Хавьер Аррибас - Круги Данте

• Название: Круги Данте
• Автор: Хавьер Аррибас
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059466-5, 978-5-403-01416-8

Италия, XIV век.

Города-государства ведут между собой непрерывные войны.

В борьбе за власть и могущество в ход идет все: кинжал и яд, соблазн и шантаж, интриги и подкуп.

Но то, что творится во Флоренции, повергает в ужас даже ее циничного властителя, ставленника короля Неаполя.

На улицах находят трупы людей, подвергшихся чудовищным пыткам, как в кругах Дантова «Ада». Горожане шепчутся: убийцы — демоны, явившиеся покарать флорентийцев за грехи. Над городом нависла тень ужаса…

Правитель Флоренции приказывает тайно привезти из Вероны великого Данте Алигьери. Именно ему, создателю гениальной «Божественной комедии», предстоит расследовать флорентийские убийства и понять, кто совершил их и кто за ними стоит…

---

― Может быть, вы хотите, чтобы я помог вам разрушить власть пресловутого барджелло? ― спросил Данте, сопровождая свои слова жестом иронического удивления.

― Нет, ― ответил граф. ― Это даже вам не под силу… Как я сказал, барджелло появился в мае. Не прошло и полутора месяцев, а граф Новелло не смог оставаться во Флоренции. Он не нашел способа заключить в тюрьму оппозицию и, возможно, сам оказался в опасности. Я не осуждаю моего предшественника, но, несомненно, многие флорентийцы чувствовали себя страшно беззащитными перед его отъездом. Некоторые, особенно торговцы и ремесленники, уважаемые и работящие люди, лишенные надежд и сытые произволом и грабежами, добивались изо всех сил, чтобы король Роберт услышал их жалобы. Его просили, чтобы он не оставлял Флоренцию на произвол судьбы, чтобы негодование не позволило ему отказаться от города. Поэтому или по другим причинам они возложили все надежды на графа Гвидо Симона де Баттифолле. Меня удостоили доверия, и я согласился стать наместником во Флоренции. Я уважаю выбор флорентийцев, но признаю, что почти исчерпал свои силы.

Граф подошел к Данте и встал прямо перед ним. А поэт заговорил снова, в его словах звучала смесь сарказма и беспокойства:

― Такая позиция делает вам честь. Но я пока не понимаю, зачем вам моя скромная помощь.

― Ну, скоро вы это поймете, ― произнес Баттифолле, снова медленно начиная ходить по комнате. ― Я прибыл во Флоренцию в июле. Меня ожидал не слишком душевный прием. Многие проявили враждебность, они были против моего присутствия, которое затрудняло осуществление их планов. Они были уверены в том, что король Роберт откажется в итоге от власти над городом, поэтому с большим неудовольствием приняли к сведению его слова: «Я посылаю к вам нового наместника для осуществления моей власти». Все же они не стали открыто противиться моему приезду. Могущество короля Пульи лишило их мужества, но не наглости. Кроме того, должен признаться, я посчитал целесообразным обезопасить свой приезд, увеличив военное сопровождение. Со мной прибыло не только мое войско из Поппи, но и хорошо вооруженный отряд каталонских наемников короля Роберта. Чрезмерно для наместника, прибывшего в дружественный, союзный город; однако это оказалось необходимо; чтобы сохранить жизнь в городе, который только называется союзным и дружественным. Кроме того, так было легче сделать этих людей благосклонными к моей персоне и наместничеству, уменьшить число публичных протестов. Оппозиция была испугана и практически поставлена вне закона. Такова жизнь этого прекрасного города, вашей благородной дочери Рима…

Граф подошел к своему креслу и снова сел, даже упал в него всем своим весом. Он положил обе руки на стол, его голова поникла. Пламя свечей освещало его лоб, скрывая среди теней черты лица.

― Но есть еще что-то, ведь так? ― спокойно спросил Данте.

Граф поднял голову, на его губах играла легкая улыбка.

― Всегда есть еще что-то, Данте… Кажется, что во Флоренции правит таинственный закон, по которому никто не может здесь править спокойно, всегда что-то происходит, ― усмехнулся граф. ― Ваши соотечественники справедливо говорят: «Если хочешь причинить кому-то зло, пошли его чиновником во Флоренцию».

― Да, это старая и очень верная поговорка нашей земли, ― ответил Данте, но лицу которого скользнула легкая улыбка, разрушившая напряженность.

― Но, как вы сказали, есть еще что-то… ― продолжил Баттифолле. ― Что-то более тяжкое, чем все то, что я вам рассказал. Несколько событий, которые произошли в последние месяцы. Несколько убийств, возмутивших жителей Флоренции, накаливших атмосферу и разредивших воздух.

Баттифолле пристально посмотрел на Данте, и тот подумал, что можно читать по изменению выражения его лица, особенно когда граф перешел к главной части своего рассказа. Он с трудом мог сдержать дрожь и почувствовал беспокойство, понимая, что наместник Роберта наконец достиг той точки, которая его особенно мучила.

― Мало обосноваться во Флоренции, ― продолжил граф, ― мы хорошо вступили в город, а в августе произошло первое из этих событий. Дожди, которые, кажется, собираются затопить все, тогда шли с особенной силой. Неожиданно выпал град, огромный, словно орехи; старики потом сочли его гибельным предзнаменованием событий, о которых я вам рассказываю. Однажды утром, после одной из мучительных темных ночей, когда никто не рискнул бы выйти из своего дома, был найден мертвым Доффо Карнесекки, известный и уважаемый в народе член цеха кожевенников и башмачников. Он был одним из поручителей моего присутствия и сеньории короля Роберта в городе. Его тело… ― граф колебался, ― или то, что от него осталось, почти утонуло в одном из огромных болот, которые появились на улочке поблизости от Санта Кроче. Это одна из улиц городских кожевенников и красильщиков, нет ничего необычного в том, что там стоят лужи грязной и дурно пахнущей воды, которую раньше ремесленники использовали для своих целей. Вы знаете город лучше, чем я, и поймете, что чужих людей там работает много. Именно там нашли Доффо. Его тело выглядело ужасно.

Баттифолле постарался успокоиться, а Данте снова почувствовал дрожь.

― Я думаю, что сейчас не время углубляться в подробности. Кроме того, детали были записаны, и вы можете с ними ознакомиться, если захотите, ― продолжал граф. ― Но для общего представления скажу, что несчастный Доффо Карнесекки был обнажен и страшно обезображен. Раны были очень глубокими. Его били палками и привязали за шею канатом к вбитой в землю палке. Чтобы подойти к его телу, пришлось отогнать свору уличных собак, которые пировали над его останками. ― Граф сделал жест отвращения. ― Его убийцы были настолько бесчеловечными, что определенно добивались, чтобы несчастного Доффо сожрали живьем эти дьявольские животные. Боже мой… Кто мог сделать такое, совсем не заботясь о собственной душе?

Данте чувствовал, что побледнел. Сцена, которую он представил, вызвала тошноту. Он испытывал что-то большее, чем просто страх, ― ужасное предчувствие, которое он постарался не выказывать. Он только пробормотал:

― Люди барджелло?

― Я так не думаю, ― твердо сказал Баттифолле. ― Уверен, что не они. Это необычно для него. Ландо ― жестокий человек, но он всегда старается найти какой-нибудь мотив, чтобы по закону объяснить свою жестокость. Как правило, это ложные, искаженные аргументы, но все же он создает видимость справедливых оснований для казни. Кроме того, такое ему не к лицу.

― Тогда это дело рук… Слишком усердная пытка на каком-то полицейском допросе… ― сказал Данте не очень убежденно, но с настойчивостью, за которой чувствовалось желание найти быстрое объяснение и успокоить свои страхи.

― Я достоверно знаю, что такое случалось не раз, ― произнес граф со слабой улыбкой, ― но когда это происходит, барджелло просто производит казнь над трупом. Нет, Доффо Карнесекки ни разу не был схвачен его людьми. Он был абсолютно свободен. А потом нашли его труп. Кроме того, ― продолжал наместник Роберта, ― последующие события заставили нас думать, что это не его рук дело…

Данте молча ждал продолжения, парализованный страхом.

― Находка, как вы можете предположить, ― возобновил Баттифолле свой рассказ, ― наделала много шуму в городе. Союзники короля увидели, что рука того же дьявола может достать кого-нибудь из них. Кого-то, кто никогда не делал зла ближнему. Страх, суеверия, ужас, бессилие ― это вы можете почувствовать на улицах Флоренции; что-то тяжелее воздуха. Преступник не был найден, но о происшествии не смогли забыть, потому что очень скоро все повторилось. В первые дни сентября мы снова обнаружили страшную находку. Или, вернее, две находки, потому что трупов теперь было два. С промежутком в несколько дней были убиты два флорентийца, и снова мы увидели на их телах следы страшного насилия…

Глава 15

Баттифолле посмотрел туда, где находился Франческо. Данте испугался этого взгляда, поскольку он заставил его вспомнить о присутствии еще одного человека в комнате. Этот жуткий рассказ настолько захватил его внимание, что он забыл о том, что кто-то скрывается рядом с ним в темноте. Граф снова заговорил, для следующей части истории он выбрал печальный тон:

― Первым нашли тело Бальдазарре де Кортиджани. И он вовсе не был противником Ландо. Бальдазарре принадлежал к семейству, очень тесно связанному с самим Симоне делла Тоза и с флорентийским правительством. Но, как принято в вашем городе, Кортиджани скрыто враждовали с другой ветвью собственной семьи, Корбинелли, что, однако, не мешало им всем вместе быть врагами короля Роберта. Запутанно, но как по-флорентийски! ― воскликнул Баттифолле. ― Все взоры обратились к Корбинелли, и весь мир подумал, что преступник начал открытую вендетту во Флоренции. В первый раз у барджелло была деликатная и трудная для исполнения миссия: прекратить кровавую бойню между группами собственных сторонников. Но оценить старания Ландо было невозможно, потому что два дня спустя нашли труп Бертольдо де Корбинелли. Бертольдо был видным представителем своего семейства. Тем не менее речь вовсе не шла о вендетте. Кортиджани не признавались в убийстве Бертольдо де Корбинелли, они объясняли на каждом углу, что им вовсе не нужна была его смерть. Ну, по крайней мере, Ландо и Флоренция освободились от войны между этими семействами, хотя преступников и не нашли. Однако немногие флорентийцы поверили, что убийства не повторятся. Но… я вам не рассказал ничего об особенностях обоих убийств… ― произнес Баттифолле злобно. ― Я уважаю Бальдазарре де Кортиджани. Он имел привычку охотиться вне городских стен с соколами недалеко от Сан Сальви. Часто он удалялся галопом от своих соколов, слуг и товарищей, а потом возвращался с добычей на поясе. Тем утром они его долго искали и, несомненно, не ожидали найти главу семьи в таком виде: Бальдазарре был около дерева, или, говоря точнее, он был прибит к дереву: обе его руки были приколочены двумя большими гвоздями к стволу. Чтобы он не кричал, ему просто отрезали язык… и вместе с ним губы. Ему вскрыли пищевод, словно скотине, от живота к подбородку. Глубокая рана открывала все его внутренности, кишки висели наружу и падали на землю. Глаза были широко открыты, несомненно, он должен был рассмотреть лица убийц во время ужасной агонии. Можете себе представить ужас его товарищей, когда они все это увидели!