Максин Барри - Драгоценная паутина

• Название: Драгоценная паутина
• Автор: Максин Барри
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7024-0732-6

Наверное, трудно себе представить, какими не совсем похожими внешне и уж совсем не похожими по натуре могут оказаться близнецы, разлученные в младенчестве. Что это – каприз или злая игра природы?..

Героиню романа, двадцатилетнюю рыжеволосую красавицу Флейм, судьба сводит с братом в момент, который должен определить не только их дальнейшую жизнь, но и жизнь всех близких им людей. Коварные интриги, любовные приключения и ожесточенное соперничество органично переплетаются в этом романе, где даже блеск золота и драгоценных камней не может затмить поразительных по силе человеческих чувств и страстей.

---

Старик взглянул на изможденное лицо друга и быстро пошел на кухню. Через несколько минут он вернулся с тушеным цыпленком и рисом, стаканом неразбавленного виски и двумя почтовыми конвертами. Рис открыл коричневый, зная, то там бумаги, которые он ожидал. Главный инженер улетел в Сан-Франциско с «дипломатической миссией». Рис хмыкнул с облегчением, просматривая бумаги. Итак, последнюю схватку с бюрократами он успешно выиграл, не без помощи некоторой суммы, конечно… По крайней мере, в этом году «Ридексу» не грозит недостаток в сапфирах.

Он подцепил вилкой кусок курицы и отправил в рот, потом отпил большой глоток виски. Перед ним лежало еще одно письмо. Оно не от отца, знал Рис, хотя марка была венецианская. Вдруг ноздри его уловили еле заметный, тонкий знакомый запах, исходивший от бумаги. Флейм! Она написала ему. Внутри разлилось горячее тепло. Такая далекая и недосягаемая, она вдруг оказалась почти рядом. Рис теперь даже не мог себе представить, что когда-нибудь протянет руку и дотронется до нее. Он до боли скучал по ней!

Не медля ни минуты, он открыл письмо и стал читать.

ГЛАВА 14

Роджер услышал шум приближающейся машины и выглянул в окно пристройки. Машина была длинная, темно-синяя и красивой формы. С тех пор как Франческа научила его рисовать, он стал обращать внимание на форму. Машина остановилась перед домом, дверца открылась и вышел седой мужчина. Роджер его никогда не видел. Незнакомец улыбался. Потом с заднего сиденья соскочила девушка. Хорошенькая. Он уже видел ее волосы… Раньше. Все еще красивое и странно молодое лицо Роджера сосредоточенно сморщилось. Вдруг он рассмеялся.

– Джессика, – проговорил он.

Девушка, конечно, не была его бабушкой, он это понимал, бабушка уже ушла к Богу, откуда же у девушки ее волосы? Может, Джессика дала ей поносить? Но вдруг все это стало неважно, потому что из машины вышла Франческа.

Франческа! Как он ждал ее! И она вернулась!

Она казалась напряженной и испуганной. Вдруг Роджер понял, как он далеко от нее, и ему это не понравилось. Он должен бежать к ней. Скорее! Скорее!

Роджер побежал. Ему надо снова услышать ее голос. Скорее!

Увидеть ее улыбку. Скорее!..

Флейм надеялась, что готова к встрече с Равенскрофтом. Но оказалось, что нет. Она огляделась. Повсюду цветы. Они росли не только на клумбах, но и вились по стенам дома, выглядывали из зелени ограды, взбирались по аркам и стволам деревьев. Старинный дом блестел гранеными стеклами окон, напоминавшими глаза насекомых. Она вздрогнула и посмотрела на мать. Интересно, как та сейчас себя чувствует?

Франческа чувствовала себя странно. Очень странно. Все вокруг было таким же, как тогда. И другим. Малколм умер. Без ее мучителя дом снова стал просто домом. Строгим, элегантным. Франческа засмеялась, повернулась к Оуэну и пошла к нему, простирая руки.

– Оуэн! Я свободна. Я наконец свободна!

В этот самый миг дверь распахнулась. Оуэн увидел седого мужчину, который, наклонив вперед голову, решительно спускался по ступенькам. Он походил на сорвавшегося с привязи быка, поэтому Оуэн шагнул вперед и встал перед женщинами, словно собираясь защитить их. Роджер, заметив, что Франческа исчезла за спиной седого мужчины, удивленно остановился.

– Франческа! – завопил он.

Сердце Франчески подпрыгнуло.

Роджер! Дорогой, милый Роджер! Единственный друг кошмарных лет первого краткого замужества. Франческа вышла из-за спины Оуэна. Глаза ее заблестели, она протянула к Роджеру руки.

– Франческа, – повторил он и весь затрясся.

Сутулые плечи Роджера дрожали мелкой дрожью, он беспокойно потирал руки, будто не зная, что с ними делать.

Флейм и Оуэн сразу догадались, кто этот мужчина, похожий на ребенка. Франческа кинулась к нему.

– Роджер! – Через секунду Франческа уже обнимала дрожащего Роджера, а он тепло дышал ей в шею. – О, Роджер! Я так скучала по тебе, – сказала она наконец, отступив на шаг, глядя ему в лицо и продолжая держать за плечи. Она помнила, как он боялся резких движений. – Какой ты еще красивый. И молодой. Ты совсем не постарел с тех пор, как я уехала.

– Седой, – сказал Роджер.

– Да. Волосы серебристые, не золотые. Но серебро я люблю больше, – уверила его Франческа.

Роджер открыл рот. Он считал, что очень хорошо помнит своего самого лучшего в мире друга. Но нет. Он забыл, например, о том, как правильно Франческа все понимает. Она замечала то, о чем он никогда бы не подумал, проживи хоть сто лет.

– Я люблю тебя, Франческа. Я знал, что ты вернешься.

Флейм, наблюдая за ними, видела в глазах Роджера Сирамор-Форбса обожание. Слезы невольно потекли по щекам, она торопливо вытерла их. Оуэн, успокоившись после первых минут встречи, вдруг облизал пересохшие губы. Ему никогда не приходилось иметь дело с умственно отсталыми людьми, и он надеялся, что не совершит никакой ошибки. Ему надо подружиться с Роджером.

– Я не хотела уезжать и оставлять тебя. Ты понимаешь, правда? – взволнованно спросила Франческа.

Роджер закивал.

– Да. Я слышал. Он заставил тебя уехать. Ненавижу его.

Франческа покачала головой, лицо ее стало серьезным.

– Нет. Ты не должен ненавидеть Малколма. Ненавидеть плохо!

Роджер затрясся еще сильнее, его глаза наполнились настоящим страхом.

– Франческа! Я сделал что-то плохое?

Франческа покачала головой, взяла его большие дрожащие руки в свои.

– Нет, Роджер. Ты ничего плохого не сделал. Я люблю тебя. И всегда буду любить.

Роджер снова улыбнулся. Радость преобразила его лицо.

– Люблю Франческу.

Франческа кивнула. Сердце ее переполнилось любовью.

– Я знаю. Я хочу, чтобы ты познакомился… – Она ласково потянула его за руку к своему семейству. Он пошел за ней как послушный ребенок. – Ты помнишь моего другого ребенка?

– Не Джастина?

– Не Джастина. Маленького, которого я забрала с собой. Помнишь?

– Помню, – сказал Роджер и, робея, уткнул подбородок себе в грудь, когда девушка с волосами Джессики улыбнулась ему.

– Ну так вот он. Ребенок вырос. Это моя Флейм.

Роджер поднял испуганные глаза, а Флейм, не задумываясь, заговорила:

– Привет, дядя Роджер. Я тоже тебя люблю.

– Любишь?

– Да, мама мне все про тебя рассказала. Мне так хотелось познакомиться с тобой. И вот я приехала.

У Роджера открылся рот. Никто никогда не приезжал именно к нему!

Франческа благодарно сжала руку дочери и повернулась к Оуэну.

– А этот мужчина, Роджер, мой муж. Его зовут Оуэн.

Роджер нахмурился.

– Муж означает Малколм.

– На этот раз нет, Роджер, – покачала головой Франческа. – Когда муж умирает, его жена становится свободной и может найти себе другого мужа. Понимаешь?

Роджер уставился на Оуэна.

– Муж плохо, – упорствовал он.

– Нет, Роджер, Малколм был плохим… мужем, я имею в виду, плохим мужем для меня. Оуэн муж хороший.

Оуэн понимал, что Роджер все еще смотрит на него с беспокойством, и улыбнулся.

– Роджер, я не хочу ничего плохого Франческе. Я хочу, чтобы она была счастливой. Я хочу защищать ее.

Роджер нахмурился.

– Защищать? – задумчиво произнес он. Потом кивнул. – Да. Защити ее. Хорошо. – Он улыбнулся.

Оуэн ощутил, как потеплело у него на сердце.

– Защити Джастина, – сказал Роджер, не заметив, как все напряглись при упоминании этого имени. – Я знал, ты хотела, чтобы я присматривал за ним. Я так и делал.

– Ты присматривал за Джастином ради меня? – повторила Франческа. – О Роджер, ты еще лучше… ты такой хороший. Спасибо. Спасибо. – Она поцеловала его в глаза, как раньше, а когда он снова открыл их, потерла тыльной стороной ладони его руки свою щеку. Так она делала раньше, когда случалось что-то особенное. И Роджер вспомнил.

– Рисунок, – сказал он и потащил ее, не соизмеряя свою силу: Франческа чуть не упала.

– Роджер, погоди, не так быстро, – улыбнулась Франческа, он так старался ей угодить!..

Они вошли в холл. Старинные часы тикали в том же углу, тот же комплект оружия тускло блестел в неярком свете. Оуэн и Флейм шли за ними по пятам, а Роджер вел их вверх по ступенькам, крепко держа Франческу за руку. На полпути она вдруг остановилась, Роджер удивленно повернулся и проследил за ее взглядом. На стене висел ее рисунок. Роджер закивал.

– Да, сегодня утром здесь. Забыл.

На портрете Роджер восседал на коне-качалке, солнечные лучи падали прямо на него через окно. Милая, невинная, потрясающе наивная простота рисунка завораживала.

– Мама, это твой шедевр! – ахнула Флейм.

Роджер нетерпеливо тащил ее вверх.

– Картинка, – сказал он.

Она поняла, куда они идут. В пристройку. Роджер распахнул дверь угловой комнаты. Повсюду валялись странные предметы. Пузырек из-под духов, запах которых уже давно испарился. Пожелтевшие, в трещинах туфли. Старая расческа с несколькими темными волосками между зубьев. Хрустальные бусы, давно забытые…

– Роджер, это же… это же мои вещи. Все… – прошептала она.