Эрик Эддисон - Червь Уроборос

• Название: Червь Уроборос
• Автор: Эрик Эддисон
• Жанр: Фэнтези

«Червь Уроборос» — героический «высокий» роман-фэнтези Эрика Рюкера Эддисона, впервые опубликованный в 1922 году. В книге рассказывается о затяжной войне между властным королём Витчланда Горайсом и лордами Демонланда в воображаемом мире, отчасти напоминающем скандинавские саги. Работа немного связана с поздней Зимиамвийской трилогией Эддисона, и иногда их все вместе называют Зимиамвийским сериалом.

---

Когда он закончил, королева промолвила, будто во сне:

— Воистину, о погибших королях и лордах Витчланда можно сказать так:

Эти ничтожные властители;
Вся слава их — не более чем след,
Что оставляет путник на снегу;
Лишь засияет солнце, как растают
И суть и форма.[110]

После этих слов молчание, словно пелена, вновь воцарилось над пиршественным столом, еще более унылое, чем прежде, и исполненное тяжести.

Внезапно лорд Брандох Даэй встал, отстегивая со своего плеча золотую перевязь, усыпанную абрикосовыми яхонтами, алмазами и огненными опалами, изображавшими молнии. Он бросил ее перед собой на стол вместе со своим мечом, что зазвенел среди кубков.

— О королева Софонисба, — сказал он, — Ты отслужила достойную панихиду по нашей славе, также как и по славе Витчланда. Меч этот дал мне Зелдорний. Он был со мной на Кротерингском Скате против Кориния, когда я вышвырнул того из Демонланда. Он был со мной у Меликафказа. Он был со мной в последней великой битве в Витчланде. Ты скажешь, что он принес мне удачу и победу в бою. Но не принес он мне, как Зелдорнию, той наивысшей удачи из всех: чтобы земля приняла меня, когда моим великим подвигам пришел конец.

Королева взирала на него в изумлении, видя столь взволнованным его, кого до сих пор знала таким лениво-насмешливым и учтивым.

Но остальные лорды Демонланда поднялись и швырнули свои усыпанные драгоценностями мечи на стол возле меча Брандоха Даэй. И лорд Юсс заговорил:

— Мы можем бросить свои мечи вместо последнего подношения к могиле Витчланда. Ибо теперь им суждено ржаветь, мореходству и высокому военному искусству — зачахнуть, а нам, что были властелинами всего мира, теперь, когда наши великие враги погибли и ушли, — стать пастухами и охотниками, дабы не превратиться в простых фигляров и фатов, ровню изнеженным бештрийцам или Алому Фолиоту. О королева Софонисба, и вы, мои братья и друзья, явившиеся в Гейлинг отпраздновать завтра вместе со мной мой день рождения, что нам за прок в праздничных нарядах? Лучше плачьте, плачьте и облачитесь во все черное, думая о том, что наши доблестные военные подвиги позади, ясная звезда нашего величия миновала свой зенит, и впереди лишь безвременный крах. Думая о том, что мы, сражавшиеся лишь ради того, чтобы сражаться, в конце концов, делали это столь хорошо, что никогда не сможем сражаться снова, разве только в братоубийственной злобе друг на друга. И, прежде чем это произойдет, пусть земля сомкнется над нами и изгладятся воспоминания о нас.

Весьма взволнована была королева, видя столь глубокую печаль, хотя и не могла постичь ее корней и причин. Ее голос дрогнул, когда она промолвила:

— Господин мой Юсс, господин мой Брандох Даэй и вы, прочие лорды Демонланда, неожиданностью было для меня обнаружить вас столь недовольными и угрюмыми. Ибо явилась я радоваться вместе с вами. И странно для моих ушей слышать, как вы скорбите и оплакиваете своих злейших врагов, которых со столь огромным риском для своих жизней и всего для вас дорогого, наконец, низвергли. Я лишь дева и возраст мой невелик, и, хотя воспоминания мои и простираются в прошлое на две сотни весен, не годится мне давать советы великим лордам и воинам. Однако странным покажется, если всю вашу жизнь не будут сопутствовать мирное довольство и славные мирные деяния вам, молодым и благородным владыкам всего мира, наделенным всяческими богатствами и высшими дарами учености, на вашей милой родине, что является прекраснейшей страной в мире. И если негоже вашим мечам ржаветь, вы можете обнажить их против варварских народов Импланда и прочих отдаленных стран, дабы завоевать их.

Но лорд Голдри Блусско горько рассмеялся.

— О королева, — воскликнул он, — разве покорение слабых дикарей насытит эти мечи, что воевали с домом Горайса и всеми его отборными полководцами, что укрепляли великое могущество Карсё, его славу и ужас?

А Спитфайр сказал:

— Что за радость нам в мягких постелях, изысканных кушаньях и всех увеселениях гористого Демонланда, если мы станем лишенными жал трутнями, и не будет труда, что обострил бы нашу охоту к праздности?

Все ненадолго замолчали. Затем лорд Юсс заговорил:

— О королева Софонисба, взирала ли ты когда-нибудь на дождливый весенний день, на простершуюся меж землей и небом радугу, и замечала ли, как цвета дуги преобразуют все земные вещи под нею: деревья, склоны гор, реки, поля, леса и людские жилища?

— Да, — промолвила она, — и часто желала попасть туда.

— Мы же, — произнес Юсс, — перенеслись на ту сторону радуги. И там мы не нашли хваленой желанной страны, но лишь сырость, дождь и ветер да холодные склоны гор. И знание это холодит наши сердца.

Королева сказала:

— Сколько лет тебе, господин мой Юсс, что говоришь ты, как мог бы говорить старик?

Он ответил:

— Завтра мне исполнится тридцать три года, и по человеческому счету это немного. Ни один из нас не стар, а братья мои и лорд Брандох Даэй младше меня. Но подобно старикам можем мы взирать теперь на свои жизни, ибо все хорошее для нас из них ушло.

И еще он сказал:

— Тебе, о королева, едва ли знакомо наше горе, ибо тебе благие Боги даровали то, чего жаждало твое сердце: вечную юность и мир. Разве не могли бы они даровать и нам желанный для нас дар: вечную юность и войну, и неубывающую силу и боевое искусство? Разве не могли бы они вновь дать нам наших великих врагов живыми и невредимыми? Ибо лучше было бы вновь подвергнуться риску полного уничтожения, чем прожить наши жизни вот так, подобно раскармливаемому на убой скоту или бездумным садовым растениям.

Глаза королевы расширились от удивления.

— Ты мог бы такого пожелать? — произнесла она.

Юсс ответил:

— Истинно говорят: на могиле ничего не выстроишь: гнилое основанье[111]. Если бы ты в этот самый миг объявила мне, что великий король снова жив и опять воцарился в Карсё, вызывая нас на ужасный бой, то быстро поняла бы, что я сказал тебе правду.

Пока Юсс говорил, королева устремляла свой взор на каждого из сидевших за столом. Когда он упомянул о Карсё, в каждом взгляде она увидела проблеск радости битвы, будто жизнь возвратилась к находившимся в смертельном трансе людям. А когда он закончил, она увидела, как в каждом взгляде этот огонек погас. Похожими на Богов в расцвете своей молодости и великолепия выглядели они, сидевшие за этим столом, но унылые и печальные они были, как Боги, изгнанные с необъятных Небес.

Никто не заговорил, и королева опустила глаза, будто погрузившись в раздумья. Затем лорд Юсс поднялся на ноги и произнес:

— О королева Софонисба, прости, что наши личные печали заставили нас настолько позабыть о гостеприимстве, чтобы утомлять свою гостью невеселым пиршеством. Но, думаю, это не предаемся мы чрезмерным церемониям потому, что считаем тебя своим дорогим другом. Завтра мы будем веселы с тобой, что бы ни произошло после.

И они пожелали друг другу спокойной ночи. Но когда они вышли в сад под звездами, королева отвела Юсса в сторону и сказала ему:

— Господин мой, поскольку ты и господин мой Брандох Даэй первыми из смертных явились в Коштру Белорн и исполнили предначертание, желала я лишь одного: поспособствовать вам, придать вам сил и добиться для вас того, к чему вы стремились, насколько это было в моих силах. И, хотя я лишь слабая дева, но благие Боги сочли верным оказать мне милость. Одна священная молитва может исполнить то, о чем мы и не мечтаем. Хочешь помолиться Им нынче вечером?

— Увы, милая королева, — сказал он, — разве эти разрозненные и рассеянные останки станут единым целым снова? Кто обернет вспять поток непреложной неизбежности?

Но она промолвила:

— У тебя есть кристаллы и стекла, что могут показать тебе отдаленное. Прошу, принеси их и отвези меня в своей лодке к Лунному Истоку, чтобы причалить там около полуночи. И пусть с нами отправятся господин мой Брандох Даэй и твои братья. Но пусть никто иной не узнает об этом. Ибо ни к чему дразнить их ложной зарей, если все в итоге окажется в соответствии с твоей мудростью, о господин мой, а не с моими молитвами.

И лорд Юсс поступил, как сказала ему эта прекрасная королева, и они повезли ее по озеру в лунном свете. Никто не разговаривал, а королева сидела поодаль на носу лодки, погрузившись в горячие мольбы к благим Богам. Подплыв к истоку озера, они причалили на небольшой косе серебристого песка. Их окутывала озаренная лунным светом апрельская ночь. Чернильно-черные и невообразимо громадные, вырисовывались на фоне неба тени холмов. Королева молча опустилась на колени на холодную почву, а лорды Демонланда стояли в молчании, наблюдая за ней.

Вскоре она подняла глаза к небесам, и вот между двух главных вершин Скарфа из темноты медленно показался метеор, и пополз через ночное небо, оставляя за собой след из серебряного огня, и тихо исчез во тьме. Они все смотрели, и тут появился другой, и еще один, и еще, пока не засверкало от них все западное небо над горами. Они появлялись из двух точек на небе; одна была меж передними лапами Льва, а другая — в темном знаке Рака. И те, что появлялись из созвездия Льва, сияли, словно белые огни Ригеля или Альтаира, а пришедшие из Рака были надменно-красными, как блеск Антареса. Лорды Демонланда долгое время взирали на эти знамения, опершись на мечи. Затем поток блуждающих метеоров иссяк, и лишь неподвижные звезды остались сиять одиноко и безмятежно. Легкий ветерок прошелестел в стоявших у озера ольхах и ивах. Накатывавшиеся на усыпанный галькой берег волны пели тихую песню. Соловей в рощице на невысоком холме пел столь страстно и мелодично, что казалось, будто поет некий дух. Словно в трансе стояли они и слушали, пока пение не окончилось и тишина не опустилась на воду, лес и лужайку. Затем восток озарился на мгновение зарницами и с востока, из-за моря, донесся рокот грома.