Камилла Лэкберг - Железный крест

• Название: Железный крест
• Автор: Камилла Лэкберг
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53520-0

Двое подростков, желая тайком посмотреть коллекцию реликвий Второй мировой войны, проникают в дом чудаковатого историка и находят его убитым. Кому в тихом шведском городке Танумсхеде помешал старик, посвятивший жизнь разоблачению нацистских преступников? Этот вопрос интересует полицию, но еще больше — писательницу Эрику Фальк, ведь именно у покойного историка она пыталась узнать, как среди доставшихся ей в наследство вещей оказалась награда Третьего рейха — Железный крест — и почему мать всю жизнь хранила запачканную кровью детскую рубашку. Бывшая подруга матери, ныне душевнобольная старуха, не может помочь Эрике, лишь бормочет что-то о старых костях, которые должны лежать спокойно… Но в течение двух месяцев внезапная смерть уносит других свидетелей юных лет матери.

---

Эрика медленно открыла тетрадь. Страницы были разлинованы тонкими голубыми линиями. В самом верху стояла дата: «3 сентября 1943 года».

Неужели эта война никогда не кончится?

~~~

Фьельбака, 1943 год

Неужели эта война никогда не кончится?

Эльси грызла ручку со вставным пером и никак не могла придумать, что писать дальше. Как выразить свои мысли о войне, именно ее мысли, которые приходят в голову только ей и никому больше? Она никогда до этого не вела дневник и даже не могла бы сказать, откуда взялось это желание. В один прекрасный день возникла потребность изложить на словах все, что она думает об их насколько обыденной, настолько и странной жизни.

Она почти уже и не помнила начала войны — сейчас ей было тринадцать, скоро четырнадцать, а тогда только девять. К тому же и помнить было особенно нечего — поначалу война давала о себе знать только в разговорах и поведении взрослых: они прилипали к радиоприемникам, обсуждали новости, настроение было тревожное и приподнятое. Всем страшно, но и интересно. А жизнь, ежедневная, практическая жизнь почти не менялась. Баркасы, как и до войны, уходили в море и возвращались, улов был то хорошим, то плохим. А на берегу женщины занимались теми же делами, что и их матери, и матери их матерей, и матери матерей их матерей. Как и в незапамятные времена, надо было рожать детей, стирать белье, прибираться в доме, готовить еду. Бесконечный кругооборот, бесконечно повторяющийся цикл рождений и смертей, а теперь война грозила его нарушить. Такая угроза придавала жизни остроту и интерес, и девочка это чувствовала еще тогда, в начале войны. А теперь, когда война подошла почти к их порогу, и подавно.

— Эльси! — Голос матери с первого этажа.

Девочка поспешно закрыла тетрадь и сунула в верхний ящик своего крошечного письменного стола у окна. Сколько часов она просидела за этим столом — не сосчитать. Встала, расправила складки на платье и сбежала вниз.

— Эльси, мне нужна твоя помощь. Принеси воды.

Мать выглядела очень уставшей. Все лето они провели в этой маленькой комнатке в полуподвале — дом сдавали в аренду дачникам. В условия аренды входили также уборка, готовка — в общем, они играли роль прислуги при гостях. Как раз в это лето гости попались особо требовательные — адвокат из Гётеборга с женой и с тремя неуправляемыми детьми. Хильма, мама Эльси, металась с утра до ночи. Надо было то стирать их одежду, то готовить коробки с едой для лодочной прогулки, бегать в магазин, варить и жарить — и при этом никто не снимал с нее ответственности за ее собственное хозяйство.

— Посиди немножко, мама, — сказал Эльси ласково и положила руку ей на плечо.

Мать вздрогнула — в их семье было не особенно принято прикасаться друг к другу, но через секунду выражение лица ее смягчилось, она благодарно накрыла руку Эльси своей огрубевшей от работы ладонью и тяжело опустилась на стул.

— Да… слава богу, уехали. Ну и народ! «Не будете ли вы, Хильма, так добры… Не могли бы вы, Хильма, представить себе, что вы могли бы…» Сказали бы лучше, сделай, мол, то-то и то-то. — Хильма передразнила их певучие интонации и прикрыла рот рукой — в их кругу не было принято высмеивать господ. Важно знать свое место.

— Я понимаю, как ты устала. С ними и правда нелегко. — Эльси налила воду в кастрюлю и поставила на плиту.

Когда вода закипела, она насыпала кофейного суррогата, налила в кружку и протянула матери. Плеснула и себе немного.

— Сейчас принесу воду, только давай сначала выпьем по глоточку кофе.

— Ты добрая девочка, Эльси. — Мать отхлебнула глоток отвратительного желудевого напитка.

Вообще она любила пить из блюдца, зажав в зубах кусочек сахара, но сахар надо было экономить, да и варево в кружке мало напоминало настоящий кофе.

— Отец не говорил, когда вернется? — спросила Эльси и прикусила язык.

В эти времена такой вопрос звучал довольно нелепо. Совсем недавно «Экерё» был торпедирован и пошел на дно вместе с экипажем, после чего вопрос о возвращении приобрел совершенно новый смысл. Но работа есть работа. Выбора нет. Грузы надо доставлять, сети надо ставить и выбирать. Война войной, а условия жизни не меняются. Спасибо еще, что баржам вообще разрешено ходить в Норвегию. Считалось, что это даже безопаснее, чем линейная навигация, где маршруты иногда пролегали вне заграждений. Траулеры из Фьельбаки по-прежнему выходили в море, и, хотя улов становился все беднее, баржи в норвежские гавани отправлялись не пустыми. Отец Эльси на своей барже доставлял из Норвегии лед, а если повезет, туда шел тоже не порожняком.

— Молюсь только… Молюсь только, чтобы он был поосторожнее…

— Кто? Папа? — спросила Эльси, хотя прекрасно знала, кого имеет в виду мать.

— Кто же еще… — Хильма снова отхлебнула из кружки и брезгливо сморщилась. — На этот раз он опять взял с собой сынишку доктора… Добром это не кончится, вот что я тебе скажу.

— Аксель смелый парень, он делает все, что может. И папа ему помогает по мере сил.

— А риск какой? — Хильма покачала головой. — Когда с ним этот парень и его дружки… Наверняка втянут отца в какую-нибудь историю.

— Мы же должны хоть чем-то помогать норвежцам, — тихо сказала Эльси. — Если бы это с нами случилось, они бы нам помогали. Аксель с друзьями — молодцы.

— Хватит об этом. Принесешь ты когда-нибудь воду или нет? — Хильма внезапно рассердилась, встала и пошла к мойке вымыть чашку.

Но Эльси не обиделась. Она знала, что мать то и дело срывается из-за постоянного страха за отца.

Она посмотрела на преждевременно ссутулившуюся спину матери, взяла ведро и пошла к колодцу.

~~~

Неожиданно для себя Патрик наслаждался прогулкой. За последний год он пренебрегал тренировками, но если в эти четыре месяца родительского отпуска будет каждый день совершать такие походы, намечающийся животик наверняка исчезнет. Страсть Эрики к конфетам и пирожным заразила и его, и только по этой причине он прибавил не меньше двух килограммов.

Он миновал заправку и быстро покатил коляску по дороге. Заранее запланировал: до мельницы и обратно. Майя сидела в коляске прямо, как суслик, и весело бормотала что-то себе под нос. Она обожала такие прогулки. Чуть не каждый встречный удостаивался широкой улыбки и восклицания «хей!». Она и в самом деле солнечный лучик, но иногда становится совершенно невыносимой. В Эрику пошла, решил Патрик и улыбнулся.

У его были все причины радоваться жизни. Наконец-то дом остался в их, его и Эрики, полном распоряжении. Не то чтобы он недолюбливал Анну и ее детей, но месяц за месяцем тереться друг о друга задами было довольно утомительно. И вся эта история с матерью… Он всегда оказывался на линии огня между Кристиной и Эрикой. Патрик, разумеется, понимал, насколько неприятна Эрике манера матери вламываться в дом с целым ворохом замечаний по ведению хозяйства и воспитанию детей. Но Эрика могла бы последовать его примеру и просто-напросто пропускать все эти комментарии мимо ушей. И потом, могла бы быть поснисходительней: Кристина живет одна, у нее никого нет, кроме сына и его семьи. Его сестра Лотта в Гётеборге — тоже, впрочем, не за тридевять земель, но каждый день не наездишься, а сын и внучка под боком. И к тому же Эрика могла бы признать, что есть и преимущества: пару раз они уходили поужинать в ресторан, и Кристина беспрекословно соглашалась посидеть с малышкой.

— Ля, ля! — воскликнула Майя, что означало «глянь, глянь!».

Своим крошечным пальчиком она показывала на луг, где паслись лошади. Патрик был равнодушен к лошадям, но не мог не признать, что на редкость мирные с виду горные лошадки выглядели и в самом деле очень мило. Отец и дочь задержались посмотреть, и Патрик сделал в памяти закладку: не забыть в следующий раз взять яблоки или морковку.

Насмотревшись на лошадей, Майя приказала катить ее дальше. Они дошли до мельницы, развернулись и отправились назад в Фьельбаку.

По привычке Патрик остановился полюбоваться церковью на вершине холма и как раз в эту минуту увидел знакомую машину. Никаких сирен, никаких голубых мигалок, скорее всего, вполне рядовое задание, но пульс почему-то участился. Сразу за первой на холме появилась вторая машина, и Патрик нахмурился. Обе машины, весь полицейский парк. Значит, не совсем рядовое. Он дождался, пока автомобиль подъедет поближе, и жестом поздоровался. За рулем сидел Мартин. Майя весело махала руками — в ее мире любое мелкое событие было важным.

— Привет, Хедстрём. Прогуливаешься? — Мартин показал Майе «козу», и она заулыбалась во весь рот.

— Да, надо же как-то поддерживать форму. Куда это вы собрались?

Вторая машина тоже остановилась. Патрик помахал Бертилю и Йосте.

— Привет! Я — Паула Моралес.

Только сейчас Патрик заметил, что рядом с Мартином сидит незнакомка в полицейской форме. Он пожал протянутую руку и представился.