Чингиз Абдуллаев - Повествование неудачника

• Название: Повествование неудачника
• Автор: Чингиз Абдуллаев
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54282-6

Сотрудник инвестиционной компании Илья Некрасов и не подозревал, что он – всего лишь подставная фигура в крупной сделке между руководством компании и марокканскими наркодельцами. Мало того – кто-то «сливает» информацию о сделке сотрудникам ФСБ. В любую минуту Некрасов может быть арестован. Тогда начальство использует Некрасова «вслепую» и в качестве подсадной утки отправляет его к наркоторговцам. Об этом знают всего несколько человек, и тот, кто сдаст Некрасова, – и есть «крот». Судьба и раньше не скупилась на неприятности, но теперь Илья буквально балансирует на грани жизни и смерти…

---

Я долго думал и наконец решил что-то предпринять. Весной девяносто второго позвонил мой родственник Муса Хайрулин и предложил на паях купить большую партию кожи в Турции, чтобы продать ее в России с двойной наценкой и получить нужную прибыль. Он обеспечивал перевозку и растаможку продукции, а я должен был закупить эту партию в Стамбуле. Дело было за малым – где-то достать двадцать тысяч долларов. Муса считал, что у меня есть такие деньги, ведь умерший профессор должен был оставить наследство своей единственной дочери. Откуда ему было знать, что, кроме книг, мы получили три сберкнижки на сумму в двадцать две тысячи рублей, которые по советским временам были огромным состоянием, а к девяносто второму вообще ничего не стоили.

Честное слово, я не спал несколько ночей. Но в конце концов решил продать нашу кооперативную квартиру и полученные деньги вложить в эту турецкую кожу.

Тогда цены на московскую недвижимость были совсем другими, они еще не взлетели до заоблачных высот, а доллар стоил очень дорого. За мою двухкомнатную квартиру давали несколько тысяч долларов, за нашу с женой – только восемнадцать тысяч. Уже через пятнадцать лет я случайно узнал, что соседнюю квартиру продали за восемьсот пятьдесят тысяч долларов, и хозяин считал, что отдал ее почти задаром. А я тогда уговорил жену переехать вместе с дочерью к матери и продал нашу квартиру всего за восемнадцать тысяч долларов. Мне казалось, что я смогу стать успешным бизнесменом. Недостающие две тысячи занял у друзей и знакомых.

Вы, конечно, догадываетесь, что потом случилось? Я заплатил двадцать тысяч долларов и купил кожу, которая оказалась некондиционной и очень некачественной выделки. Никто не давал за нее не только сорок тысяч, но и своей цены. С огромным трудом мне удалось продать все это гнилье за четыре тысячи долларов. И я еще радовался, что сумел так удачно выкрутиться. Две тысячи долгов я раздал сразу и с остальными деньгами явился к жене. Кажется, Ольга тогда впервые назвала меня козлом, придурком и неудачником и отобрала все оставшиеся деньги. Я действительно чувствовал себя настоящим придурком и неудачником.

Целый месяц я сидел дома, никуда не выходя. Вернее, отсиживался в своей двухкомнатной квартире на «Соколе», куда я сбегал от постоянных упреков жены и тещи. Они, уже не стесняясь маленькой Аллы, по каждому поводу и без повода называли меня дебилом, загубившим жизнь Ольги, идиотом, который ничего не соображает, кретином, который прогорел на своих дурацких турецких закупках. Можете себе представить, как я в тот момент ненавидел всех мусульман. И не только турков, а вообще всех, включая моего родственника Мусу. Они казались мне воплощением всего самого худшего, что бывает в людях, как будто кто-то был виноват, что я оказался обычным лохом.

Было ужасно обидно. И еще эти беспрерывные скандалы дома… Ольга уже работала в музее и приносила домой «живые» деньги, ее мать преподавала в консерватории, а я сидел дома без работы и перспектив. Проситься обратно на завод было глупо, там все время шло сокращение, а оставшиеся сотрудники получали нищенские зарплаты, которые можно было считать лишь символической платой за труд.

Я честно терпел несколько лет, пытаясь хоть как-то заработать деньги. За какую только работу не брался! Готов был работать гидом в туристических организациях, охранником в казино, инженером в жэке. Но это были лишь временные работы, откуда меня через какое-то время или увольняли, или выгоняли. Сказывалась моя невезучая судьба. Последним предложением была должность водителя троллейбуса. Я готов был на нее согласиться, хотя машины у меня никогда не было, но водить я умел, однако узнал, что на мое место уже взяли другого, более молодого. Хотя в тот момент мне было только тридцать пять!

Шел девяносто пятый год.

Обстановка в доме накалилась до предела. Алла уже все понимала, ей исполнилось пять лет. По любому поводу жена устраивала дикие сцены, говоря об отсутствии денег у такого козла, как я, и все время вспоминала, что продала за восемнадцать тысяч долларов квартиру на Чистопрудном бульваре, которая теперь могла стоить в десять, двадцать, тридцать раз дороже. Можете себе представить, в каком аду я жил? И еще моя теща, эта ядовитая змея, готовая в любой момент поддержать свою дочь. Она словно нарочно, приходя домой, рассказывала об успехах своих учеников – скрипачей и пианистов, которые ездят по всему миру, получают огромные гонорары и позволяют себе покупать даже недвижимость за границей. Подтекст ее выступлений был понятен: если бы Ольга не вышла замуж за такого никчемного дебила, а выбрала бы кого-то из учеников матери, то теперь она жила бы в Лондоне или Париже, ни в чем не нуждаясь.

Должен заметить, что Ольга мне не изменяла. Она была просто не тем человеком, который способен разделять свое ложе с двумя разными мужчинами. Но эти ежедневные скандалы были просто невыносимы. Лучше бы она мне изменяла; может, тогда стала бы немного спокойнее. Последние два с лишним года мы жили практически как чужие. Она не пускала меня в кровать, утверждая, что брезгует и презирает меня. А потом заявила, что вообще потеряла ко мне всякое желание. А ведь ей было только двадцать восемь. Иногда мне казалось, что она просто сходит с ума, настолько меня доставали ее внезапные приступы бешенства, ее постоянные истерики. Как только она узнавала об успехах своих знакомых, о поездках за границу своих замужних подруг, об их новых нарядах, тут же выплескивала на меня свое негодование и свою ненависть. Вы можете мне не поверить, но в последние годы мы просто ненавидели друг друга. Не могли спокойно разговаривать или слышать какие-то доводы. Каждый разговор заканчивался либо скандалом, либо ссорой. Несколько раз я едва не ударил ее, но еще больше мне хотелось убить ее мать.

Конец наступил неожиданно, когда к нам приехала моя мама. Я поселил ее в нашей двухкомнатной квартире, куда неожиданно заявилась Ольга с Аллой. Она сразу начала с претензий, рассказав моей матери, как я продал ее квартиру, постепенно продавал все вещи ее отца и вообще сделал нищей свою семью. Мать, считавшая, что мы почти миллионеры, только испуганно охала и всплескивала руками. Кульминация наступила в тот момент, когда Алла сказала, что она голодная. Я отправился на кухню, чтобы найти там еду для дочери, а моя мать спокойно заметила, что это не мое дело, у ребенка есть мама. Вот тут Ольга словно с цепи сорвалась. Она начала кричать на мою мать; орала, что та не смогла вырастить нормального сына, упрекала ее во всех моих грехах, даже вспомнила, что я чищу зубы по утрам и не люблю чистить их по вечерам. А потом забрала Аллу и ушла, сильно хлопнув дверью. Мать долго молчала, а потом тихо посоветовала мне разводиться.

– У вас уже не будет нормальной жизни, вам лучше разойтись. Нельзя жить с женщиной, которая настолько не уважает своего мужа.

Я подавленно молчал. Эта безобразная сцена со стороны Ольги была вполне предсказуема. И моя мать права: больше жить в подобном аду было просто невозможно.

Через четыре месяца мы подали на развод. Только на этот раз – в суд, так как у нас был несовершеннолетний ребенок. Я понимал, что не имею права ни на что претендовать. Я и не претендовал. Суд вынес решение, что двадцать пять процентов моего будущего заработка я должен отдавать на алименты. Я соглашался, только нужно было найти работу и зарплату, с которой могли снимать эти несчастные двадцать пять процентов. Я тогда даже не подумал, что следует оговорить в суде право на свидания с дочерью. Жена и теща меня так достали, что я готов был на все, чтобы больше не видеть и никогда не слышать их. Они оставались в огромной четырехкомнатной квартире профессора Семернина, а я возвращался в свою квартиру у метро «Сокол». Все было правильно, и никто не возражал. В последний день Ольга даже как-то внимательно и тепло посмотрела на меня, предложив звонить и заходить когда хочу. Теща со мной принципиально не разговаривала. Нас развели через два месяца после подачи заявления, и я остался холостым, без работы и без семьи в свои тридцать шесть лет.

Глава 6

Офис Леонида Дмитриевича Кудлина находился в неприметном месте на Старой Басманной улице, занимая небольшое двухэтажное помещение. В свое время Кудлин получил второе, юридическое, образование и теперь был членом московской коллегии адвокатов, что позволяло ему открыть свою юридическую консультацию, в которой не давали консультации и не работали с клиентами. В преступном мире Москвы все знали, что Кудлин работает только на Рашковского и является его правой рукой. Однако переезжать в величественный офис компании патрона Кудлин всегда отказывался, полагая, что правильнее находиться на некотором отдалении от своего работодателя и напарника.

В его здании, кроме самого Кудлина, работало еще несколько человек, которые выполняли наиболее деликатные поручения своего босса. Кудлин не понимал и не принимал внешнего антуража. Огромные кабинеты с массивной мебелью, украшенные персидскими коврами, были не для него. В его кабинетах все было просто и максимально удобно. Дешевая шведская мебель, очень простые телефоны, обычные вешалки из металлических отходов, чешские обои. Кудлин знал, что настоящая власть не в антураже, а в реальных деньгах и влиянии, которым располагал Рашковский, а значит, и его советник. Единственное исключение, которое безусловно допускалось, это спецтехника, которой был нашпигован его двухэтажный офис. Буквально каждый сантиметр был под контролем. Везде стояли скремблеры и скэллеры, не позволявшие посторонним услышать, о чем говорят хозяева кабинетов. Даже в оконные рамы были вмонтированы специальные приборы, мешавшие считывать разговоры с вибрации оконных стекол. Именно здесь Кудлин чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы разговаривать с нужными людьми на важные темы и не опасаться, что его могут услышать. В особняке был и отдельный кабинет, защищенный со всех сторон, какой обычно оборудуется в зарубежных посольствах для шифровальщиков и сотрудников службы безопасности. В этом кабинете Кудлин принимал самых важных гостей.