Протопресвитер Николай Афанасьев - Трапеза Господня

• Название: Трапеза Господня
• Автор: Протопресвитер Николай Афанасьев
• Жанр: Религия

---

Глава 2. СОСЛУЖЕНИЕ

I. Епископ, как совершитель Евхаристии.

1. Самое древнее описание Евхаристического собрания мы находим в 1–й Апологии Иустина Мученика. Сначала Иустин описывает крещальную Евхаристию: «После того, как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы… По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братии приносится хлеб и чаша воды и вина: он, взявши это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершает благодарение за то, что Он удостоил нас этого. После того, как он совершит молитвы и благодарение, весь присутствующий народ отвечает: аминь. Аминь — еврейское слово — значит: да будет. После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа, так называемые у нас диаконы дают каждому из присутствующих приобщиться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина, и воды, и относят к тем, которые отсутствуют» [22]. Несколько дальше Иустин дает описание воскресной литургии, которая полностью совпадает с крещальной литургией: «В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как я выше сказал, приносится хлеб и вино и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом — аминь, и бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над которыми совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через диаконов» [23]. По свидетельству Иустина новокрещенного ведут туда, где собирается братия. В его эпоху таким местом собрания, где все собирались на одно и тоже (epi to auto) был римский дом (doimis). По одной из тех провиденциальных случайностей, которые мы обнаруживаем в истории церкви, римский дом подошел в совершению Евхаристии. Е–древности дом был не только местом обитания членов семьи, но и местом культа. В «tablinum'e», где восседал «paterfamilias» занял место предстоятель церкви, а по его сторонам, где были места наиболее старейших членов дома, оказались седалища пресвитеров. Члены церкви размещались в атриуме, где были места остальных членов семьи. Новокрещенного приводят впервые на Евхаристичское собрание, чтобы он в первый раз совместно со всеми принял участие в «трапезе Господней». До сих пор, будучи оглашенным, он удалялся с собрания верных после чтения «сказания апостолов и писаний пророков» и проповеди предстоятеля церкви. Он не участвовал ни в каких церковных молитвах. Общая молитва Церкви была молитвой к Отцу «во Христе», а потому, чтобы в ней принимать участие со всеми верными, надо «во Христа креститься и во Христа облечься». Только тот, кто участвует а Евхаристическом собрании, участвует в церковной молитве, и кто участвует в церковной молитве, тот участвует в Евхаристии. Для вновь крещенного участие в церковной молитве было первым торжественным признанием, что он стал «священником и царем» Богу Своему. Ипполит Римский, к которому мы еще вернемся, вслед за миропомазанием указывает: «Только после этого они (новокрещенные) молятся со всем народом, но пусть они не молятся с верными раньше, чем получат это» [24]. По окончании молитвы и «поцелуя мира», который для новокрещенного является свидетельством Церкви, что он достоин участвовать в Евхаристии, к предстоятелю приносят хлеб и вино, смешанное с водою. Последний возносит «благодарение» над ними, а народ запечатлевает это «благодарение» через произнесение слова «аминь». Затем следует раздаяние даров через диаконов.

Никаких нет сомнений, что «предстоятель», о котором говорил Иустин, есть епископ, если даже он так еще не назывался в Римской церкви во время Иустина. Он предстоятель потому, что он предстоятельствует всему народу Божьему, собранному на служение Богу. Он предстоятель и потому, что на Евхаристическом собрании он занимает то место, которое занимал Христос на Тайной вечери. Как предстоятель церкви, он священнодействует с помощью диаконов, которые приносят ему хлеб и вино и которые после «благодарения» раздают дары, или только чашу, всем верным, участвующим на собрании, и относят тем, кто не мог быть на собрании. Мы несколько недоумеваем, где же пресвитеры? Иустин не только не указывает, что они «сослужат» предстоятелю, но даже о них не упоминает. Почему о них умолчал Иустин? Потому ли, что, может быть, их еще не было в Римской церкви во время Иустина?

Оставим на некоторое время Римскую церковь и обратимся на восток к другой церкви, которая была после Рима наиболее значительной. О ней мы имеем свидетельство Игнатия Богоносца, относящееся к самому началу II–го века. Мы не можем сомневаться, что пресвитеры в это время были в Антиохийской церкви, т. к. Игнатий почти в каждом своем послании говорит о пресвитериуме, называя его «синедрионом» Церкви. Они были и не могли не быть, т. к. сам Игнатий говорил, что церковь там, где с епископом имеется пресвитериум и диаконы, но когда Игнатий упоминал об Евхаристическом собрании, го он говорил, как мы уже видели, только об епископе. Только та Евхаристия действительна, которую совершает епископ или тот, кому епископ поручит. Диаконы «сослужители» епископа, сослужители в литургической области, а не в служении управления, которое совершалось епископом с его сенатом. Предстоятель у Иустина и епископ у Игнатия — совершитель Евхаристии с помощью диаконов. Картина Евхаристического собрания, насколько мы можем ее восстановить по посланиям Игнатия, совпадает с описанием Иустина. Если в Антиохии были пресвитеры в начале II–го века, то они должны были быть и в Римской церкви в середине II–го века. Не забудем, что Иустин был уроженцем Востока, а не Запада, поэтому он знал практику не только западной, но и восточной церкви, а мы не можем предположить, что пресвитериум, существовавший в начале II–го века, исчез к середине того ж века.

Вернемся вновь к Римской церкви и попытаемся в ней найти указания, которые бы подтвердили наше предположение. Послание Климента Римского, написанное в конце 1–го века, дает категорический ответ о существовании пресвитеров в это время и в Римской, и в Коринфской церкви. Он, говоря о том, что в церкви должен соблюдаться порядок, ссылался на ветхозаветное сакральное устройство. Для него ветхозаветное храмовое устройство было образом новозаветного устройства, хотя он еще не думал отождествлять одно и другое. Тем не менее, он невольно, что вполне естественно, вкладывал в ветхозаветные термины церковное содержание. «Первосвященнику, писал Климент, вручены особые священнослужения, священникам назначено особое место и левитам положены особые служения (idiai diaconiai)» [25]. В сознании Климента ветхозаветный первосвященник был образом епископа, священники — пресвитеров и левиты — диаконов. На основании этих слов попробуем определить служение епископа, пресвитеров и диаконов. Епископу принадлежало совершение священнодействия (leitourgia), т. е. совершение Евхаристии, т. к. во время Климента Церковь не знала иной «литургии», кроме Евхаристии [26]. Пресвитерам — особые места, которые они занимали в Евхаристическом собрании, а диаконам — особое служение (diaconia). Термин «iaconia» имеет непосредственное отношение к служению на Евхаристическом собрании. Для служения были поставлены «семь» (Деян. VI, 1–6). На Тайной вечери Христос был среди своих учеников, как служащий: «Ибо кто больше, возлежащий, или служащий? Не возлежащий ли? А я посреди вас, как служащий» (Лук. XXII, 27). Если мы вспомним слова Игнатия Богоносца, что диаконы исполняют служение Христа, то нам станет ясно, в чем заключалось преимущественно их служение: они были на Евхаристическом собрании, как служащие. В конце 1–го века в Риме и в других церквах совершителем был один епископ, т. к. ему одному принадлежало совершение «ecclhsia», Его помощниками были диаконы. Пресвитеры восседали на особо почетных местах, но не «сослужили» по нашей терминологии епископу.

Теперь наше недоумение относительно умолчания Иустина о пресвитерах до некоторой степени разрешается. О них он не упомянул, т. к. они не были совершителями Евхаристии в том смысле, в каком им был епископ. Поэтому, описывая порядок Евхаристии, он не имел нужды специально о них упоминать.

Наше недоумение окончательно рассеется, если мы обратимся к Ипполиту Римскому. В его «Апостольском Предании», которое отражает практику Римской церкви конца II–го века, восходящую, вероятно, в своих основаниях к гораздо более раннему времени, мы имеем наиболее древний текст «литургии». У него, как и у Иустина, имеется два описания Евхаристии: одно — в связи с поставлением епископа, второе — в связи с крещением. В обоих случаях епископ выступает, как единственный совершитель Евхаристии. Ипполит указывает, что после поставления в епископы диаконы приносят ему хлеб и вино, над которыми он совершает «благодарение» [27]. Диакон принимает большее участие и совершении Евхаристии, чем в эпоху Иустина: он произносит ряд возгласов, отмечая через них особые моменты Евхаристии. Пресвитеры не произносят не только никаких молитв, но даже и возгласов. Возгласы диаконов относятся одинаково к ним, как и к остальным верным. Избранный и поставленный епископ вступает в свое служение предстоятеля церкви, для которой он поставлен, через совершение им первой Евхаристии. Как предстоятель, он первосвященник своей церкви, а его первосвященство состоит в том, что он и никто другой, причем он один, а не в «сослужении» с пресвитерами совершает Евхаристию. На это он поставлен и для этого ему испрашивались дары в молитве поставления, чтобы «он мог пасти святое стадо и совершать служение первосвященства беспорочно» [28]. Необходимо отметить еще одну важную подробность. Новопоставленный епископ предстоятельствует на Евхаристическом собрании непосредственно после совершения над ним таинства поставления. Ипполит сообщает нам, что в поставлении епископа принимали участие съехавшиеся на это поставление соседние епископы [29], но ни один из этих епископов, даже тот, который совершил поставление, не председательствовал на Евхаристическом собрании. Они не «сослужили» вместе с поставленным епископом, или, точнее, поставленный епископ не «сослужил» с ними. Мы не можем допустить, что они покинули собрание после поставления епископа. Это было бы нарушением любви, которая связывала воедино все церкви и всех их предстоятелей. Они заняли наиболее почетные места на Евхаристическом собрании, на котором предстоятельствовал вновь поставленный епископ, потому что он, а не они, есть епископ церкви, для которой он поставлен. Предстоятельствуя на этом Евхаристическом собрании, он предстоятельствовал не только своим пресвитерам и всему святому стаду, порученному ему Богом, но и тем епископам, которые участвовали в его поставлении, т. к. предстоятель на Евхаристическом собрании всегда один. Не будем думать, что это особенность только «Апостольского Предания» Ипполита Римского. Последний был «человеком традиции», и сомнительно, чтобы он вводил какое–либо новшество.