Стивен Соломита - Укрепленный вход

• Название: Укрепленный вход
• Автор: Стивен Соломита
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-218-00004

Американский писатель Стивен Соломита пишет романы, посвященные жертвам городского терроризма и показывает читателю мир, увиденный глазами своих героев.

В романе «Укрепленный вход» престарелые обитатели многоквартирного дома становятся жертвами очередной беспощадной волны городского терроризма. Их жилище наводнили наркоманы и проститутки, продавцы наркотиков и бандиты, которых зазвал туда злобный владелец дома, готовый на все, лишь бы очистить свое владение от несчастных стариков. Крутой экс-полицейский Стенли Мудроу в одиночку бросается в жестокую схватку за интересы простых людей, кровью оплачивающих свое жилье.

---

— Большинство фараонов — глупые дети. Они играют в ковбоев и индейцев, — терпеливо объяснял Серрано.

— Ведь они смеются надо мной, капитан! — простонал Данлеп, — лучше бы я был постовым. Меня же никто не уважает!

— Чушь собачья! Делай свою работу или подавай заявление об уходе. В каждом участке должен быть офицер по профилактике преступлений. И на моем участке этот офицер — ты.

В первые же два года Порки Данлеп сильно прибавил в весе — с семидесяти пяти фунтов до ста восьмидесяти пяти, он раздулся, как баллон. Но всем было наплевать, будто он человек-невидимка. За все это время сержант отработал тексты четырех своих основных речей: о наркотиках, ограблениях, преступлениях на улице и квартирных кражах. В зависимости от места, куда его приглашали, он читал одну из этих лекций. Выбор зависел от того, какое преступление в тот день было самым шумным или какая возрастная группа его слушала. Ежегодно он читал даже лекции старшеклассникам, рассказывая об опасностях, которые таятся в наркотиках. Естественно, многие уже слышавшие его ученики помнили прошлогоднюю речь и просто покатывались со смеху, когда Пол Данлеп описывал агонию человека, который, пристрастившись к героину, пытался избавиться от этой пагубной привычки.

Так прошло восемь, десять, двенадцать, пятнадцать лет. Порки научился хорошо выполнять свою работу. Некоторые влиятельные жители района, в отличие от полицейских сто пятнадцатого участка, его зауважали. Порки даже специально вызывали, если было необходимо приободрить добропорядочных обывателей. Жизнь его текла скучно и монотонно, но зарплата была приличной. По вечерам частенько приходилось появляться на собраниях в той или иной организации. Он ощущал себя гражданским служащим, хотя на самом, деле был нью-йоркским фараоном в третьем поколении. И лучшего приятеля, чем домашний компьютер, он себе не желал. С его помощью, войдя в сеть своего участка, он получал доступ к файловой системе всего штата.

Можно представить себе крайнее удивление Порки, когда Сильвия Кауфман настойчиво постучала в его дверь, а затем вошла, не дожидаясь разрешения. Порки пребывал в полудреме, раздумывая о лекции, которую он планировал прочитать в Американском легионе, и об огромном количестве спиртного после. Это были приятные мысли. Гораздо более приятные, чем лицезрение старушки, которая без разрешения подвинула стул к его письменному столу и села.

— Вы офицер по профилактике преступлений? — спросила она.

— Да. Сержант Данлеп. — У Порки были приятные манеры, ибо он часто общался с влиятельными гражданскими лицами. Сержант привычно улыбнулся, размышляя, что означает этот визит. Обычно те, с кем он имел дело, не появлялись в полицейском участке, разве что им нужно подать жалобу. И тогда он советовал поговорить с детективом. — Чем могу быть полезен?

— Офицер внизу у входа сказал, что мне нужно обратиться к вам по поводу преступления, свидетельницей которого я стала. Мое имя Сильвия Кауфман.

Порки Данлеп заерзал на стуле, так как хорошо понимал — над ними обоими зло пошутили. Эта женщина, должно быть, сумасшедшая, и дежурный просто хотел от нее отделаться. В то же время он не хотел ее обидеть: на случай, если внучок старушки работает в системе Си-би-эс.

— А когда случилось это преступление? — спросил Данлеп. Он пытался вспомнить, как оформляют жалобу, поскольку не работал с такими документами уже много лет.

— Вчера вечером. Я была к квартире Анны Боннастелло почти до полуночи. Два года назад у нее случился микроинфаркт, и ей требуется помощь в уборке квартиры. Квартира Анны на первом этаже, так же как и моя, только в противоположных концах дома…

— Назовите, пожалуйста, адрес, чтобы я представил себе, где это произошло. Дело в том, что наш сто пятнадцатый участок обслуживает довольно большую территорию.

— Дом номер. 337–11 по Тридцать седьмой улице. В двух кварталах от того места, где Бродвей пересекается с Рузвельт-авеню.

— Это место называется Холмы Джексона, не так ли?

— Да, так. — Сильвия Кауфман замолчала в ожидании следующего вопроса.

Она была худощава и держалась прямо. Лет шестьдесят пять, но все еще достаточно уверена в себе и выглядит довольно бойкой. Наверное, ей самой болезни незнакомы, если она еще помогает больным.

Правда, изредка она думала о смерти, но считала, что сможет продержаться на ногах до самого конца. Сильвия Кауфман не тратила жизненную энергию на недомогания, она провела тридцать пять лет в системе государственных школ, не взяв ни одного больничного.

Порки Данлеп все еще молчал, и она продолжала свой рассказ:

— Проходя по коридору западного крыла здания, в котором живу, я стала свидетельницей акта публичной проституции и хотела бы подать жалобу по этому поводу.

Услышав слова «публичная проституция», Порки Данлеп внутренне напрягся, хотя сохранил на лице выражение, которое появлялось, когда он выслушивал воспоминания какого-нибудь бизнесмена в клубе «Элкс». Обычно бизнесмены рассказывали ему, как их ограбили.

— Проституция? Публичная? В районе Холмов Джексона? Довольно редкий случай! — В душе Порки Данлеп все-таки был полицейским и повел себя так же, как тогда, когда возникала необычная ситуация.

— Вот это-то меня и волнует, — твердо сказала Сильвия Кауфман. — Хотя мы находимся всего лишь в одном квартале от Рузвельт-авеню, наш дом всегда пользовался хорошей репутацией. Никаких наркотиков, никаких оргий. И даже когда латиносы стали въезжать к нам двадцать лет назад и все говорили о том, что наш район потеряет свое лицо, мы смогли удержать порядок. Вот только в последнее время…

— Расскажите мне, что вы видели, — попросил Данлеп.

Сильвия Кауфман глубоко вздохнула. Она выросла в другую эпоху и помнила старые католические правила, а также список запрещенных фильмов. Ее подруга Анна Боннастелло всегда обращалась к этому списку перед тем, как пойти в кино. Во времена их молодости женщины не осмеливались даже говорить о сексе. А теперь, если верить прессе, девочки избавлялись от девственности до наступления половой зрелости.

— Я видела юную девушку, которая производила акт орального секса по отношению к довольно немолодому мужчине.

— Прямо в коридоре?

— Да. И этот мужчина бросал мерзкие реплики в мою сторону. Он даже предложил мне присоединиться к ним.

Порки старался, чтобы в его словах не прозвучало недоверие. Но тем не менее он пришел к тому же выводу, что и сержант внизу, — она была сумасшедшей. Теперь ему предстояло решить, как избавиться от посетительницы.

— До вас кто-нибудь из них дотронулся?

Сильвия пыталась найти слова, чтобы объяснить, что она видела и что при этом пережила. Она чувствовала себя очень уставшей после уборки в квартире Анны. У нее проблемы со зрением. К тому же в коридоре темновато (освещение с годами становится все хуже и хуже). Сначала она услышала шум — кто-то скрипел зубами, — а потом звук, похожий на поцелуй. Сначала Сильвия подумала, что это Фей Дзеларди, которая живет на пятом этаже. Родители ненавидят парня, с которым она встречается, и не разрешают ей с ним видеться. Дело в том, что они приехали из деревни и до смерти боятся соблазнов, подстерегающих подростков в Нью-Йорке. Сильвия всегда считала себя воспитанной женщиной. Чтобы предупредить подростков о своем появлении, она покашляла, но реакция оказалась весьма неожиданной. «Смотри-ка, старая сука! Что ты тут делаешь?» — услышала она и разглядела фигуры — мужчины и женщины. Женщина, совсем еще девочка, стояла на коленях, а брюки у мужчины были спущены до щиколоток.

Сильвия Кауфман глубоко вздохнула. Она все еще пыталась выразить свои оскорбленные чувства, ощущая себя первым человеком, который заметил инопланетян.

— Нет, — наконец ответила она сержанту. — После того как мужчина кончил, я прошла в свою квартиру.

— Вы видели, как он ей платил? Откуда вы знаете, что это не были подростки, которые увлеклись игрой?

— Мужчине около сорока. На нем был костюм и галстук. Девушка не старше восемнадцати, в ярко-розовом жакете, кажется, из перьев. И очень короткой юбчонке, едва прикрывавшей ягодицы. Жакет был расстегнут, и Я видела ее бюстгальтер. Он был красного цвета и оставлял открытыми соски.

Сержант заерзал на стуле. Его увлекло добросовестное подробное повествование женщины. Решив окончательно, что она сумасшедшая, он было расслабился. Но, выслушав рассказ, переменил мнение: вряд ли это сбрендившая старушка из тех, что иногда заходят в участок. Похоже, у этой голова работала, как компьютер.

— Девушка живет в квартире 1Ф вдвоем с еще одной особой, — продолжала Сильвия Кауфман. — Это однокомнатная квартира. Они спят весь день и работают всю ночь. — Она немного замялась, но затем продолжила: — Вы знаете, около двух месяцев назад поменялся хозяин дома. Сейчас «Джексон Армз» владеет новая компания. Прежнего управляющего выгнали и на его место никого не взяли. Теперь мы должны выносить мусор сами. Сейчас в здании много пустующих квартир. Жильцов выкинули, потому что представитель новой компании заявил, что они не подписывали документов об аренде. Предыдущего хозяина это не волновало. Он просто собирал квартплату.