Е. Мороган - Не надо преувеличивать!

• Название: Не надо преувеличивать!
• Автор: Е. Мороган
• Издательство: Альбатрос
• Жанр: Детектив
• Год: 1986

---

— Целую ручки… Прекрасные и изящные, как всегда… Барышня приехала…

— Михаэла Ионеску, — с загадочной улыбкой представилась очаровательная блондинка. — Я как раз рассказывала господам, в какое дурацкое положение я попала…

Она порылась в лежавшей рядом пляжной сумке, вынула портсигар, из него — сигарету, поднесла ее к губам… Глаза всех присутствующих следили за этими жестами, как за ритуалом… Очарование разрушил Алек, кинувшись к ней с зажигалкой.

— Она приехала к Петреску, где друзья забронировали ей комнату. Но… — начал все тот же Мирча.

— Знаешь, Мона, такое malentendue![9] Наши скоты-хозяева не сдержали слова, — сочувственно заключил Алек.

— И теперь товарищ Михаэла, бедняжка, осталась без крова, — в голосе Панделе дрожали слезы.

— Ничего, все образуется… я поищу в деревне, может, что-нибудь да подвернется… — оптимистически заявил Димок.

— Господи, как я испугалась… этот мужик налетел на меня… Не представляю себе, кто он такой… если бы не эти господа… — Михаэла вздрогнула от ужаса и, скрестив ноги, посмотрела на них долгим-долгим взглядом.

— Устроится, товарищ Михаэла, устроится… не спать же вам на берегу, — покровительственным тоном уверил ее Панделе. — Правда, Милика?

— М-да…

— Если не найду здесь, поеду в Дой май… там наверняка есть комнаты. Хорошо, что я оставила там багаж, у друзей, у которых вчера ночевала…

— Нет, зачем же вам уезжать… разве здесь нет людей? Устроится!

— Пойду искать комнату! — решительно встал Димок.

Постепенно все стало входить в привычную колею. Панделе покинул поле сражения первым, сопровождаемый заботливой Миликой, которая надела ему на голову шляпу, заставила вбить колышки для палатки, и, устроив его там, с очками на носу и с газетой «Труд», в руках, уселась рядом с видом заботливого садовника. Мона сообщила Алеку о своем непременном желании прогуляться к бывшей керхане[10], подчеркнув, что немного движения ему не повредит: у него уже начало отрастать брюшко. Габриэлла какое-то время героически боролась, но в конце концов решилась покинуть поле боя и отправилась плавать — с видом самоубийцы. Я пристроилась тут же, одним глазом следя за куличами Филиппа, а другим — за игрой в салочки, разворачивавшейся вокруг надувного матраса Василиаде… Впрочем, скоро я убедилась, что это совсем не интересно: Мирча начал повторяться, Барбу, рисуя на песке иероглифы, постепенно впадал в свою обычную немоту, а блондинка оказалась скучной и непроходимо пошлой…

— Правда? Здорово! Потрясающе! Как в кино… Интересно, нашел ли этот человек квартиру… Фантастика!.. Как симпатично…

Чистая скука… Я сгребла в охапку свое сокровище, сунула его в палатку, и мы оба мирно заснули… Когда мы проснулись, было уже далеко за полдень. Все собирались уходить. Я узнала, что Михаэла останется на пляже… «Не беспокойтесь, я обожаю одиночество… нет, мне ничего не нужно, я захватила с собой бутерброды и чай…» Димок объяснил всем присутствующим, что ему не повезло с поисками. Комната есть только у дяди Тэнасе… но и он ждет «гостей»; если они не приедут до четырех… Тогда «устроится, конечно, все устроится…»

И они оставили ее одну, глядящей в морскую даль огромными голубыми глазами, полными непонятной грусти…

Во дворе царила благословенная тишина. Казалось, все его обитатели решились исчезнуть. Даже Дидина, торопливо вымыв посуду, ушла, оставив мне поручение: если кто-нибудь спросит о ней, сказать, что она у бабы Калиопи — может, та даст для этого одержимого какое-нибудь лекарство, наставит его на путь истинный. Я вспомнила, что баба Калиопи была деревенской ворожеей. Бедняга Тити! В шесть часов студенты, возвещая о том, что они воскресли к новой жизни, включили кассетофон, и группа Бони М. принялась рассказывать о Белфасте.

А когда опустилась тьма и по двору разнесся нежный аромат душистого табака, начали появляться остальные… Цинтой и его супруга — с четырьмя полными кошелками… семейство Василиаде — с целым мешком новостей о том, кто с кем отдыхает в соседней деревне… Барбу — победоносно демонстрируя свое подводное ружье и три жалких ставриды… Габриэлла — неся кассетофон с птичьими голосами… и наконец Мирча. Он был в особенно блестящей форме — раскрасневшийся, с сияющими за стеклами очков глазами. Позднее всех явился Димок, сердито жалуясь на то, что во всем Нептуне не найти ни одной пачки сигарет «БТ».

— А как та барышня, нашла комнату?

— Кто? А, нет, к Тэнасе приехали «гости»… Не знаю, что она предприняла, я оставил ее с Мирчей.

— Все в порядке, все в порядке, — прочирикал Мирча. — Я проводил ее до автобуса, она отправилась в Дой май. Славная девушка… и такая беспомощная, как ребенок!

— Ничего себе ребенок! — фыркнула Мона, направляясь к дому. — Ей уже порядком за тридцать! Удивительные эти мужчины…

Вечер проходил спокойно: супруги Василиаде начали с Барбу и Владом партию в бридж, и время от времени от стола долетало: пики, трефы, черви — кто больше? Димок, Пырву и Цинтой играли по очереди в нарды, а женщины спокойно болтали.

— Нет, это невозможно! — вдруг возмутился Димок. — Тебе жутко везет, дядя Панделе. Вытянул у меня восемьдесят лей, да у Мирчи лей пятьдесят. Лучше бы я пошел в бар да пропил эти деньги. Ну ее к черту, эту игру!

— Что же делать, если везет человеку, — с покорностью судьбе возразил Мирча. Раз у нас нет других развлечений… Что вы читаете, мадам Мона? Не дадите ли и мне чего-нибудь?

— «Serie noire»[11], если это вас интересует. Только, пожалуйста, осторожнее…

— У меня есть потрясающая книга… Великим классиком написана. «Фауст»!.. Вот это книга — все детективы переплюнет! — вмешался Цинтой.

— Хорошая книга, я ее тоже прочла, — подтвердила Милика. — Что за женщина, эта Фауста!..[12] Надо бы и нашим писателям ее прочесть.

На лице Мирчи возникло удивление, потом он резко отвернулся, и его плечи конвульсивно затряслись. Цинтой с удивлением взглянул на него, потом сочувственно покачал головой:

— Да, товарищ, а то вот мне попала одна книга… Милике я даже не разрешил к ней притронуться… Говорят в ней, знаете, на таком бандитском языке… Разве нам такие книги нужны, — детективы, преступления, которые происходят в воровском мире?! Ничего воспитательного, ничего морального…

— Хватить культуры! Завтра будет попойка, — с воодушевлением заявил Димок.

— Почему именно завтра? — поинтересовался Мирча, протирая очки.

— Ну, не завтра, так послезавтра, лишь бы покончить с этой скукой. Выпьем стаканчик, потанцуем. Завтра поеду в Констанцу и загляну в керхану в Аджидже, если у них есть рыба — вечером устроим пир. Участвует весь двор, в обязательном порядке. Но с одним условием: дядя Панделе ставит выпивку.

— Одобряется. Для товарищеской вечеринки можно и пожертвовать…

— А мы? — вдруг заинтересовалась Габриэлла.

— До завтрашнего дня все свободны, — заявил Димок. — А завтра в обед, если я вернусь с рыбой — на приступ! Приготовите закуски, пироги, зажарите рыбу и все, что следует. «За дело!» — как говорит дядя Панделе.

Разговор стал всеобщим, каждый вносил какое-нибудь предложение или уточнение: как готовить рыбу, какое лучше взять вино, как печь пироги. Мысль о предстоящем пиршестве привела всех в прекрасное настроение. Даже Петреску выглядел небывало воодушевленным: он явился часов в десять, совершенно проспиртованный, и произнес целый монолог:

— Здравия желаю… хорошо, черт возьми… хорошо! Однова живем! И надо так жить… Потому, ежели кто дурак… Только я — не-е-ет! Петреску — парень ловкий… и щедрый!.. Выпивает, правда… но ведь никому не мешает… договориться мы договоримся… хе-хе!

Вот и не верьте ворожбе, — подумала я, удивляясь. — Надо и мне зайти к этой бабе Калиопи, кто его знает, а вдруг да…?

Но ворожба — ворожбой, только действует она, как видно, лишь на короткий срок… или Дидина поскупилась? Только в полночь — час привидений — Тити опомнился, взялся за Дидину, задал ей здоровенную трепку и коротко подытожил для одуревших от сна зрителей:

— Черт бы побрал весь ее род… Деньги, деньги ей подавай… Все мало!.. Ладно, дам я тебе денег, будешь сыта по горло… Потому, все, что есть во дворе — все это заведено на мои трудовые… А если я захочу, утоплю тебя в деньгах, чтоб замолчала, наконец, черт бы тебя побрал! А себе молодую возьму! А им… им я покажу… им он покажет, Петреску… потому, Тити Петреску… Замбо, внимание! Кусать всех! Кто враг — хватай его!..

И, гордый, как актер, понимающий важность последней — под занавес — реплики, независимо от того, сорвет ли она аплодисменты, он удалился. Представление окончилось; мы, зрители, вырванные на несколько минут из объятий сна, поспешили назад, в теплые постели…

PS. Аби, дорогой, посылаю письмо через Иляну. Я встретила ее сегодня утром в Мангалии (согласилась на предложение Цинтоев и поехала сделать кое-какие покупки). Смотри, веди себя с ней, как обаятельный хозяин, чтобы мне не пришлось потом услышать, что «этот милиционер, муж Олимпии, опять попал впросак…» Кстати, нет ли среди ваших «клиентов» кого-нибудь, кто устроил бы мне блат в издательстве? Может, я опубликую свой роман в следующем году!