Анатолий Маркуша - Щит героя

• Название: Щит героя
• Автор: Анатолий Маркуша
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Русского не будет. Русачка не пришла! Об чем толкуем?

- Да так, - сказал Зарудный, - про жизнь.

- Учишь его?..

- Я не классный, чего мне учить.

- Правильно, нечего. Белла Борисовна говорила: "Петелин испорченный мальчик, ему никакие слова уже не помогут, только ежовые рукавицы", похоже подражая голосу завуча, сказал Гарька.

- Тебе, что ли, говорила? - спросил Игорь.

- Не мне, но разведка доложила точно...

Звонок оборвал разговор, и ребята пошли в класс.

Действительно, преподавательница русского языка и литературы на урок не пришла, вместо нее в классе появилась завуч.

- Сидите, пожалуйста, - сказала Белла Борисовна, - и приготовьте по двойному листу чистой бумаги. Напишем небольшое сочинение. - Она взяла мел и ровными буквами вывела на доске:

"Тема классного сочинения: "Что меня радует и что огорчает в нашей семье".

Выждав с минуту, Белла Борисовна сказала:

- Пишите коротко, конкретно, стараясь четко мотивировать каждую мысль. Многие из вас, и довольно часто, выражают недовольство взрослыми, так сказать, вообще, бездоказательно, постарайтесь на этот раз быть предельно убедительными и объективными. Начинайте.

Игорь долго сидел над чистым листом бумаги и ничего не писал. Нестройные мысли, словно гонимые ветром облака, проплывали у него в голове. Когда разбился отец, все жалели Игоря. Дома, во дворе, в школе. Долгое время его не вызывали к доске. Ребятам - это он сам слышал - добрая Марина Макаровна говорила: "Не дразните Игоря, дети, у него большое горе..."

И правда, его не только не дразнили, но вообще старались не затрагивать. Не сторонились, нет, но и не звали играть, как-то обходили.

Сначала он надеялся, что отец еще вернется. И ждал. Потом перестал ждать и потянулся к ребятам. А те...

- Почему ты не пишешь, Петелин? - услышал Игорь шепот Беллы Борисовны, медленно ходившей по классу и остановившейся у его парты.

- Думаю, - сказал Игорь.

- Время, время идет, Петелин, - и она поплыла дальше.

Первый настоящий скандал произошел в шестом. Физик Шалва Абессаломович (ребята прозвали его Шабашка), остановившись перед Игорем, спросил:

- Ты зачем пальцы ломаешь? - Игорь действительно хрустел пальцами.

- Так просто.

- Просто так ничего не бывает. У меня был друг, тоже вот ломал, ломал пальцы и в психбольницу попал. Что скажешь?

- Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, - не задумываясь, брякнул Игорь.

На секунду класс замер, а потом восторженно заревел. Надо отдать справедливость Шабашке, он смеялся вместе со всеми, и никакого скандала не случилось бы, если б не дура, Райка Бабурова. Она насплетничала матери, а та примчалась в школу, и "на ковер" к директору попали оба (правда, не вместе, а врозь) - сначала Шалва Абессаломович, потом Игорь. Директорскую отповедь Игорь перенес спокойно и скоро забыл, а вот восхищенный гул класса никак не покидал головы. И через некоторое время Петелин отличился снова. А потом еще и еще...

Через год к нему приклеили ярлык: "Этот невозможный Петелин..."

- Осталось десять минут, - громко сказал Белла Борисовна, заканчивайте.

Игорь встрепенулся. Быстро написал: "Что меня радует и что меня огорчает в нашей семье". Подчеркнул волнистой линией название и, пропустив две строчки, вывел: "А вам какое дело?.."

Вернувшись в свой кабинет, Белла Борисовна, взглянув на работу Игоря, увидела единственную строчку и замерла.

Это было уже слишком.

Завуч позвонила на квартиру Петелина.

- Слушаю, - услышала она низкий мужской голос.

- Квартира Петелиных?

- Да-а.

- С вами говорит заведующая учебной частью, меня зовут Белла Борисовна, я бы хотела повидать кого-нибудь из родителей Игоря.

- Что-нибудь случилось?

- В том смысле, в котором вы предполагаете, ничего не случилось. Игорь жив, здоров и невредим. Но мне необходимо с вами весьма серьезно и желательно не откладывая поговорить.

- Хорошо, через полчаса приеду.

Галины Михайловны дома не было, и Каричу волей-неволей пришлось отправиться в школу.

Белла Борисовна со вниманием посмотрела на плотного широкоплечего мужчину, вошедшего в ее кабинет, отметила: рука перебинтована, на лице шрам, взгляд напряженный и, едва кивнув, спросила:

- Петелин-старший?

- Карич, но я как раз тот, кто вам нужен.

- Не понимаю.

- Петр Максимович Петелин погиб пять лет назад, я муж Галины Михайловны Петелиной.

Испытывая неприятное чувство неловкости, Белла Борисовна сказала первое, что ей пришло в голову:

- Стало быть, вы отчим Игоря Петелина?

- Если вам угодно называть меня отчимом, пожалуйста.

Неловкость не исчезла, напротив, усилилась. Карич стоял и выжидательно разглядывал завуча.

Перед ним была полная, добродушного вида женщина с роскошной прической из черных блестящих волос. Большие очки в тонкой металлической оправе не портили ее свежего лица. Очки, правда, маскировали выражение глаз...

- Садитесь, пожалуйста, и, простите, как ваше имя-отчество?

- Валерий Васильевич.

- Не удивляйтесь, Валерий Васильевич, в городке и в этой школе я человек новый, поэтому еще не успела узнать всех учеников. Вы меня понимаете?

- Понимаю.

- Вероятно, вы в курсе дела: успехи Игоря оставляют желать лучшего. До конца года времени остается совсем немного, надо что-то делать. И нам и вам вместе. С неделю назад я имела весьма неприятный разговор с Игорем, он был дерзок, вызывающе груб... словом, того разговора было достаточно, чтобы поставить вопрос на педсовете. Но я воздержалась. И вот сегодня... Впрочем, убедитесь сами. - И Белла Борисовна протянула Каричу классную работу Игоря.

Валерий Васильевич прищурился и, отведя листок далеко от глаз, прочел. Видимо, прочитанное не возмутило и даже не очень удивило его, во всяком случае, он совершенно спокойно положил листок на стол и ничего не сказал.

"Странный человек, - подумала Белла Борисовна, - и странное выражение лица у него. Интересно, почему рука забинтована, почему шрам?" Но спросила о другом:

- Так что вы можете сказать?

- По форме хамство, конечно...

- А по существу?

- К сожалению, по существу он совершенно прав.

- Не понимаю, Валерий Васильевич.

- Чего ж тут непонятного. Разве я могу позволить спросить у вас, довольны ли вы своей свекровью? Часто ли изменяет вам муж? Не могу. Так почему же школа может лезть в интимную жизнь ученика? Вы будете обсуждать эти сочинения в классе?

- В классе мы ничего обсуждать не собирались, но знать о жизни своих воспитанников - наша обязанность, какое воспитание вслепую?..

- И вы серьезно думаете, что они вам правду напишут? Вот так возьмут и душу наизнанку вывернут? Сомневаюсь. Такое, миленькая моя, заслужить надо...

"Миленькая моя" неприятно резануло слух, но Белла Борисовна сдержалась и сказала самым миролюбивым тоном:

- Хотя наш разговор и смещается в область чисто теоретическую, я не стану уходить от него. Вот послушайте. - Она достала с полки какую-то книгу, открыла в заложенном месте и громко прочитала: - "Педагогическая мораль советского учителя представляет собой динамическую систему нравственных требований, выступающих и как результат обобщения педагогических фактов в нравственном сознании, и как исходный пункт дальнейшего их осмысления". Понимаете? Мы обязаны осмысливать каждый педагогический факт...

- То, что вы прочли, я не понимаю. И вы скорее всего, извините, не понимаете. Это наукообразный набор бессмысленных слов. А что факты нужно осмысливать, верно. Давайте попытаемся осмыслить вместе. В третьем классе Игорь как учился?

- Этих сведений у меня под рукой нет.

- Какой может быть анализ без фактов первоочередной важности? Ну ладно, я скажу: хорошо учился. В четвертом? Нормально. Но тут в жизни мальчишки произошла драма - погиб отец, которого он любил, которым очень гордился. Да и мудрено ли - Петелин был одним из популярнейших испытателей в стране. Дальше. Игоря зажалели: бедняжка, сиротинушка, почти не вызывали к доске, чтобы не травмировать, ребятишкам не давали пальцем его тронуть и... перестарались. Он был в классе и вне класса. Вот где корень его художеств!

- Позвольте, Валерий Васильевич, но если вы все так отчетливо представляете, если вы так мастерски делаете свой педагогический анализ, разрешите спросить: а где же вы были?

- Я далеко. В эту семью я пришел год назад. Чего ж вы молчите? Вам неловко? Правильно! - И Валерий Васильевич замолчал.

Нервничая и чувствуя, что теряет почву под ногами, Белла Борисовна спросила:

- Что вы предлагаете?

- Вам? Пересмотреть свою учительскую позицию, подумать на досуге, любите ли вы детей и почему они вас не очень обожают. А что касается Игоря, из этой школы я его при всех обстоятельствах заберу. Лучший вариант - он заканчивает восьмилетку и мирно уходит. Худший - вы оставляете его на второй год, но и в таком случае он здесь учиться не будет.

И снова наступило молчание. На этот раз молчание затянулось.