеличился объем дарений, исходивших от королевской власти[793]. Обычно короли предоставляли в дар церкви целые деревни, населенные пункты, поместья вместе с обрабатывавшими их сервами[794].

В VII в. учащаются также дарения частных лиц в пользу церкви. По-видимому, в сохранившихся вестготских формулах речь идет, главным образом, о дарениях, жаловавшихся крупными вотчинниками[795]. Но некоторые законы этого периода позволяют предположить, что все чаще дарителями выступали мелкие земельные собственники.

Королевская власть проявляет беспокойство по поводу того, что непрекращающиеся дарения в пользу церкви оставляют свободных людей наследников дарителей — без состояния и лишают их возможности нести военную службу[796]. Закон, изданный Хиндасвинтом, напоминал, что те, кто имеют детей или внуков, не могут дарить церквам более пятой части своего имущества.

Церковь получала дарения и от несвободных земледельцев, особенно от сервов и либертинов фиска[797]. {158} Важную роль в укреплении ее экономической базы играл также особый способ освобождения частными лицами собственных рабов: освобожденных отдавали под патронат церкви[798].

Все эти дарения, как видно из вестготских формул, некоторых постановлений церковных соборов и законов, носили необратимый характер[799]. Рост церковного имущества происходил также в результате закабаления мелких земельных собственников, бравших ссуды у церквей и монастырей[800], или вследствие прямого насилия[801]. Накопленные церковью денежные средства позволяли ей приобретать и целые имения (praedia)[802]. Важным источником увеличения численности рабов в церковных вотчинах являлся выкуп пленных; операции такого рода производились в широких размерах церковью[803].

Рост светского крупного землевладения, происходивший уже в V–VI вв., продолжался и позднее. В источниках VII в. магнаты выступают как владельцы поместий, находящихся на значительном расстоянии друг от друга[804]. Вотчинник зачастую лишь периодически жил в том или ином своем имении, в остальное время оно {159} находилось в управлении актора или вилика, так называемых seniores loci (или priores loci[805]). Такие вотчины магнатов обрабатывались сотнями сервов[806]. Характерно, что максимальный размер morgengabe знатного гота был определен законом в тысячу солидов, 20 рабов обоего пола и 20 лошадей[807]. По подсчетам Ф. Дана, общая ценность имущества такого представителя готской знати должна была составлять по меньшей мере 60–80 тыс. солидов[808].

Крупное землевладение церкви и светских магнатов росло не только вследствие разорения мелких земельных собственников, но и за счет все более приходивших в упадок средних посессоров из римлян, а также отчасти мелких и средних вотчинников-готов. За куриалами сохранялось положение тяглого сословия, ограниченного по сравнению со знатью в своих правах и впадающего во все большую зависимость от государственных должностных лиц, от епископов и магнатов. Земли куриалов, вероятно, постепенно переходят в руки крупных собственников. Свидетельством этого служит, наряду с отмеченным выше запустением курий, также и то обстоятельство, что владения куриалов подчас оказываются у так называемых privati. По-видимому, privati — это те посессоры (по мнению К. Цеймера, готского происхождения)[809], которые расширили свои владения, приобретя земли куриалов, и обязаны были нести повинности, выполнявшиеся прежними собственниками[810]. {160}

Можно предположить, кроме того, что, в отличие от разорявшейся основной массы куриалов, верхушка этого слоя посессоров сливается с землевладельческой знатью[811].

* * *

B VII в. продолжало также существовать обширное землевладение королей и членов их семьи. Если фонд королевских доменов истощался в результате дарений в пользу церкви и верных (fideles), то одновременно он пополнялся за счет конфискаций имущества мятежных магнатов, а иногда и просто в результате насильственных захватов королями имений посессоров[812].

Между королевской властью и знатью в VII в. происходит упорная борьба из-за доменов фиска. Законодательство и постановления церковных соборов отражают, с одной стороны, тенденцию к превращению этих доменов в частное имущество короля, с другой — стремление знати строго разграничивать государственное достояние и частные владения королевского дома, что было особенно важно, поскольку короли в Вестготском государстве были выборными. Так, VI Толедский собор принял постановление об охране имущества потомков короля[813]. в то же время знать неоднократно добивалась издания законодательных постановлений, осуждавших присвоение королями конфискованного имущества в свою пользу и передачу государственного достояния их родственникам[814]. Но вопреки постоянным притязаниям светских и духовных магнатов на фискальное {161} имущество несмотря на самовольный его захват[815], равно как и раздачу королевского имущества во владение верным, королевская власть сумела удержать в своих руках большой земельный фонд. Арабские завоеватели закрепили за сыновьями короля Витицы огромное количество принадлежавших ранее готской короне имений и деревень[816].

Приведенные выше данные говорят о сохранении римских элементов в социальной жизни Испании вплоть до VII в. Нет, однако, оснований согласиться с выводами некоторых историков, считавших, будто в Вестготском государстве сохранилась без существенных изменений римская латифундия[817]. В Южной Галлии и Испании еще в период Поздней империи крупное землевладение античного типа начинает изживаться. Все более широкое распространение приобретает мелкое хозяйство колонов, вольноотпущенников и рабов, наделенных землей. Вестготское завоевание еще более способствовало утверждению именно такой формы эксплуатации непосредственных производителей крупными землевладельцами.