Чезаре Ломброзо - Новейшие успехи науки о преступнике

• Название: Новейшие успехи науки о преступнике
• Автор: Чезаре Ломброзо
• Жанр: Медицина
• ISBN: 5-699-13045-4

«Быстрое, стремительное развитие уголовной антропологии лишает ученых возможности спокойно выжидать появления новых исследований, обыкновенно очень объемистых, снабженных обильным материалом и требующих для своего появления продолжительного времени. Специальные журналы хотя и дают ясное представление обо всех вновь появляющихся работах, но следить за ними доступно не всякому. Поэтому я счел полезным в настоящее время сделать краткий очерк успехов уголовной антропологии...»

Чезаре Ломброзо

---

Профессор Бенедикт видел в одной тюрьме разбойника из знаменитой шайки Рицца Шандора, настоящего гиганта и атлета, принимавшего участие в возмущении арестантов; он был жестоко избит сторожами, причем ему сломали несколько позвонков. Все его раны зажили, но с тех пор гигант превратился в какого-то карлика; тем не менее он продолжал работать в тюремной кузнице и употреблял в дело тот же тюремный молот, которым работал в лучшую пору расцвета своих сил.

Я наблюдал еще более поразительные случаи. Одному вору во время кражи раскололи правую половину лба ударом топора, нанесенным сбоку; через 15 дней он выздоровел без всяких последствий.

Череп того разбойника из шайки Рицца Шандора, о котором говорил Бенедикт, был прислан знаменитым пештским профессором Ленгоссеком в Рим на антропологическую выставку. Этот череп был значительно вдавлен на левой теменной кости вследствие огнестрельной раны, что не помешало этому разбойнику бороться в течение нескольких дней с русскими и австрийскими войсками, о чем свидетельствует Босаньи.

В тюрьме, где я состою врачом, один убийца-каменщик из-за выговора за какой-то незначительный проступок бросился с третьего этажа, с высоты 9 метров, на вымощенный двор. Все считали его мертвым; послали за врачом и даже за священником, как вдруг он поднимается, улыбаясь, и просит позволения продолжать прерванную работу.

Лица, обладающие указанной способностью, считают себя привилегированными и презирают нежных и чувствительных. Этим грубым людям доставляет удовольствие беспрестанно мучить других, которых они считают за существа низшие.

Таков двойной источник жестокости преступников, как это справедливо замечено Бенедиктом. Видя страдания другого, мы при помощи нашей памяти испытываем те же ощущения; на нас отражаются, так сказать, эти страдания. Отсюда рождается сострадание, которое мы считаем добродетелью. Чем мы чувствительнее, тем более мы склонны к состраданию. При врожденном понижении чувства боли и неприятных ощущений склонности к состраданию почти не замечается.

Выделения. Оттоленги сделал в моей лаборатории несколько исследований над количеством выделяемых мочевины, хлоридов и фосфатов у 15 врожденных преступников и у 3 случайных преступников, находившихся в одинаковых условиях питания.

Вот выводы, выраженные в цифрах:

Следовательно, врожденные преступники выделяли меньшее количество мочевины и большее против нормы количество фосфатов, а количество хлоридов оставалось без изменения.

Такие же результаты получились и в случаях психической эпилепсии, тогда как у случайных преступников не замечалось этой аномалии.

Ривано, наоборот, находил у эпилептиков во время приступа увеличенное количество мочевины и уменьшенное количество фосфатов; кроме того, в дни приступов оказывалось: в 33 % – белок; в 29 % – ацетон; в 87 % – пептоны.

Обоняние. Оттоленги изучал обоняние у преступников. Для этой цели он составил осмометр, состоящий из 12 водных растворов гвоздичной эссенции различной крепости, от 1:50 000 до 1:100.

Свои опыты он разделил на несколько серий, делая по одной серии опытов в день при одинаковых условиях вентиляции и возобновляя растворы для каждого наблюдения с целью избежать влияния испарения.

Прежде всего он старался найти наименьшую степень разведения, воспринимаемую обонянием. Иногда он прибегал к другому способу, а именно перемещал различные флаконы и затем предлагал испытуемому разместить их по степени интенсивности запаха.

Он делил ошибки в размещении флаконов на грубые и легкие, смотря по тому, была ли сделана ошибка в размещении флаконов на одну или на несколько степеней. Таким способом были исследованы 80 преступников (50 мужчин и 30 женщин) и 50 нормальных людей (30 мужчин, преимущественно из тюремной прислуги, и 20 обыкновенных женщин).

Выводы оказались следующие.

У нормальных людей средняя острота обоняния колеблется между 3-й и 4-й степенью осмометра; у преступников – между 5-й и 6-й степенью; у 44 лиц обоняние вполне отсутствовало. У нормальных мужчин замечалось в среднем 3 ошибки в распределении флаконов; у преступников – 5 таких ошибок и из них 3 грубые ошибки.

Нормальные женщины имели остроту обоняния, соответствующую 4-й степени осмометра; преступницы соответственно 6-й степени; у двух преступниц обоняние вполне отсутствовало; нормальные женщины делали в среднем 4 ошибки; преступницы – 5 ошибок.

Из 8 случаев отсутствия обоняния у преступников 2 случая были связаны с изменением носа; в остальных случаях было нечто вроде обонятельной слепоты: они ощущали запах, но не могли его определить, а тем более классифицировать.

Чтобы убедиться, насколько справедливо мнение, что у преступников против нравственности обоняние очень сильно развито, Оттоленги исследовал обоняние у 30 насильников и 40 проституток. У 33 % первой категории найдена слепота на обоняние; у остальных острота обоняния отвечала 5-й степени осмометра.

Затем, заставив распределять различные растворы соответственно степени их крепости, он заметил у них 3 грубые ошибки.

У 19 % публичных женщин он обнаружил обонятельную слепоту, у остальных острота обоняния отвечала 5-й степени осмометра.

При сравнении этих результатов с результатами, полученными у нормальных людей, оказывается, что у преступников обоняние развито гораздо слабее.

Вкус. Оттоленги исследовал у 100 преступников (60 врожденных, 20 случайных и 20 женщин) ощущение вкуса; он сравнивал их с 20 людьми низшего класса, 20 профессорами и студентами, 20 обыкновенными и 40 публичными женщинами. Опыты свои он производил с растворами стрихнина (в разведении от 1:80 000 до 1:50 000), сахарина (1:100 000 до 1:10 000) и 10 растворами поваренной соли (1:500 до 3:100). У преступников всегда замечалось некоторое притупление вкуса.

Наименьшая тонкость вкуса встретилась у 38 % врожденных преступников, у 30 % случайных преступников и у 20 % преступниц; в то время как для профессоров и студентов тонкость вкуса выражалась цифрой 14, для людей низшего класса – 25; для публичных женщин – 30 и, наконец, для обыкновенных женщин – 10.

Походка. Произведенные мной совместно с Пераччей исследования относительно походки по способу Жиля де ла Туре показали, что в противоположность нормальным людям у преступников левый шаг вообще длиннее правого; кроме того, шаг преступника отклоняется от осевой линии более вправо, чем влево, то есть левая ступня образует с осевой линией больший угол отклонения, чем правая ступня; эти же характерные особенности походки встречаются и у эпилептиков.

Почерк. Типические черты, найденные мной в почерке преступников, особенно убийц, были подтверждены при помощи гипнотических опытов. У молодого студента, под влиянием гипноза вообразившего себя разбойником, почерк стал грубым и неправильным с громадными t, тогда как его обыкновенный почерк отличался изяществом, тонкостью, был почти женским.

Тот же студент под влиянием внушения, что он маленькая девочка, сохранил в детском почерке некоторую грубость разбойничьего почерка.

Жесты. У преступников существует старинный способ передавать свои мысли жестами.

Аве-Лальман описал целую серию жестов германских воров – настоящий язык, исполняемый на пальцах, как у немых.

Видок говорит, что воры, подстерегая жертву, делают знак св. Иоанна, то есть подносят руку к галстуку или просто снимают шляпу.

Особенно важные исследования напечатал по этому поводу Питре.

Он описывает 48 жестов, свойственных преступникам. Такое изобилие объясняется усиленной подвижностью врожденных преступников, сходных в этом отношении с детьми.

Татуировка. Казалось бы, что после великолепных исследований Лакассаня, Марро и моих исследований нельзя сказать ничего нового по поводу этого предмета. А между тем исследования Севена, Луккьяни и Бозелли, произведенные над 4 тысячами новых преступников, дали очень интересные результаты; причем оказалось, что татуированных среди преступников в 8 раз больше, чем среди умалишенных той же страны. Необыкновенная распространенность татуировки среди военных преступников достигает 40 %; среди несовершеннолетних– 33 %; среди женщин лишь 1,6 %, но этот процент возрос бы до 2 %, если сюда включить татуировку в виде мушек наподобие родимых пятен, которые употребительны и среди богатых кокоток.

Кроме большой распространенности, поражает и самый характер содержания татуировок: бесстыдство, хвастовство преступлением и странный контраст дурных страстей наряду с наиболее нежными чувствами.

М. К. – 27 лет, осужденный по крайней мере раз 50 за бунт, драки, нанесение ран и ударов людям и лошадям; он написал историю своих преступлений на собственном теле; здесь, кстати, упомянем, что у гнусной Рони, недавно кончившей самоубийством в Лионе, все тело было покрыто татуировкой с эротическими изображениями: здесь можно было прочесть имена всех ее любовников с обозначением чисел, когда она их покинула.