Марвин Кей - Секретный архив Шерлока Холмса

• Название: Секретный архив Шерлока Холмса
• Автор: Марвин Кей
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02603-4

Сенсационное сообщение! В хранилище одного лондонского банка найдено бесценное сокровище — считавшиеся утерянными записи доктора Уотсона, ближайшего друга величайшего в мире сыщика Шерлока Холмса.

Вашему вниманию предлагаются некоторые истории, не опубликованные ранее по весьма веским причинам…

---

— Мисс Виттория, — начал я, — могу я с вами поговорить?

— Сожалею, — отозвалась она без всякого сожаления в голосе, — но у меня нет времени на светские разговоры перед выступлением.

— Пожалуйста! — взмолился я. — Это очень важно! Рэндалл отвернулся. Виттория выглядела скучающей.

— Мне постоянно это говорят.

Я подошел ближе. Раджа казался удивленным.

— Мисс Данн, — продолжал я, — у меня есть основания предполагать, что вам грозит опасность.

— Это происходит ежедневно. Благодарю вас за заботу, но не стану это обсуждать. Возможно, инспектор манежа вас успокоит. Всего вам доброго, сэр.

Я был готов рассказать ей все и даже ударить Рэндалла, если он вздумает мне помешать, но они вместе удалились в проход между палатками, не пригласив меня; к тому же Раджа преграждал мне путь.

Я попытался прислушаться к их негромким голосам, но из-за лошади не мог видеть почти ничего. Рэндалл что-то объяснял, а Кей Данн — она же Виттория, принцесса цирка — с признательностью ему отвечала.

Заиграл духовой оркестр. Кто-то в костюме, расписанном разноцветными звездами, грубым голосом окликнул:

— Виттория!

— Да, Энцо, сейчас иду, — отозвалась она, возможно, задержавшись для поцелуя. Впрочем, это всего лишь мое предположение, хотя Виттория и появилась слегка раскрасневшейся. Положив руку на седло, она подтянулась и ловко вскочила на лошадь.

Я видел, как Виттория пристроилась в конец очереди лошадей и пони и скрылась в шатре под звуки аплодисментов. Потом я огляделся в поисках Рэндалла, но его нигде не было. Я посмотрел в проход между палатками. Никого. Очевидно, он вышел с другой стороны.

Я вернулся к фургону, где беседовал с Сэди и Фредериком, но оба ушли. Не было даже бутылок с элем. Очевидно, они отправились смотреть представление или участвовать в нем. Не видя никакой пользы в том, чтобы оставаться здесь, я решил отправляться в долгий путь домой, если только не найду перо и чернила, чтобы написать записку, которую блистательная Виттория, возможно, выбросит, не читая.

Возможно, завтра я вернусь и поговорю с инспектором арены или с полицией. Но как я объясню появление у меня этих сведений? Ведь я не могу сделать ничего, способного запятнать репутацию мисс Мэдлин Сноу.

Размышляя об этом, я отошел от фургона, чувствуя себя усталым и постаревшим. Сзади доносились аплодисменты и крики толпы. Видимо, представление имело успех.

Внезапно я услышал женский крик и вслед затем взволнованный шум толпы. Я обернулся к большому шатру и увидел бегущего ко мне Фредерика.

— Доктор Уотсон! — крикнул он. — Виттория упала с Раджи и ударилась головой! Идемте скорее!

Я попытался вновь оспорить приписываемую мне докторскую степень, но это трудно сделать, когда гигант поднимает вас, взваливает на плечо, словно куль с мукой, и, поддерживая вас за ноги, бежит изо всех сил. Мы быстро добрались к входу в шатер, но я задыхался, хотя не сделал ни шагу: моя диафрагма лежала на плече великана, и когда он швырнул меня на кучу соломы, я даже не мог спросить, где Виттория.

Тут я увидел, что ее несет к нам крепкий, нарядно одетый мужчина. Выражение лица у него было такое, как будто он помогал нести гроб.

— Доктор, помогите ей! — взмолился он.

Глаза и рот Виттории были открыты. Увидев сломанный передний зуб, я подумал, что это произошло сейчас, потом вспомнил слова Рэндалла: «У нее плохой передний зуб».

Зуб был не так уж плох, но то, что я увидел потом, было в самом деле скверным. На виске Виттории багровела рана. Кровь походила на варенье.

— Слушайте, я не… — начал я, но гигант сердито уставился на меня. Глаза Виттории казались безжизненными. — Один я не справлюсь, — снова заговорил я. — Наверное, среди публики есть врачи.

— Мы звали врача, знахаря, кого угодно, — ответил нарядно одетый мужчина. — Какой-то проповедник из Юты предложил помолиться, и тогда Фредерик вспомнил о вас.

Я снова посмотрел на рану. Оттуда выделялись кусочки серого вещества, похожие на хлебные крошки.

Я почувствовал, как внутри у меня холодеет.

Один из первых известных медицинских текстов в древнегреческом свитке, копия которого хранилась в легендарной Александрийской библиотеке, гласил, что если в ране пациента содержится серое мозговое вещество, то пациент обречен. Профессор Белл[66] утверждал в своих лекциях, что это правило действует поныне и, по-видимому, будет действовать всегда.

— Не верю! — воскликнул я и протянул руку к шее Виттории, чтобы нащупать пульс. Он отсутствовал или был совсем слабым. — Принесите мне ручное зеркало!

— Фредерик, принеси мое зеркало из фургона, — донесся с сеновала голос Сэди.

Гигант быстро вернулся, но в любом случае было уже поздно. Я поднес зеркало к раскрытым губам Виттории, но его поверхность не затуманилась.

Все молчали, прекрасно понимая, что это означает. Я подышал на зеркало, вытер его и попробовал еще раз. Результат был тот же. Отложив зеркало, я положил руку на низ ее живота и ощупал его — живот под туго зашнурованным корсетом был твердый. Закрыв глаза и сдвинув челюсти Виттории, я сложил ее руки на груди.

До сих пор я считаю этот день самым худшим в моей жизни.

Подошел констебль выяснить, что произошло. Инспектор манежа сообщил, что Виттория, стоя на спине лошади, покачнулась, начала задыхаться и потеряла сознание.

— Стоя на спине лошади? — переспросил констебль. — Ну, я бы не назвал такое поведение подходящим для женщины.

Сначала она умерла, а теперь этот человек упрекает ее в том, что создавало ей славу при жизни! Никто из присутствующих ему не ответил.

Сэди что-то шепнула Фредерику, тот подошел к Виттории и стал осторожно приводить в порядок ее волосы и одежду. Констебль уставился на черного гиганта в кожаном килте.

Я отошел, чтобы не мешать Фредерику, потом вышел через высокую заднюю дверь, куда гигант недавно внес меня на своем плече.

Услышав позади шаги, я обернулся. За мной следовал высокий худощавый человек. Судя по одежде, он работал в цирке, но в его лице я не увидел той слабости и растерянности, которая была на лицах других.

— Как ваше имя? — спросил он. — Вы Уотсон?

— Да, — ответил я. — Они считают меня доктором, но я пока что им не являюсь.

— Вы что-нибудь видели?

— Прошу прощения?

— Что вы видели сегодня?

— Мертвую женщину. Горе. А кто вы такой?

— Я? — Он рассмеялся, указав на свое облачение. — Работаю тут и там… Вообще-то я уборщик. Цирк — одно из лучших мест для наблюдения за животными, включая людей. Меня интересуют разные события и их причины.

— Я студент, и меня тоже интересуют такие вещи, — кивнул я, — но без особой пользы. Во всяком случае сегодня.

— Но ведь вы еще не располагаете всеми фактами, чтобы прийти к такому выводу.

— Что вы имеете в виду?

— То, что день еще не кончен.

— Знаете, сэр, если бы вы пережили за этот день столько, сколько я, то не испытывали бы благодарности к человеку, который говорит вам, что это еще не конец.

Он рассмеялся, отчего его скулы и подбородок заострились еще сильнее.

— Очевидно, вы правы. Тем не менее до конца дня вы, возможно, еще успеете принести пользу.

— Ну, если только с вашей помощью. Но делать за вас уборку я не буду.

Мужчина снова засмеялся. Что-то в его рассуждениях казалось мне привлекательным, как если бы предлагаемый им здравомыслящий подход мог принести облегчение. Именно подобные импульсы побудили меня заняться медициной, в то время как события вроде сегодняшних заставляли считать свою жизнь — в том числе профессиональную — абсолютно никчемной.

Посмотрев ему в глаза, я принял вызов.

— Вы хотите знать, видел ли я что-нибудь?

— Да.

— И кому вы об этом расскажете?

— Не я, а вы.

— О чем?

— Вы сами решите, что делать с имеющимися у вас сведениями. Можете изложить их письменно и передать человеку, которому доверяете. В том числе все медицинские факты и вообще все, что вы видели, исключая меня. В обмен на это обещаю никому ничего не рассказывать, слово джентльмена.

— Джентльмена?

Он коснулся цирковой шапочки и громко расхохотался.

— Ну, если не джентльмена, так мужчины. Что скажете?

Я молча смотрел на него.

— Вы мне не доверяете? — осведомился он.

— Вовсе нет.

Я рассказал ему, что видел одного человека (не упоминая, кого именно) выходящим из аптеки, и показал ему место, где встретились Виттория и Рэндалл. Это его заинтересовало. Он хотел знать, где именно они стояли, но я не мог показать точное место, так как мне мешала лошадь. Наш разговор, казалось, пробудил в нем энтузиазм.

— Можете считать, что вы уже принесли пользу, сэр! — воскликнул он и продолжал распространяться обо всем и в то же время ни о чем конкретно. Я начал всерьез предполагать, что этот костлявый болтун безумен. Мне было не по себе — мы стояли между палатками, где нас никто не видел, — но он отошел и стал приподнимать ногой настилы палаток, вглядываясь в грязь под ними. Мне ничего не оставалось, как наблюдать за его действиями, так как я слишком устал, чтобы делать что-то самому.