Хавьер Аррибас - Круги Данте

• Название: Круги Данте
• Автор: Хавьер Аррибас
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059466-5, 978-5-403-01416-8

Италия, XIV век.

Города-государства ведут между собой непрерывные войны.

В борьбе за власть и могущество в ход идет все: кинжал и яд, соблазн и шантаж, интриги и подкуп.

Но то, что творится во Флоренции, повергает в ужас даже ее циничного властителя, ставленника короля Неаполя.

На улицах находят трупы людей, подвергшихся чудовищным пыткам, как в кругах Дантова «Ада». Горожане шепчутся: убийцы — демоны, явившиеся покарать флорентийцев за грехи. Над городом нависла тень ужаса…

Правитель Флоренции приказывает тайно привезти из Вероны великого Данте Алигьери. Именно ему, создателю гениальной «Божественной комедии», предстоит расследовать флорентийские убийства и понять, кто совершил их и кто за ними стоит…

---

― Ты уверен, что там нет охраны? ― спросил Данте почти шепотом, удивляясь, что перед дверями у этой большой кладовой нет больших охранительных отрядов.

― О, да, мессер! ― ответил Кьяккерино. ― Постоянная охрана бывает только тогда, когда выгружают провизию. В остальное время ― только патруль…

― Какой патруль? ― взволнованно воскликнул Данте и остановился посредине коридора.

― Часовые, ― сказал слуга. ― Знаете, из тех, которые ходят вокруг дворца и по улицам… Хотя они чаще ходят по ночам, конечно.

― Часовые… ― пробормотан поэт. ― И что делать, если я с ними столкнусь?

― По правде говоря, я никогда не думал, что могу с ними встретиться, ― откликнулся Кьяккерино, словно только теперь задумался об этом. ― Слуга, который выходит из кухни, всегда может найти какое-нибудь оправдание… или, может быть, что-то, что заинтересует солдат, ― прибавил он. ― Но лучше будет, если вы никого не встретите. Я говорил, что гораздо безопаснее оставаться во дворце.

Тем не менее Данте продолжал идти к выходу, не давая старику переубедить себя. Он увидел, что справа коридор снова расширился, образуя залу, своего рода открытую комнату без двери, без мебели или пристроек внутри. Возможно, эта комната служила промежуточной остановкой при заполнении складов провизией и утварью. Несомненно, поставщики размещали тут свои товары, чтобы побыстрее укрыть от нескромных взглядов все то, что здесь охранялось. Потом за закрытой дверью управляющий этими делами руководил распределением провианта по дворцу. Сделав несколько шагов в глубину, они оказались перед железной решеткой из толстых и крепких железных брусьев, словно это был вход в тюрьму. Крепко приделанная к стенам, несмотря на неряшливый вид и запах ржавчины, она казалась достаточно серьезным препятствием. Слуга достал связку ключей, и оба сделали несколько шагов назад, потому что решетка открывалась внутрь.

Наконец, они подошли к последней массивной и, судя по виду, трудно открываемой двери. На ней был засов, который усиливал ее прочность; кроме того, в двери на уровне глаз было маленькое окошечко, похожее на то, которое поэт уже видел в двери таверны, которую посещал со своим юным телохранителем. Кьяккерино осторожно открыл окошечко и быстро осмотрелся. Данте подумал, что старик с его слабым зрением может не заметить опасность снаружи. Но у него не было времени удостоверяться самому, потому что слуга отодвинул засов и открыл дверь с такой быстротой, словно хотел поскорее закончить со всем этим сомнительным предприятием. Потом он испуганно высунул голову, чтобы еще раз убедиться в безопасности пути. Свет, не слишком яркий, ударил в глаза поэта, привыкшие к темноте.

― Можете выходить! ― произнес Кьяккерино, который теперь выглядел нервным и торопливым. ― И пусть Господь пребудет с вами и защищает вас!

Глава 57

Как только Данте вышел на улицу, дверь резко закрылась за его спиной. Так закончилась помощь старого слуги, который должен был теперь возвращаться, облегченно вздыхая, к своему теплому убежищу на кухне. Он слышал, как закрылась решетка где-то в глубине дворца. Данте стоял перед стеной другого дома. Он снова почувствовал вкус горькой доли изгнанника. Он оказался один в опасном месте, без помощи, заплутавший в этих улочках рядом с дворцом, в котором праздновал триумф наместник, которому нужно было задержать поэта, чтобы написать достойный эпилог своей пьесы. Сырые объятия воздуха заставили его закутаться в плащ, он стремился поскорее уйти отсюда, но не знал, куда ему идти. Город был огромной ловушкой, теперь гораздо более опасной. Поэтому он двигался скорее по инерции, не зная точно, какое направление выбрать. Случайность, добрый или злой рок, небесные светила в этот час влияли на судьбу Данте больше, чем его собственные размышления.

Начался дождь, который становился все сильнее. Слабый свет превратился в серый полог. Скоро набрались большие лужи, в которые с силой падали капли, составляя тысячи струй, брызгами отскакивающих от луж. Данте шел между этими лужами, двигаясь пока что в основном на север, не имея никакого плана, кроме желания уйти подальше от дворца. Переливающееся через край небо очищало эти улицы, не так давно залитые кровью. В сущности, вместе с этим дождь отмывал и совесть флорентийцев. Данте чувствовал, что солнце следующего дня осушит остатки вины, позволяя Флоренции утешиться, снова замкнуться в своей гордыне и рабочем однообразии. Поэт остановился и прислонился к стене. Балкон над головой уберегал его от водяных струй. Сердце поэта возбужденно билось, но Данте пытался мыслить ясно. Если его целью был побег, то, чтобы выйти из города, ему следовало искать поддержку у тех, кто вел подпольный образ жизни: контрабандистов, мошенников ― преступников, которые миновали ворота Флоренции легче, чем какой-нибудь честный торговец шерстью. И поэт решил пойти в самое сердце мятежа, на Санта Кроче, где нищета и злодейство были обеими сторонами городской монеты. У него было немного денег, если бы понадобилось купить расположение и помощь, но ему стоило подумать о том, как распорядиться таким скудным состоянием, пообещав, может быть, большую часть отдать в будущем. С другой стороны, чужое корыстолюбие могло предпочесть убить его, чтобы без проволочек завладеть кошельком с небольшим количеством монет.

Данте стряхнул воду с лица и продолжил путь из своего бывшего убежища к улице, где Бенчи основали свои дома. Водяной занавес скрывал его неуклюжие отчаянные движения, но одновременно открывал его на всеобщее обозрение, потому что улицы были пустынными, и это превращало его в странного прохожего. Он осмотрелся по сторонам, но никто больше не пытался соперничать с бурей. Вскоре из-за его спины стали доноситься голоса и стук лошадиных копыт. Повинуясь инстинкту, он снова прижался к стене, желая стать невидимым. В следующий миг из-за угла показались несколько человек: оборванные бродяги бежали как сумасшедшие и поднимали столбы воды на своем пути. Один из них обернулся и бросил два камня во врага, которого Данте еще не мог увидеть. Потом он снова побежал, так быстро, как только мог, присоединившись к остальной группе. Они пронеслись мимо поэта, обрызгав его, но даже не посмотрели на него, будто он не существовал. Поэт содрогнулся от страха, когда наконец стали видны преследователи, а стук копыт стал еще громче. Это было четверо каталонских наемников графа; на плечах у них были арбалеты, в руках ― обнаженные шпаги. Они неслись за бродягами, крепко сжав зубы, их лица были обезображены гневом. Кони скользили, почти плыли по затопленной мостовой или вязли в грязи. Это затрудняло охоту, злило загонщиков и воодушевляло беглецов, которые кричали им что-то оскорбительное издали и убегали по узким улочкам, где было сложно проехать на лошадях.

Данте стоял, объятый паникой. Он боялся, что эти разъяренные воины схватят его, что они обрежут под корень его побег. Поэт молился, чтобы они не обратили на него внимания так же, как те бродяги. Почти так и случилось: всадники тяжело промчались мимо, облив его грязной водой, не забывая о том, кто был их целью и не теряя времени на остановку. Но один из них прицелился в сторону Данте и выпустил в него стрелу, которая просвистела под дождем, подобно хлысту. Поэт отскочил в сторону. Этого было достаточно, чтобы спасти жизнь. Стрела, отскочив от стены, скользнула по его одежде, разорвав бок, который беглец тут же прикрыл. Всадник, напавший на него, даже не повернулся, чтобы посмотреть на результат своего выстрела. Все они исчезли, проскакав бешеным галопом в водяной туман. Они превратились в четыре расплывающиеся фигуры, словно вестники апокалипсиса.

Поэт был испуган: он понял, что во Флоренции идет большая охота. Кровавое убийство невинных людей и жестокое линчевание виновных развязало руки жестокости властей. Граф де Баттифолле воплощал в дело свои слова о подчинении города, он покорял его и укрощал по собственному разумению. Это уже не были просто подозрения Данте. Сорвавшиеся с цепи солдаты имели приказ атаковать мятежников и даже казнить их на месте. Развивающиеся события не слишком отличались от тех черных дней, когда в ноябре 1301 года во Флоренцию вошел Карл де Валуа. Если Данте не был свидетелем того зрелища, то теперь он увидел все воочию. Он пересмотрел свой план. Теперь было не просто трудно встретить на этих небезопасных улицах кого-то, кто мог бы помочь ему, но и, может быть, было вовсе невозможно сохранить собственную шкуру. Те, кто мог бы помочь ему, должны были спрятаться в своих убежищах. И если было трудно найти их, то получить к ним доступ было еще труднее.

Тайные места… «Таверна!» ― подумал он с внезапно проснувшейся надеждой. То жалкое место, которое они посещали с Франческо, давало пристанище большому числу негодяев, так что стоило пойти туда. Данте собрал все свои силы, чтобы добраться до нее. Это был тяжелый и тягостный путь. Он был способен найти таверну, но он не знал, будет ли удача на его стороне, после того как выпущенная стрела чудесным образом пролетела мимо. Он шел так быстро, как мог, все время на север, неизвестность страшила его. Он выбирал улочки, в которых мог избежать встречи с кем-либо. Он преодолел грязные ручьи под ногами. Иногда он слышал ― или думал, что слышал, ― голоса; он принимал гром за звуки погони или барабанный бой. Поэт прятался, если ему казалось, что он различает среди дождя фигуры или далекий блеск факела. Он оборачивался, глядя на темную извилистую улицу, когда слышал вдалеке лай собак, и представлял себе, что это часть отряда, высланного на его поиски. Он несколько раз спотыкался и поскальзывался, падал в воду, опрокинутую с неба на Флоренцию. Оборванный плащ теперь был насквозь мокрым, Данте был похож на мокрого кролика ― таким он видел себя в порыве горечи и боли. Но он продолжал бороться с этим черным путем, который увеличивал боль в груди. Тут он увидел перед собой это место, тревожно пустынное, рядом с площадью Санта Мария Маджоре. Отсюда было совсем близко до того участка на улице Буиа, где скрывался притон, такой желанный для него. На миг Данте показалось, что он обманулся. Теперь, когда он подошел совсем близко, дождь почти закончился, и поэт беспокойно искал вход, напрягая память, а потом он стал нервничать и задыхаться перед тяжелой дверью, темной и с окошечком на уровне глаз. Это была та же самая дверь, тот же дом с закрытыми окнами, сомнений не было. Но одновременно что-то изменилось: он не слышал ни голосов, ни приглушенного шума, которые выдавали присутствие таверны. Несмотря на все это, Данте решил постучать. Никто не откликнулся на его стук. Он продолжал стучать, пока окошечко со скрежетом не открылось.