Злата Линник - Мои поцелуи вкуса крови

• Название: Мои поцелуи вкуса крови
• Автор: Злата Линник
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Вы уверены, что знаете обо всем происходящем за закрытыми дверями элитных клубов? Как вы думаете, почему ночь — любимое время для клубных вечеринок? Каким образом их завсегдатаи умудряются прекрасно выглядеть на следующее утро? И как вы полагаете, вес ли они отбрасывают тень?…

У Элеоноры есть все: молодой муж-бизнесмен, куча денег, дом — полная чаша, роскошная машина, одежда из модного бутика, собственный небольшой туристический бизнес… И все-таки чего-то в жизни не хватает. Что-то тревожит и беспокоит ее, добившуюся в жизни всего, о чем может мечтать обычная женщина. Поэтому по вечерам, одевшись вызывающе и дерзко, она отправляется по ночным клубам, чтобы предаться запретным удовольствиям… Удовольствиям вампира, жаждущего человеческой крови!

---

Мне не нужно покидать свою комнату, чтобы знать, что муж еще не вернулся домой. Муж… Вот уже несколько месяцев, как мы с Сергеем спим в разных комнатах. С некоторых пор мне стал невыносим вид спящего человека. Ночь так прекрасна, почему хотя бы не полюбоваться ею из окна, если не способен на большее?! А он не находит ничего лучше, чем сопеть, завернувшись в одеяло, не говоря уж о других занятиях, которые традиционно происходят в ночное время. Между прочим, я работаю не меньше него, иногда даже и пообедать не успеваю, обхожусь стаканом гранатового сока. Глупо было бы предполагать, будто я не знаю, что одна глупышка из отдела делопроизводства строит Сергею глазки и не менее усердно строит планы на будущее. Тоже мне соперница: пытается завоевать его пошлым сметанным тортом и носками собственного производства. А Сергей… он смотрит на меня тоскливо, как собака, которую хозяин несправедливо обидел. Наверно, раньше мне было бы жаль его, а сейчас это меня только злит: какой же ты мужчина, если не можешь самостоятельно разобраться в своих проблемах?

Ну вот, пробирается на цыпочках с черного хода и желает изо всех сил, чтобы я спала и не узнала, что он притащился так неприлично поздно. Пойду-ка, встречу муженька. Старательно изображаю сердитую и немного встревоженную жену — такую, какой должна быть нормальная женщина в подобной ситуации.

— Где ты был? Между прочим, четвертый час!

— Извини, я только что из филиала в Зеленогорске, пришлось самому съездить, возникла одна серьезная проблема. Я звонил тебе на сотовый, но он оказался выключен.

— Да… разрядилась батарея. Надеюсь, не произошло ничего серьезного? Я уже начала беспокоиться.

— Все в порядке, дорогая. Извини, что заставил тебя поволноваться.

— Тебе нужно как следует отдохнуть, сегодня нелегкий день.

— Да, я пошел, а ты?

— Спасибо, я лучше еще раз просмотрю бумаги… До чего отвратительно изображать из себя благонамеренную супругу из идиотского дамского романа! Неужели он забыл, что я могу читать его мысли, как открытую книгу? Да он просто светится чувством вины, как неоновая реклама, и жалеет себя, вынужденного разрываться между двумя женщинами, одну из которых он боготворит, а к другой вроде как тоже привязался. И неужели самому не видно, что я нагло вру ему в глаза, что я не сидела дома весь вечер и вообще вспомнила о нем десять минут назад. Я была в ночном клубе, том самом, о котором недавно писали в желтой прессе. Да от меня на километр несет коньяком, сигаретами, в которых был не только табак, и… нет, не хочу об этом думать. Это получилось совершенно случайно, просто совершенно случайно! И что самое противное — он не хуже меня чувствует обман и продолжает старательно обманываться. Нет, не могу больше: если я еще хоть минутку останусь в этом доме, то я просто задохнусь! Прыгаю через всю комнату и, оказавшись на подоконнике, делаю шаг в пустоту. Как приятно полузабытое ощущение полета! Прохладный ночной воздух омывает меня, я — легкая, я — легче пушинки, ветер несет меня, куда ему вздумается… Приземляюсь, как кошка, на все четыре конечности. Моя тень, которая падает на посеребренный луной газон, способна сейчас напугать кого угодно.

Некоторое время я просто забавляюсь, перемещаясь по саду. Когда я хочу, то могу двигаться настолько стремительно, что движения не будет заметно ни на одном экране монитора. Мальчики из охраны останутся в полном неведении о ночных развлечениях хозяйки. Несколько раз перепрыгиваю клумбы с осенними крокусами, просто так, для удовольствия. Наверно, нечто подобное чувствует хищный зверь, который бросается на свою жертву. Жертву… У меня во рту до сих пор привкус крови того типа из ночного клуба. Я не смогла сдержать себя: это был лохотронщик, а значит, моя законная добыча. До чего восхитительный вкус! Кажется, теперь я понимаю, чего мне так не хватало все это время.

…И что же мне теперь делать, не записываться же на прием к психоаналитику? Я, видите ли, вампир, но уже много лет как веду благонамеренный образ жизни. Недавно у меня случился рецидив, подскажите, как с этим бороться. Нетрудно предположить, чем закончился бы этот визит… Я — одна, наедине с более чем серьезной проблемой, одна, как это было в ранней юности, и никто не способен мне помочь. Некому даже рассказать о том, что я сейчас чувствую. Обсуждать все это с Сергеем отчего-то не хочется; пусть дальше развлекается со своей курочкой-рябой. А с кем еще я могла бы поговорить о том, что меня тревожит? А не с кем! Никто на свете не в состоянии сделать хоть что-то.

…Так вот куда я забрела — на свою заветную полянку. Мраморная фигура волка посреди клумбы мелких красных цветочков. Они так и называются: «капля крови». Наставник, как жаль, что ты покинул меня так рано. Как мне тебя не хватает! Эта полянка — то немногое, что я смогла сделать, чтобы память о тебе не исчезла окончательно. Где-то в Европе на стене фамильного склепа, наверно, висит табличка с твоим именем — с тем именем, которое ты носил, будучи человеком. Но тебя нет ни среди покойных родственников, ни здесь. Если бы ты знал, как мне плохо: все, что происходит днем, кажется мне все более плоским и скучным, а общество людей — только в тягость. Наверно, ты не одобрил бы такого поведения, велел бы немедленно взять себя в руки. Но я не могу, я чувствую, как откуда-то изнутри поднимается что-то такое, с чем я вряд ли смогу справиться. И чему вряд ли захочу сопротивляться. Только тебе я могу честно признаться: мне страшно. Да, наставник, я боюсь того, что со мной происходит, и того, чем я становлюсь.

Но почему ты мне ничего не отвечаешь, а ведь ты так мне нужен! Ой, что это? Кажется, в глазах статуи мелькнули крохотные огоньки. Нет, привиделось или просто игра света. Или частичка его души все же услышала меня? А вдруг у нас и в самом деле есть душа?

* * *

Небольшое кафе, такие нынче на каждом углу. Когда-то здесь была одна из первых кооперативных забегаловок, по тем временам просто шикарное заведение. Теперь здесь… ну, просто уютное местечко, где иногда можно посидеть после работы. Стандартное меню, стандартный интерьер, претендующий на европейский стиль, дополненный блеклыми пейзажами на стенах и впечатляющих размеров икебаной на барной стойке. Но для посетителей, занявших столик в нише «для VIP-персон», все это не имеет ровным счетом никакого значения. Трое мужчин среднего возраста в дорогих костюмах более уместно смотрелись бы в зале дорогого ресторана, чем здесь, за белым пластиковым столиком. На нем несколько бутылок пива и тарелки с «легкой закуской по-мужски», то есть сухариками, солеными орешками и волокнами вяленого кальмара.

— Ну что, мужики, за дружбу?

— Давай! Один — за всех!

— И все — за одного!

— Гип-гип, ура!

— Помните, мы тут сидели, отмечали регистрацию фирмы? Никто не верил, что у нас что-то получится.

— Помню, родственники все уши прожужжали: куда вы лезете, да там уже давно все схвачено, сидите на попе ровно и пережидайте плохие времена.

— А ведь смогли! Даже не верится, что все это было с нами: конкуренция, базарные разборки…

— Что-то ты, Серега, побледнел. Никак Козлова вспомнил с его пищевыми отходами из Европы? Прекрати, мы победили, и жизнь продолжается.

— Кстати, я поинтересовался: он так до сих пор в куличики и играет. В одной очень закрытой лечебнице.

— А Сицилиец, про него что-нибудь слышно?

— Вы не поверите — бросил все и эмигрировал в Италию. Может, и в самом деле вышел на нужных людей. Упертый мужик был, хоть и козел.

— Помните, как его тогда разыграли? А как после этого развернулись — сразу три филиала открыли. Молодые были, легкие на подъем, не то, что теперь…

— Брось ты, Валерка, мы еще о-го-го! Как вы в своих апартаментах, устроились уже?

— Все отлично, Людмила довольна. Появилась отдельная комната под ее библиотеку, это у нее мечта с детства; для Юли, вместо уголка за шкафом, теперь девичья светелка с окнами на восточную сторону. Жаль, эркер не дали пристроить — я бы там зимний сад развел и аквариум во всю стену.

— Это сколько лет уже дочке?

— Пятнадцать, самый тяжелый возраст: борьба за свободу в полном объеме. Подавай ей дискотеки, тяжелый рок, футболки с монстрами. Скоро, чего доброго, мотоцикл потребует. Я-то на все это нормально смотрю, а вот супруга частенько просто на стенку лезет. Можно подумать, она не помнит, как на учительском столе брейк танцевала. Да, был такой факт в ее биографии, а еще потом удивляется, в кого дочка такая уродилась. Все хотел ее в какую-нибудь секцию устроить, чтобы, в случае чего, могла за себя постоять. Я-то, если что, любому башку оторву однозначно, но это будет постфактум, а не превентивная мера. А Людмила уперлась, что ей нужнее английский и бальные танцы. Мечтает ее видеть настоящей леди… Ладно, прорвемся, не впервой. Ты вот, Толик, лучше скажи: вы с Иришкой еще не надумали расширять семейный состав?