Алексей Исаев - От Дубно до Ростова

• Название: От Дубно до Ростова
• Автор: Алексей Исаев
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»: Издательство «Транзиткнига»
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: д.б.

Аннотация издательства: Книга посвящена боевым действиям на юго-западном направлении советско-германского фронта в июне — ноябре 1941 года и охватывает все наиболее значительные события этого периода: танковое сражение в районе Дубно — Броды — Луцк, бои за «линию Сталина», окружения под Уманью, Киевом и Мелитополем, успешное контрнаступление советских войск под Ростовом. Основой для ее создания стали рассекреченные боевые документы и издававшиеся в свое время под грифами «Для служебного пользования» и «Секретно» исследования. В книге широко используются немецкие исследования, мемуары и документы. Текст сопровожден иллюстрациями, документальными приложениями и справочным аппаратом. Предназначается для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

---

Встретив ожесточенное сопротивление в Лубнах, Хубе решил не торопить события и закрепиться на левом берегу реки, образуя внутренний фронт окружения:

«Затем командир дивизии приостановил наступление, только одна рота осталась как передовое охранение на высотах по ту сторону реки. Основная часть дивизии заняла позиции на восточном берегу Сулы, где русские полевые укрепления с фронтом на запад оказались для этого весьма кстати. Линия обороны дивизии начиналась в 15 км северо-восточнее города возле Тишек (населенный пункт на реке Удай. — А. И.) и тянулась через Гребище, Березоточка (искаженное название деревни Березоточа. — А. И.) и Пески вдоль берега реки»[629].

Вечером 13 сентября (по некоторым данным, уже ночью 14 сентября) начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор В. И. Тупиков отправил в Генеральный штаб и главкому Юго-Западного направления рутинную оперсводку, которую завершил фразой, ставшей вскоре крылатой:

«Положение войск фронта осложняется нарастающими темпами:

а) Прорвавшемуся на Ромны, Лохвица и на Северный Подол, Хорол противнику пока, кроме местных гарнизонных и истребительных отрядов, ничто не противопоставлено, и продвижение идет без сопротивления. Выбрасываемые на это направление 279–я и 7–я дивизии будут только 14.9, и то лишь с оборонительными задачами — воспрепятствовать обороной узлов Пирятин и Прилуки удару по неприкрытым тылам войск фронта.

б) Фронт обороны Кузнецова взломан окончательно, и армия фактически перешла к подвижной обороне.

в) Армия Потапова также не может стабилизировать фронт и ведет подвижную оборону. В стык с 37–й армией прорвался на Кобыжчу противник.

г) 37–я армия сопротивляется более устойчиво, но и у нее обстановка нарастает не в ее пользу.

д) Началось перемешивание тылов 5–й и 21–й армий. Сейчас линия фронта идет:

Гайворон, Вердер, Ивангород, Сиволож, Евлашовка, Веркиевка, Григорьевка, Адамовка, Кобыжча, Даневка, Валевачи и далее по Десне и Днепру.

е) Войска 21–й армии и 5–й армии, будучи не в состоянии сдержать противника, отходят на стык войск 37–й и 26–й армий.

Начало понятной вам катастрофы — дело пары дней» (выделено мной. — А. И)[630].

Несколько позднее практически идентичный текст уже был отправлен за подписями всего Военного Совета Юго-Западного фронта. Только отсутствовала фраза о катастрофе, пункты «а» и «б» шли в одном абзаце, соответственно перечисление сдвинулось вверх и освободившийся пункт «е» был занят конструктивным предложением:

«е) По-прежнему считают наиболее целесообразным выходом из сложившейся обстановки немедленный вывод войск из КИУР и за этот счет укрепление фронта Кузнецова, Потапова, переход наступление Бахмач, Кролевец, *в** последующем — общий выход *скорее всего пропущено „из окружения“. — А. И.**. Чтобы это оказалось посильным, необходимо помочь авиацией и переходом к активным действиям на глуховском направлении Брянского фронта»[631].

Донесение В. И. Туликова вызвало следующую реакцию в Генштабе:

«Командующему ЮЗФ,

копия Главкому ЮЗН

Генерал-майор Тупиков представил Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова (21 А) и Потапова (5 А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11.9.

Шапошников»[632].

Начальник штаба Юго-Западного фронта на самом деле высказал прямо то, о чем все подумали, но промолчали. Однако офицер столь высокого ранга не мог себе позволить эмоциональной оценки, тем более в официальном документе. Осмысленное предложение во второй версии документа выглядит более уместным. Угроза окружения уже стала реальностью, и требовалось не бросаться словами, а искать выход из положения. И так в расположении фронта начинался хаос. Одним из самых распространенных источников паники и дезорганизации в таких условиях являются невооруженные, но многочисленные учреждения тыла. 13–14 сентября начали появляться грозные признаки хаоса в тылу. Огромные массы войсковых, армейских и фронтовых транспортов, автомобильных и конных, госпиталей и лазаретов начали метаться; вначале они хлынули с юга на север и с севера на юг, а затем все устремились к району Пирятина, где и образовалась непроходимая толчея, явившаяся мишенью для немецких бомбардировщиков. По воспоминаниям очевидцев, машины шли к Пирятину в пять рядов. В отличие от приграничного сражения, никто уже не бросался в поле или лес при налетах бомбардировщиков. Движение прекращалось лишь для того, чтобы сбросить в кювет машины, потерявшие способность к передвижению, и те, в которых были убиты водители. Масса машин от горизонта до горизонта на дороге в Пирятин стала одним из кругов ада, через который пришлось пройти многим солдатам и офицерам Юго-Западного фронта.

В воскресенье 14 сентября после проливных дождей предыдущих дней установилась удивительно ясная и солнечная погода. В 18.20 у Лохвицы встретились передовые отряды 3 танковой дивизии 2–й танковой группы и 9 танковой дивизии 1 танковой группы. В тот же день 16 танковая дивизия захватила Лубны и изготовилась к обороне на внутреннем фронте «котла»:

«Дивизия изготовилась к обороне на плацдарме, в Осовце и Тернах. 2 саперная рота 16 саперного батальона под командованием обер-лейтенанта Риншена вошла в соприкосновение с подошедшей с севера разведгруппой 5 танковой дивизии *так в оригинале, правильнее — „3 танковой дивизии“**. Острие танковой группы Гудериана („Г“) встретилось с острием танковой группы Кляйста („К“) за спиной 50 красных дивизий. Большое кольцо окружения под Киевом было замкнуто. И снова стояла 16–я танковая дивизия, как у Монастырища, на восточном краю „котла“ лицом на запад, снова должна была быть готова к тяжелым боям с прорывающимися на восток русскими. Впереди снова были тяжелые дни»[633].

Как мы видим, историк 16 танковой дивизии оспаривает у соединения фон Хубицки «честь» замыкания «котла». Но интереснее другое — немцы ожидали с первых же дней окружения наступательных действий со стороны советских войск. Солдаты и офицеры вспоминали удар у Оратова и Животова, которым И. Н. Музыченко ответил на угрозу окружения. Но М. П. Кирпонос не оправдал их ожиданий.

С 14 сентября, в связи с соединением немецких танковых дивизий в Лохвице, проводная связь между штабами Юго-Западного фронта и Юго-Западного направления была нарушена. Штаб Юго-Западного фронта в ночь на 15 сентября из Прилук переместился в район Пирятина (в Верхояровку). Командование фронта продолжало настаивать на выводе войск из Киевского УРа, послав в 4 утра 15 сентября по радио следующую телеграмму:

«Москва, товарищу СТАЛИНУ

Обстановка требует немедленного вывода войск из КИУРа со стороны Козелец, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от Киева. Кирпонос, Бурмистенко, Рыков»[634].

С 17.40 до 19.00 15 сентября состоялись очередные переговоры начальника Генштаба маршала Шапошникова с маршалом Тимошенко, содержание которых определило в значительной степени основной характер дальнейших действий войск Юго-Западного фронта на ближайшие дни:

«Новое в обстановке, — сказал маршал Тимошенко, — активность кременчугской группировки противника, которая развивает свои действия в северном и северо-восточном направлениях, отбрасывая ослабленные части 38 армии»[635].

Последние распоряжения командующего Юго-Западным фронтом о выдвижении 7–й и 289–й стрелковых дивизий в район Прилуки — Пирятин для занятия обороны главком ЮЗН характеризовал как «недостаточно решительные и пассивные намерения».

«Из его (Кирпоноса. — А. И.) сообщений не видно решительных мероприятий, выраженных в перегруппировке с задачей удара, хотя бы в направлении Ромны, где противник в сравнении с южной группировкой является на сегодняшний день слабее. *…** Кирпонос не совсем ясно представляет себе задачу уже потому, что он просится со своим командным пунктом в Киев…»[636]

Маршал Шапошников в своем ответе вначале дал такую оценку вышеприведенной телеграмме командующего Юго-Западным фронтом:

«Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный Совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37 армией». Затем он согласился с оценкой маршалом Тимошенко мероприятий М. П. Кирпоноса о выдвижении двух дивизий для обороны в районе Пирятина как «занятие позиций пассивного сопротивления… вместо того, чтобы наносить удары ромненской или хорольской группе противника»[637].