Хавьер Аррибас - Круги Данте

• Название: Круги Данте
• Автор: Хавьер Аррибас
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059466-5, 978-5-403-01416-8

Италия, XIV век.

Города-государства ведут между собой непрерывные войны.

В борьбе за власть и могущество в ход идет все: кинжал и яд, соблазн и шантаж, интриги и подкуп.

Но то, что творится во Флоренции, повергает в ужас даже ее циничного властителя, ставленника короля Неаполя.

На улицах находят трупы людей, подвергшихся чудовищным пыткам, как в кругах Дантова «Ада». Горожане шепчутся: убийцы — демоны, явившиеся покарать флорентийцев за грехи. Над городом нависла тень ужаса…

Правитель Флоренции приказывает тайно привезти из Вероны великого Данте Алигьери. Именно ему, создателю гениальной «Божественной комедии», предстоит расследовать флорентийские убийства и понять, кто совершил их и кто за ними стоит…

---

Молчание стало еще более тягостным, и Данте не хотелось нарушать его. Молчание превратилось в тень, опустившуюся на обоих людей. Неожиданно Франческо заговорил:

― Вы говорите о правде… но этим утром вы говорили о том, что у каждого своя правда…

Данте удивленно кивнул. Он стал сомневаться в том, что его слова не затронули его сильного спутника.

― Вероятно. Так говорят.

― Значит, единой правды нет… ― произнес Франческо очень неуверенно. ― Как это возможно?

Данте поерзал на своем стуле, почувствовав снова интерес к беседе.

― Возможно. Но что ты имеешь в виду?

Франческо был взволнован. Казалось, он чувствует себя неудобно, и Данте испугался, что он захочет так же неожиданно прервать разговор. Однако он постарался объясниться.

― Говорят, ― пробормотал молодой человек, ― что у правды есть только один путь.

― Это прописная истина, Франческо, ― ответил Данте с улыбкой. ― Нет ничего несомненного.

― Но только если мы знаем правду, мы можем быть по-настоящему свободными… нам постоянно это говорят, ― сказал Франческо. ― Правда освободит нас, так сказал Августин. Как может быть несколько правд?

― Возможно, Августин был заинтересован в том, чтобы ограничиться той правдой, которая давала чрезмерную свободу ему, ― проворчал Данте. ― Однако стать великим примером христианской жизни ему помогла не несчастная юность. В любом случае, эта фраза, которую любят повторять, в действительности взята из Евангелия от Иоанна…

― То, что вы говорите, звучит как богохульство, ― резко перебил Франческо, откинувшись на стуле. Он был огорчен своей ошибкой. ― Значит, одной правды не существует?

― Она есть, конечно, ― убежденно ответил Данте. ― Несомненно, что Бог и есть единственная правда. И это имел в виду Иоанн, и это неоспоримо. Конец один, но пути разные.

Франческо молчал в смущении. Данте спокойно улыбнулся.

― Разве не верно, что разные пути ведут в один город? ― спросил он.

― Не понимаю, в чем тут смысл, ― ответил Кафферелли.

― Послушай, Франческо, ― продолжал поэт, не теряя спокойствия, ― я тоже думал, что существует одна-единственная правда ― моя правда. За то, что я ее отстаивал, меня изгнали с родины, мне пришлось объединиться с другими, которые мечтали о том же, что и я, ― о возвращении; однако в то же время они отстаивали другую правду, иногда совсем отличную от моей. Так что я оказался в середине сумасшедшей и нечестивой компании. А что происходило в это время во Флоренции? ― спросил он. ― Те, кого я считал заблуждавшимися, поддержали правительство. Теперь, когда я вернулся, то увидел, что моя Флоренция не заметила, как превратилась в прогнивший Вавилон, город в плену разложения, развращенный и брошенный в катастрофу; не исключая, конечно, жуткие события, о которых мы все знаем. Нет, это не все, Франческо. При этом, вернувшись, я встретился с городом еще более великим, более красивым, чем тот, который я когда-то покинул. Разве не этого мы все желаем в душе? Видишь, разные пути для достижения одного. И все же я не думаю, что ошибался. И знаешь, я, Данте Алигьери, упрямый поэт.

Он закончил свое излияние с грустной улыбкой. Франческо вмешался в эту речь, чтобы сменить тему, что показывало, с каким вниманием он относился к словам Данте в редкие моменты их разговоров.

― Мой отец, несомненно, знал вас, ― сказал он. ― И он уважал вас. Я думал, что ваше присутствие в этих рядах определило его решение, когда он больше не стал защищаться. Возможно, поэтому я научился презирать вас ― чтобы не уважать вас так, как он. Я считал вас одной из причин его упрямства, которое привело к краху и нищете и его самого, и всю семью.

Он говорил без ненависти или упрека. Он немного откинулся назад, поэтому его лицо погрузилось в темноту. И Данте подумал, что Франческо не хочет, чтобы его чувства стали очевидными.

― Он говорил о великих людях и о причинах того, почему справедливость повернулась к нам спиной, ― продолжал молодой человек. ― В завершение своего бреда он приводил в пример Спасителя.

― И ты не думаешь, что он был прав? ― спросил Данте.

― Возможно, да… ― засомневался Франческо. ― Но в тот момент, конечно, не думал. Не было людей и причин, которые смягчали бы такую боль и которые могли бы оправдать такие потери. Состояние, семью, друзей… Все.

Тяжелое молчание снова повисло в комнате. Снаружи начался дождь, капли барабанили по навесу над их головами.

Глава 38

Данте перегнулся через стол и посмотрел прямо в глаза своего спутника.

― Как ее звали? ― спросил он и улыбнулся.

Франческо от удивления даже подскочил на месте. Он с любопытством посмотрел на Данте.

― Что вы хотите сказать?

― Ее, ― повторил Данте. ― Как ее звали?

― Почему вы решили?..

― Молодой человек твоего возраста и положения не станет проклинать события так, как это делаешь ты, если, конечно, в то время не было чего-то гораздо более важного, так что казалось немыслимым покинуть эти места, и не имело значения, в какую землю вы попадете в изгнании, ― пояснил Данте. ― Поэтому я думаю, что существовала женщина, в которую ты был влюблен.

Франческо отшатнулся от поэта. Данте понимал, что нащупал верный путь, и предположил, что его собеседник хочет скрыть краску стыда или отражение чувств на лице.

― Лизетта, ― пробормотал Франческо. ― Лизетта де Мариньоли. Она была на несколько лет младше меня. Нашего круга и происхождения. Ничто не могло нам помешать, у меня не было мыслей ни о ком другом. Когда мне пришлось уезжать, нас, понятное дело, разлучили, к ее, и я теперь думаю, что и к моему счастью, ― заключил он с горечью.

― Она не осталась во Флоренции? ― спросил Данте.

― Прошло много лет, так что такая девушка, как она, могла выйти замуж или оказаться в монастыре, ― глухо сказал он. ― Она выбрала первое и уехала со своим мужем в Болонью.

― К несчастью, это довольно распространенное явление, ― серьезно сказал Данте с искренним сочувствием. ― Любовь оказывается первой жертвой ненависти, и иногда происходят довольно драматические события. В Вероне есть старая легенда о времени, когда начались эти горькие ссоры гвельфов и гибеллинов, в ней рассказывается грустная история молодых влюбленных, отпрысков враждебных друг другу семей, Монтекки и Капулетти. Ромео и Джульетта ― так звали влюбленных ― закончили свою жизнь трагически. Они предпочли умереть вместе, чем жить порознь. Хотя нормально то, что эти бесконечные ссоры породили больше разлук, чем смертей.

― Может быть, умереть, подобно этим веронцам, было бы более достойно, ― произнес с грустью Франческо.

― Смерть ― это слишком прямолинейный выход, ― возразил Данте, ― и желанный для молодых людей, которым придется в противном случае жить и любить в разлуке, надеясь на встречу через много лет. Поверь мне, Франческо, гораздо достойнее жить и бороться, как поступал твой отец.

― Его доблесть не позволила мне выбрать свой собственный путь, ― пробормотал Франческо.

― Может быть, ты его выбрал, это твой путь, ― сказал поэт. ― По моему мнению, ты прекрасно можешь выполнить порученную миссию.

― Вы действительно верите, что я выбрал сам? ― спросил он с интересом.

― Возможно, ― ответил Данте. ― Хотя ты так не думаешь. Ты выбрал уважение и помощь своему отцу, а кроме того, ты выбрал почтение к его памяти, ты верно служишь тому, кто оказывает тебе покровительство.

― Тогда, возможно, я выбрал плохо, ― ответил Франческо тем же грустным тоном. ― Мне кажется, я что-то потерял, потерял то, что когда-то называлось моей жизнью…

― Но все же ты сделал выбор, хороший или плохой, ― произнес Данте. ― Нас заставляет выбирать судьба, по намного чаще нас заставляет это делать человеческое несчастье.

― Вы хотите сказать, что свободная воля ― причина несчастья? ― спросил еще более удивленный Франческо.

― Судьба и поведение смертных очень зависят от звезд; иногда фатально. Однако вместе с этим существует свободная воля, чудесная уступка Создателя человечеству, но тоже отмеченная трагичностью, ― уверенно сказал поэт. ― Звери и дураки всегда счастливы своим состоянием. Только они действуют согласно своим возможностям. Они не выбирают. Свобода парадоксальным образом может превратить человека в раба. При этом нельзя отказаться от этой свободы, чтобы не перестать быть человеком. Это решение о выборе заставляет человека много терять. И я тебя уверяю, что, чтобы стать по-настоящему свободным человеком, нужно от всего освободиться. Возможно, ты себя видишь таким. Сколько раз я сам чувствовал подобное! В юности я тайно любил одну женщину, причем я знал, что она никогда не станет моей. Это самое ощущение превратило все мои настоящие увлечения женщинами в путь поражений, ― добавил он, с ностальгией вспоминая Беатриче Портинари в детстве и юности. ― Я сильно любил свою родину и знал, что мой выбор заставит меня с ней расстаться… Возможно, мы одинаково много потеряли в жизни и сами к этому стремились. И, может быть, в этом смысле мы теперь похожи, хотя ты этого не хотел и даже, возможно, меня презираешь, ― закончил поэт с легкой улыбкой.