Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов

• Название: Жалость унижает ментов и бандитов
• Автор: Леонид Словин
• Жанр: Детектив

---

Игумнов и головой не повел.

— Позвонит и перестанет, — мудро заметил Цуканов.

— Вы, выходит, видели его раньше?

— Из машины… — Водитель прикурил. — Во внутренней охране Первого здания.

— КГБ?

— Нет, ЦК.

Игумнову показалось — он ослышался:

— В охране ЦК КПСС?

— Он стоял на воротах. На Старой площади. Я даже имя слышал: Виталий. Лет до сорока, приятный. Солидный. Последнее время, правда, я его давно не вижу…

— А как давно?

— Может с полгода. Месяцев десять…

— Комитетчики! — Качан был рад: все упростилось, выигрыш — свободное время. Счет его измерялся уже на минуты…

— Вот на КГБ это похоже! — Цуканов тоже взыграл духом. — Эти всю дорогу комбинируют, затевают, путают следы…Они и сейчас все устроили, чтобы нас проверить…

Водитель не скрыл облегчения. Он был понят и прощен.

— Я вобще-то согласился на поездку, потому что узнал его еще на стоянке, когда он подошли ко мне у Столешникова…

Полянский посмотрел на часы.

Бакланов объяснил:

— Сергею Ивановичу на работу…

— Да, спасибо.

— Я провожу, — Качан тоже встал.

Дверь за ними закрылась.

Цуканов потер руки:

— Вот и приехали! Сливай воду!

Тема выстрела на перроне теряла теперь актуальность. Он продолжил:

— Можно поставить точку. Как ты считаешь, Игумнов?

— Интересно было бы поговорить с самим комитетчиком…

— КГБ его нам сроду не выдаст… — Цуканов затянул туже двухбортный пиджак вокруг живота. — На это и не надейся…

Бакланов потянулся за жвачкой. Поднялся:

— Старую Площадь обслуживает 46-ое отделение. Там у меня приятель. Я попробую его найти…

Бакланов и постовой 46-го ждали Игумнова на Чернышевского, в самом Центре, между рестораном и фирменным магазином готовой одежды.

Тротуар был полон людей. У «Готовой одежды» толпа выперла на проезжую часть. Машины шли медленно, притормаживали. В магазине шла распродажа дефицитных товаров, выброшенных в торговлю по случаю все того же Съезда. Небольшой милицейский наряд с трудом обеспечивал порядок.

— Привет…

Бакланов представил его как коллегу. Постовой назвал себя сам:

— Крысин Анатолий Васильевич…

— Чего? Не пускают? — Игумнов шутейно кивнул на ресторан.

В отличие от магазина, в ресторана было малолюдно. Заведение было не из особо престижных, однако на дверях, скорее для проформы, висела стандартная табличка:

«Мест нет».

Ниже виднелась другая:

«Матери-героини пропускаются вне очереди».

Крысин кивнул на табличку, усмехнулся:

— Будто матерям-героиням есть время ходить в рестораны…

Рослый, аккуратный, в новом с иголочки обмундировании он словно сошел с известного плаката «Сила милиции — в связи с народом».

«Правофланговый центрального отделения, обслуживает Старую Площадь, ЦК КПСС… — подумал Игумнов. — Только фамилия подкачала…»

— Это нас с тобой в ресторан не пустят, Игумнов!.. — Бакланов уже направлял разговор в нужное русло. — Анатолия Васильевича сюда под ручки введут…

— Как так? — Игумнов вроде не понял, блеснул металлическим рядом во рту.

— Пока тебя ждал, я все разведал! Крысина весь ЦК знает! — Бакланов откровенно льстил постовому. — И лично члены Политбюро. Так ведь, Толя?

Крысин улыбнулся.

— Пожалуй.

— Пост его — у центрального подъезда на Старой площади. А здесь он сейчас — на усилении, — Бакланов показал на «Готовую одежду».

Короткая цепочка милиционеров там с трудом сдерживаала толпу.

Привилигированные покупатели с приглашениями своих организаций штурмовали одну-единственную открытую дверь.

— Служба у него колготная… — Бакланов развил тему. — Помнишь, наше Восьмое ГАИ на спецтрассе? Выбежит какой-нибудь мудак на проезжую часть — а тут правительственная машина! А то — кортеж генерального секретаря! И Первое Лицо едет… Вот и ловчи! Тут — то же.

— Здесь даже посерьезнее, — без лишней скромности заметил Крысин. Агенты иностранных разведок, террористы, баптисты. А то дессиденты. С призывами…

— Бывает?

— Да сколько хотите. Идут по тротуару — вроде прохожие, а в последнюю минуту — и лозунги антисоветского содержания, и транспаранты.

— Тяжелый пост! Чего говорить?!

Крысин развил знакомую тему.

— И еще смотри — чтобы не плеснули какой-нибудь гадости в лицо. А еще психи… Обольет себя бензином и подожжет…

— Не позавидуешь…

— Каждый день два инструктажа. Свое начальство и комитетское…

— Милиция и госбезопасность… — Бакланову снова удалось направить разговор в нужное русло. — Так сказать, двойной тягой…

— У Главного здания изнутри — только Комитет государственной безопасности СССР, — Крысин объяснял все серьезно. — По другую — мы, 46ое. А вообще, вместе, как один наряд! Задача ведь общая!

Бакланов помолчал — вроде обдумывал глубокую и свежую эту мысль. На деле выпускал вперед партнера. Был самый момент.

Игумнов не заставил себя ждать.

— У меня, между прочим, знакомый тут стоит. С их стороны, с комитетской. Может, ты даже его знаешь…

Игусмнов оставил паузу, в которую так естественно теперь вписывалась следующая фраза заслуженного постового:

«— Кто же это? Я их там всех знаю…»

И его собственный Игумнова ответ:

«— Виталий…»

Но Крысин только улыбнулся.

— Хороший тоже мужик… — Игумнов повторил заход. — Можно сказать, отличный. Да ты, наверное, его знаешь!

И снова — молчание.

«Табу…»

Игумнов понял. Строгая инструкция существует для тех, кто стоит по эту сторону ворот.

«Полная секретность с подпиской о неразглашении. О Комитете Государственной безопасости СССР Крысин вести речь не будет… Запрещено.»

Можно было уезжать.

— Ну, ладно…

Крысин взглянул на часы.

Толпа у «Готовой одежды» не редела. Нажим покупателей, штурмовавших магазин в какой-то момент перешел критическую черту.

Донесся короткий свисток. Кто-то из коллег звал подмогу. Крысин махнул рукой:

— Погнал!

Игумнову с Баклановым тоже нашлась работа.

У баклановской машины толпа коротко всколыхнулась. Передние нажали на задних. Никого из постовых поблизости не было. Кто-то упал.

— Милиция! Назад! — Игумнов и гаишник пробились к эпицентру волнения.

С тротуара поднялся мужчина. Лицо его было в крови, русые патлы разметались. На вид ему было около сорока.

— В чем дело? — гаркнул Бакланов.

Несколько стоявших поблизости — по виду приезжих, южан, угрожающе сдвинулись за их спинами.

Кавказцев было человек двадцать — немногословных, с руками, одинаково в карманах, на животах.

— А ну — назад! — Бакланов положил руку на кабуру. Игумнов тоже потянулся к пистолету под мышкой.

Один из кавказцев — в куртке, с усиками — показал на поднявшегося, крикнул — как приказал:

— Пусть он повторит, что сказал!

При виде ментов пострадавший сразу воспрял духом:

— Пристали — «продай талон на распродажу! Да продай!»

Тот же кавказец крикнул снова:

— Ты сам талон предложил! А как нас назвал?

— Пусть повторит!

Кольцо вокруг угрожающе сжалось.

Потерпевший не чувствовал опасности, тыкал пальцем:

— Этот ударил! И вон тех троих надо взять… Пусть валят к себе — и там командуют!

Южане сдвинулись.

Игумнов прервал его:

— Садись в машину!

В поведении окружающих он почувствовал нависшую угрозу.

— Я?!

— И быстро… — Игумнов закрыл его собой сзади.

Бакланов — огромный, в белых ремнях поверх полушубка, прикрыл их сбоку, быстро открыл дверцу.

В патрульной машине весь гнев потерпевшего обрушился на ментов:

— Эх вы, милиция! Сколько же они вам платят, черные, что вы их так защищаете! Может скажите?!..

— Да уж немало…

Бакланов заложил неглубокий вираж вокруг площади, машине ГАИ уступали дорогу.

Через минуту-другую они снова остановились у «Готовой оджеды». По другую сторону магазина. Бакланов перегнулся через сидение.

— Выходи! Вон дверь. Видишь? Иди. И знай, с кем связываешься!

— Пошли вы! — Мужик не был им благодарен. — Продажные менты! Уже и брать нечего! Чего я жене скажу?!

— Скажи: «Если бы не поганые менты, искала бы ты меня сегодня по моргам. Где-нибудь на улице Россолимо…»

На обратном пути в отдел больше помалкивали.

Мысль Игумнова вернулась в исходную точку.

«Если КГБ нас проверял, бумага от них все равно придет. Ничего не сделаешь. Появится, скорее всего, сразу после съезда, когда начнут разбор полетов…»

Он взглянул на вделанный в циферблат часов календарь — время еще было:

«Неделя на съезд и еще пару дней, когда начнут разъезжаться…»