Светлана Багдерина - Последний фей

• Название: Последний фей
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Однажды в тридевятом царстве, в тридесятом государстве старая добрая фея по непредсказумемому стечению обстоятельств взяла под опеку новорожденного младенца, не разобрав его пола. Когда же старушка стала способна трезво взглянуть на вещи и нашла одно различие, то схватилась за голову: ведь магия фей работает только с девочками! Но разорвать волшебные узы, связывающие крестную и крестника, было уже невозможно, и она решила оставить всё, как есть: может, к семнадцати годам само собой рассосется?.. Но веселая добрая фея умерла от старости до исполнения ребенку 17, а палочка - вместе с обязательством - автоматически перешла факультету крестных фей местной Высшей Школы Магии для выдачи юной выпускнице. И только после того, как орудие фейского труда отказалось принять и признать несколько самых достойных девушек, декан факультета заподозрила неладное и помчалась лично на осмотр местности. Который и показал, что Лесли - имя не только женское. Выход советом факультета был найден простой: попросить напрокат у мужской половины Школы студента - для временной переквалификации в феи-крестные, дабы обязательства, так неосмотрительно возложенные на себя и на весь фейский люд покойной старушкой, были исполнены. И вот, по окончании краткого курса молодого бойца, первый и последний фей Агафон Мельников сын отправляется к своему подопечному с единственной задачей - сделать его счастливым, хочет крестник того, или нет.

---

- Зачем вам Камень Силы? - спросила тетушка Жаклин.

- Зачем?.. - прерванный на полуслове, Гавар тупо захлопал глазами, переводя недоумевающий взгляд с одной женщины на другую и, наконец, вспомнил. - Зачем самому выдающемуся магу Белого Света Камень Силы? Это был ритори… Кхм. Ах, да. Я же вам не рассказал самого главного… Будьте же снисходительны, всё дела и дела…

В несколько широких шагов, хрустя колючим мусором и поднимая тучи пыли, обошел он ковер, встал справа от скамьи и протянул руку, указывая в почти непроницаемую тень, где, черное на черном, смутно зияли провалы арок. И не успели зрители вопросить, что же там такого есть интересного, как комок ярчайшего желтого света вылетел из раскрытой ладони Гавара, устремился во мрак, завис в метре от пола и стены и вдруг вспыхнул ярче сотни свечей.

Взорам испуганно отпрянувших женщин открылась арка - не такая, как ее соседки, но необычно широкая, высотой в два человеческих роста. По краям ее, закрепленные на медных полках, в полуметре друг за другом располагались шары из темно-синей стали величиной с человеческую голову. Соединяла их странная веревка, сплетенная из перьев, трав, золотых цепочек, пергамента, хвостов каких-то животных и иных самых непригодных для этой цели, казалось бы, предметов, происхождение которых людям знать даже не хотелось.

Яркий, почти ослепительный свет волшебного светильника заставлял отпрянуть и попрятаться по углам тени в соседних арках, но не в этой: вся тьма, господствовавшая в лаборатории, похоже, нашла себе убежище именно там, и так просто сдавать его не собиралась. А свет…

Она питалась светом, исторгая в ответ из своих затаившихся, как хищник в засаде, глубин всепроникающие волны угрюмого ужаса.

- Что… это… - прошептала, невольно прижавшись к тетушке, принцесса.

- Врата, - торжественно сообщил колдун. - Те самые. В Захххд.

Бугни за их спинами радостно зашептались, то и дело перемежая речь не произносимым человеческим языком названием своей родины. Гавар же, не обращая на возникшее оживление внимания, невозмутимо продолжал:

- Запертый… или заживо похороненный, если вам угодно, здесь, я долго искал подходящий для своего плана мщения мир. Очень долго. Дольше, чем живут надежды. Дольше, чем живут иные люди. И когда мне начинало уже казаться, что все усилия мои бессмысленны, наткнулся на этот. Добрый и гостеприимный. Как мои заботливые родители. Его обитатели стали моими слугами, моей охраной, гарантией невмешательства в мои дела. Они с удовольствием заселили Веселый лес, и даже озеро, что у нас под ногами. Я стал для них богом. Я собрал огромную армию. Они были готовы выполнять мои приказы, угадывать мои пожелания, умирать за меня, убивать за меня, и будьте уверены, дражайшие дамы, я непременно дал бы им повод… если бы не одно 'но'. Маленькое, но большое. Артефакт, созданный мной для того, чтобы открыть портал в первый раз, по неопытности моей и горячности был разрушен во время закрытия. А так как уникальные компоненты, необходимые для его воссоздания, отсутствуют теперь на Белом Свете, то я вынужден ограничивать себя открытием Врат на очень короткое время, и могу принимать из Захххда очень ограниченное число живых существ - и только в обмен на кого-то, посылаемого туда…

За их спинами раздался хруст раздавливаемого о битую штукатурку стекла, Гавар молниеносно обернулся, разящее заклинание наготове - и криво хмыкнул.

Розовые валенки потерянно бродили между обломков мебели и волшебной механики, то останавливаясь, то пускаясь в бесцельный извилистый путь опять.

- Ваши зверюшки… - проговорил колдун, встречаясь холодным взором с горящими ненавистью глазами принцессы. - Хотите, я их испепелю? Рассею? Превращу во что-нибудь более пристойное?

У Изабеллы хватило выдержки промолчать, но взгляд ее говорил красноречивее слов, кто в этом замке, по ее мнению, был первым кандидатом на испепеление, рассеивание, превращение во что-нибудь менее непристойное, или как минимум - на отправку в Захххд с билетом в один конец.

- Моя будущая жена уже может начать стараться быть полюбезнее, - неприязненно сузил глаза и скривился Гавар. - Как это пристало супруге величайшего мага Белого Света.

Под их ногами завозился со стоном Лесли, и Изабелла, демонстративно не обращая внимания на колдуна, склонилась над ним, прикасаясь к его лбу и шепча - то ли слова ободрения, то ли пересказывая упущенные события и ожидающую гостей участь.

- Так значит… - торопливо заговорила герцогиня, стремясь спасти ситуацию[108], - с тех пор вы никогда не открывали свои… ворота?..

- Иногда мне становится жаль, ваше сиятельство, что дочь Луи - не вы, - растянулись тонкие губы Гавара в сомнительном комплименте. - И, спеша удовлетворить ваше любопытство, отвечу. Да, открывал.

- Но без артефакта…

- Я собрал систему малых артефактов, способных на короткое время заменять отсутствующий… пока… настроил их на Захххд - найти даже нужный, пусть и прекрасно известный тебе мир среди мириадов прочих практически невозможно даже такому магу как я… и каждый раз после использования приходится снова чинить их и заряжать своей силой… Но ради вас, мои дорогие гостьи, я готов продемонстрировать вам всю прелесть мира, из которого придет наше спасение.

- От чего?

Колдун улыбнулся с обаянием мороженой рыбы.

- Было бы что спасать, а от чего - найдется всегда.

Не углубляясь более в дискуссии, он повернулся, пробормотал какое-то слово, вскинул руки над головой - и между пальцами, подобно перепонкам, проскочили зеленые молнии.

- Благодарю, не надо, мы вам верим… - нервно зазаикалась, прижимая ладони к побелевшим щекам, тетушка Жаклин, но хозяин замка ее не слышал, или не хотел слышать.

Торжествующая ухмылка пробежала по его физиономии, и в первый раз за все их знакомство женщины увидели в его взгляде нечто близкое к настоящей теплоте.

Повинуясь воле создателя, связанные причудливой веревкой шары затеплились синим, точно пробуждаясь ото сна. В глубине их что-то замигало лениво, заворочалось, колыша сапфировое сияние, будто огонек внутри был живой, а сами шары - не из стали, а из прозрачного стекла. Черный провал портала вздохнул мраком и заходил волнами.

Маг читал заклинание медленно и ровно, четко проговаривая намертво врезавшиеся в память слова, возможно, им же и изобретенные, и тьма в гигантской арке так же неспешно светлела, приобретая прозрачность. И вот уже смутные контуры черно-оранжевых то ли скал, то ли деревьев стали проступать на месте непроглядной еще минуты назад темноты. Розово-серое низкое небо повисло над странным пейзажем, а на его фоне метались как вспугнутые птицы бескрылые грязно-зеленые существа.

Довольно улыбаясь и не переставая выплетать, словно кружево, заклятье, Гавар шагнул вперед, все еще не опуская рук, и картинка в портале прояснилась больше, став ярче и объемней. Еще шаг - и словно пелена спала с арки Врат, и буйство неистовых красок не знающего полутонов мира резануло по привыкшим к сумраку глазам, точно ножом. То, что они принимали за деревья и скалы, приняло очертания массивных портиков и колоннад под открытым небом, украшенных статуями, подозрительно похожими на хозяина замка, а поодаль, точно еще десяток статуй, только не оранжевых, а зеленых, замер почетный караул…

И вдруг мутная завеса упала снова.

Колдун, не прекращая речитатива, обернулся недоуменно - и увидел, как сеть артефактов дрожит, словно кто-то - или что-то пытается ее разорвать.

Настороженным взглядом молниеносно пробежал он по ее длине и замер, едва не заместив произносимые слова заклинания лексикой иной категории: шар, расположенный в полутора метрах от пола, подпрыгивал и метался, точно старался соскочить со своей подставки.

Ошеломленный маг двинулся к своевольному артефакту, и тот, будто почуяв гнев хозяина, замер, но зато теперь веревка, ведущая к шару повыше, задергалась, пытаясь порваться надвое. Колдун опешил, зыркнул непонимающе кругом - и нахмурился. У стенки под выделывающими фортели артефактами, скромно переминаясь с ноги на ногу, стояли розовые валенки.

Не замолкая ни на секунду - ибо последствия неожиданного разрушения заклинания высшего порядка не оставили бы от замка камня на камне, Гавар подошел к увлеченно топчущейся на обломках его лаборатории обуви, занес ногу и яростно опустил ее на носок правой калоши.

Которая, к его и зрителей изумлению, дернулась вместе с валенком и тихо сказала 'ой'.

Причем 'ой' прозвучал на высоте человеческого роста.

Роста человека по имени Агафон, как выяснилось уже через долю секунды.

Глаза хозяина замка вспыхнули яростью, и в то же мгновение локоть его метнулся к лицу студента. Тот отпрянул, и удар вместо виска пришелся в скулу. Школяр охнул, потерял равновесие, повалился, не выпуская веревку, которую пытался перерезать трофейным кинжалом при помощи полутора доступных ему рук[109] последнюю пару минут, повис на ней всей тяжестью…