Алексей Исаев - От Дубно до Ростова

• Название: От Дубно до Ростова
• Автор: Алексей Исаев
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»: Издательство «Транзиткнига»
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: д.б.

Аннотация издательства: Книга посвящена боевым действиям на юго-западном направлении советско-германского фронта в июне — ноябре 1941 года и охватывает все наиболее значительные события этого периода: танковое сражение в районе Дубно — Броды — Луцк, бои за «линию Сталина», окружения под Уманью, Киевом и Мелитополем, успешное контрнаступление советских войск под Ростовом. Основой для ее создания стали рассекреченные боевые документы и издававшиеся в свое время под грифами «Для служебного пользования» и «Секретно» исследования. В книге широко используются немецкие исследования, мемуары и документы. Текст сопровожден иллюстрациями, документальными приложениями и справочным аппаратом. Предназначается для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

---

Получив у Золочева поддержку стрелковых и механизированных соединений, 6–я армия вместе с тем рассталась со старым знакомцем, 4–м механизированным корпусом A. A. Власова. 32–я и 8–я танковые дивизии корпуса 1 июля находились на марше в резерве фронта. Вместо танкистов этих двух дивизий командующий 6–й армией был вынужден использовать конников 3–й кавалерийской дивизии, которые с утра заняли место в центре построения армии. 37–й стрелковый корпус получил в качестве средства усиления 2–ю противотанковую артиллерийскую бригаду с 85–мм зенитными орудиями. Однако уход 4–го механизированного корпуса был замечен немцами не сразу:

«Темпы преследования войсками 17–й армии 1 июля также не полностью соответствовали планам командования группы армий. В результате наблюдений командированных на фронт офицеров штаба группы армий и особенно бесед, проведенных начальником инженерных войск, генерал — майором фон Маевски с командирами частей, возникло мнение, что причиной замедления темпов преследования являлся недостаток тяжелых противотанковых средств, прежде всего 88–мм зенитных пушек для поражения тяжелых танков противника»[254].

Как мы видим, постфактум командование группы армий отдавало должное роли 4–го механизированного корпуса в относительно успешном ведении боевых действий советской 6–й армией.

Пока вне жестоких боев оставались 26–я и 12–я армии, находившиеся на южном фланге Юго-Западного фронта. Оперативная сводка штаба 26–й армии от 1 июля оценивала происходящее во вполне спокойном тоне:

«Противник небольшими пешими и конными группами неотступно следует за нашими частями»[255].

Противостояли двум стрелковым и одной горно-стрелковой дивизиям армии Ф. Я. Костенко части 257 пехотной дивизии, 100 и 101 легкопехотных дивизий немцев. 12–я армия также отходила без особых приключений, поскольку до 30 июня противник активности в полосе ее обороны не проявлял.

1 июля командование Юго-Западного фронта получило из Москвы еще одно неприятное известие. Директива Ставки ВГК № 00124 выводила с территории Украины 19–ю армию И. С. Конева, прибывшую с Северного Кавказа и из Харьковского военного округа. Она гласила:

«Войска 19–й армии подготовить и отправить по жел. дороге в новый район. Готовность погрузки 18.00 1.07.1941 г.»[256].

До этого 19–я армия, подчиняясь директиве Ставки № 0060, занимала оборону в районе Киева. Вывод 19–й армии из Киевского укрепрайона означал, что М. П. Кмрпонос и М. А. Пуркаев лишались последней страховки, которая позволяла парировать возможные критические ситуации. Также были ослаблены силы 7–го стрелкового корпуса, который направлялся в Шепетовку. Согласно директиве Г. К. Жукова, 147–я и 227–я стрелковые дивизии, спланированные перевозкой до Шепетовки, были повернуты на станции Жмеринка и включены в состав Южного фронта. Тем самым из состава Юго-Западного фронта изымалась 227–я стрелковая дивизия, направленная в распоряжение М. П. Кир — поноса из Харьковского военного округа, и 147–я стрелковая дивизия 7–го стрелкового корпуса. В 7–м стрелковом корпусе оставлялись 196–я и 206–я стрелковые дивизии, перевозка которых в направлении Шепетовки продолжилась.

Теперь командованию Юго-Западного фронта нужно было рассчитывать только на собственные силы. Защищать Киев, уклоняться от «клещей» 6 и 11 армий немцев — все это теперь предстояло делать теми силами, которые в массе своей уже были вовлечены в бои.

День 1 июля дал усталым, отчаявшимся людям надежду. У месящих раскисшие после дождей дороги пехотинцев теперь была простая и понятная каждому цель, ставшая путеводной звездой на ближайшие несколько дней. Обаяние старой крепости с высокими стенами, за которыми можно спрятаться от наседающего противника, овладело людьми и дало им силы. В течение 5–6 суток им предстояло пройти около 100–200 км. Некоторым дивизиям 5–й и 12–й армий, которые не так давно спешно выдвигались к границе, теперь предстояло маршировать назад свыше 250 км.

Образование Южного фронта. Первое упоминание о планах образования на территории Украины и Молдавии еще одного фронта относится к последнему предвоенному дню. 21 июня Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение образовать Южный фронт. Сделано это было с целью упрощения управления войсками, растянутыми вдоль границ Киевского особого и Одесского военных округов. Формирование управления поручалось штабу Московского военного округа. Командующему войсками округа генералу армии И. В. Тюленеву, на которого возлагалось командование фронтом, об этом решении стало известно ранним утром 22 июня. 24 июня управление фронта прибыло в Винницу, где по указанию Ставки развернуло командный пункт. Его размещение в этом районе (в полосе Юго-Западного фронта) затрудняло связь с войсками и было вызвано тем, что здесь еще в 1939–1940 гг. был оборудован фронтовой пункт управления. Но инфраструктура связи еще не была развернута. Как вспоминал И. В. Тюленев, «пришлось мобилизовать местные средства и с их помощью устанавливать связь с войсками, на что терялись драгоценные часы»[257].

По директиве Ставки ГК № 20466 в состав фронта с 00 ч. 05 м. 25 июня вошли 9–я и 18–я армии и непосредственно подчинявшиеся командованию фронта 9–й особый (дислоцировавшийся в Крыму), 55–й и 7–й стрелковые корпуса и отдельные части. Штабу 9–й армии были подчинены 35–й стрелковый корпус (30–я горно-стрелковая, 95–я, 176–я стрелковые дивизии), 14–й стрелковый корпус (25–я и 51–я стрелковые дивизии), 48–й стрелковый корпус (74–я и 150–я стрелковые дивизии), 2–й механизированный корпус (11–я, 16–я танковые, 15–я моторизованная дивизии), 18–й механизированный корпус (44–я, 47–я танковые, 218–я моторизованная дивизии), 2–й кавалерийский корпус (5–я и 9–я кавалерийские дивизии). Управление 18–й армии (командующий генерал-лейтенант А. К. Смирнов) создавалось на базе штаба Харьковского военного округа с включением в состав армии 17–го стрелкового (96–я, 60–я горнострелковые, 164–я стрелковая дивизия) и 16–го механизированного корпусов Юго-Западного фронта. Штаб армии только 26 июня прибыл на место, развернул КП и на следующий день приступил к управлению соединениями. Военно-воздушные силы фронта состояли из пяти авиационных дивизий, которые входили в состав армий. Это 64–я авиационная дивизия и 45–я смешанная авиационная дивизия (без 161–го истребительного авиационного полка) 18–й армии, 20–я, 21–я смешанные и 7–я авиационные дивизии 9–й армии. В распоряжении фронта оставались лишь 88–й, 131–й истребительный и 137–й разведывательный авиаполки.

«Задача армий Южного фронта, — говорилось в первой директиве фронта от 25 июня, — оборонять госграницу с Румынией. В случае перехода и перелета противника на нашу территорию — уничтожать его активными действиями наземных войск и авиации и быть готовым к решительным наступательным действиям»[258].

Килия — Веке. Наиболее известным событием в полосе 9–й армии является захват советскими войсками плацдарма на румынской территории в районе города Килия — Веке. Частная операция по захвату Килии была спланирована и начала разрабатываться 23 июня в штабе 23–го стрелкового полка 51–й стрелковой дивизии.

«Командир 23–го стрелкового полка майор П. Н. Сирота и начальник штаба капитан Л. А. Поплавский на второй день войны обратились с просьбой к генерал — майору П. Г. Цирульникову разрешить высадить десант в город Килия — Веке и уничтожить стоявшие там артиллерийские батареи неприятеля. Они очень мешали нашим войскам и препятствовали маневру Дунайской военной флотилии. Просьба, повторявшаяся два раза, наконец, была удовлетворена»[259].

Операция, очевидно, частная и с весьма ограниченными целями. Иногда эта операция представляется как признак агрессивного характера действий Красной Армии. При этом предполагалось, что высадка имела далеко идущие цели, что совершенно не соответствует действительности. Для понимания этого достаточно посмотреть на карту. Советские войска форсировали Килийское гирло в направлении с севера на юг. Дальше в глубину румынской территории простиралась дельта Дуная, изрезанная речками и речушками, сплошь покрытая болотами. Более того, операция не приближала советские войска к Плоешти, а удаляла. Высадка десанта была произведена на остров, образуемый рукавами устья Дуная. Ни на Плоешти, ни куда-либо в другое место отсюда наступать невозможно — нужно форсировать еще два рукава, между прочим, каждый шириной более километра, Сулинское и Тульчинское гирла реки и захватывать плацдарм в районе Тулчи. Но и после этого от Плоешти будет отделять… Дунай, ибо советские войска для захвата Килии переправились с того берега Дуная, на котором находится Плоешти, на противоположный. Чтобы достичь Плоешти, нужно сразу форсировать не Дунай, а Прут. Цели операции у Килии были гораздо более прозаическими. Что скрывается за словами А. Вахмута «препятствовали маневру Дунайской военной флотилии»? С началом войны Дунайская военная флотилия попала в сложную ситуацию, поскольку Килийский рукав на всей протяженности оказался в пределах досягаемости румынских батарей, расположенных на южном берегу. В итоге флотилия не могла использоваться и была стянута в Измаил, но и там подвергалась артобстрелу и атакам авиации. Эта проблема была решена: