Андрей Шкуро - Гражданская война в России: Записки белого партизана

• Название: Гражданская война в России: Записки белого партизана
• Автор: Андрей Шкуро
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025710-4

Мемуары генерала А. Г. Шкуро и воспоминания о нем, представленные в этой книге, в значительной степени могут способствовать восстановлению противоречивой картины Гражданской войны 1917–1920 гг. на юге России.

Текст снабжен предисловием, приложениями и комментариями. Книга будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

Аннотация первого издания

Ценнейшие воспоминания непосредственного участника описываемых событий. Генерал-лейтенант А. Г. Шкуро окончил 3-й Московский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище (1907 г.). Участник Первой мировой войны. В 1915 году сформировал первый Кубанский конный отряд особого назначения для действий в тылу на Германском фронте. В 1918 году организовал партизанский отряд во время гражданской войны, который соединился с Добровольческой армией. В Добровольческой армии командовал дивизией и Кубанской армией. После разгрома белых выехал из Крыма в эмиграцию в 1920 году. В эмиграции жил в Париже и работал в цирке наездником. В годы Второй мировой войны принимал участие в формировании антисоветских казачьих частей, подчиненных германскому командованию. В мае 1945 года был выдан англичанами советскому командованию в Лиенце и казнен 16 января 1947 года в Москве по приговору военной коллегии. Предлагаемые мемуары, единственная книга автора, были написаны по горячим следам событий гражданской войны, в 1920–1921 гг. Но самому генералу Шкуро не удалось их издать. До 1961 года рукопись лежала у полковника Белой армии Бека, который уехал из Парижа в Аргентину в 1936 году. И только после его смерти его вдова издала предлагаемую книгу. Таким образом, рукопись надолго пережила своего автора. Поистине «рукописи не горят».

Подлинные материалы эпохи по истории гражданской войны. Для славистов, историков России, библиографов. Большая редкость

---

Быстрыми шагами он направился ко мне и, посмотрев в сторону английского солдата, шепотом задал мне короткий вопрос: „Кто прибыл и куда везут?“ В его выразительных, с мужицкой хитрецой глазах,* я прочел тревогу и растерянность. /…/

Ясно понимая, что дело не в сердечном припадке, я все же попросил его расстегнуть рубаху и приложил к груди ухо. В такой позе мы продолжали наш разговор.

Когда я сказал, что везут всех офицеров Казачьего стана с П. Н. Красновым во главе, он побледнел и безнадежно махнул рукой» (Науменко В. Г. Указ. соч. — Т. 2. — С. 67–68).

Имеются интересные свидетельства по поводу формы, в которую был одет Шкуро в Шпитале. Так, профессор Ф. В. Вербицкий писал о том, что «категорически могу утверждать, что Шкуро в тот момент был в немецкой военной форме; так как он был в довольно растрепанном виде, с расстегнутым сверху донизу мундиром, и так как я ни в то время, ни сейчас не умею разбираться в отличиях формы разных чинов, то не считаю себя вправе утверждать, что эта форма была генеральская. Какие были погоны — не помню. Так как до этого я видел его в немецкой генеральской форме (и в Лиенце, куда он приезжал незадолго), то и остается до сих пор твердая уверенность, что он и в этот момент был в немецкой генеральской форме» (Науменко В. Г. Указ. соч. — Т. 2. — С. 67).

В свою очередь, О. Д. Ротова утверждает, что она перед «лиенцкой трагедией встречалась дважды с покойным генералом Шкуро. Первый раз в Котчаке до прихода англичан.

Тогда он был в черной черкеске. Последний раз я встретилась с ним в Пеггетце, куда он приехал накануне своего ареста, и тогда он был в черной черкеске. Не думаю, чтобы он, вернувшись в отель в Лиенце, переоделся в немецкую форму» (Науменко В. Г. Указ. соч. — Т. 1. — С. 191).

29 мая Шкуро вместе с другими генералами в автобусе вывезли из Шпиталя в Юденбург, куда их и доставили после обеда.

По свидетельству М. И. Коцовского, офицера Казачьего стана, в Юденбурге между советским офицером и Шкуро произошел неприятный разговор. Последний «повышенным голосом сказал:

— Для того, чтобы разговаривать с генералом, надо стать „смирно“ и взять „под козырек“.

И, обращаясь к тут же стоявшему советскому генералу, потребовал убрать дерзкого советского офицера. Генерал приказал офицеру уйти» (Науменко В. Г. Указ. соч. — Т. 2. — С. 301).

Во второй половине дня 29 мая П. Н. Краснов и Шкуро были вызваны на допрос офицерами НКВД. «По возвращении они рассказали, что вызывал их командующий группою войск на Украине и расспрашивал о событиях Гражданской войны 1918–1920 гг.».

По свидетельству П. Н. Краснова, в ночь с 29 на 30 мая «генерал Шкуро почти безостановочно „весело“ беседовал с советскими офицерами и солдатами, заходившими к нам в комнату. Они с интересом слушали его рассказы о Гражданской войне 1918–1920 гг. Старые советские офицеры пробовали ему возражать, но Шкуро на это им сказал:

— Лупил я вас так, что пух и перья с вас летели!

Это вызвало взрыв смеха у солдат и смущенные улыбки на лицах офицеров.

Как известно, Шкуро за словами в карман не лез. Он шутил; но, внимательно наблюдая за ним, видно было, что шутки его и смех наигранны и ими он тушил боль души своей. Все мы отлично понимали, с какой тоскою о себе и всех нас думал он, но не хотел казаться малодушным в глазах красных».

Бывший офицер Б. К. Ганусовский в письме к В. Г. Науменко отмечал: «Шкуро держал себя очень свободно и разговаривал с сопровождавшими его советскими офицерами. На нем была наброшена немецкая шинель, мне показалось, что на нем была и черкеска. Это тем более вероятно, что генерал Шкуро имел высокие английские ордена, которые он на немецкий мундир надеть не мог, а показать их англичанам, вероятно, не хотел. Кинжала никакого на нем не было. /…/

Разговаривал Шкуро и в автомобиле, и проходя по цеху в свою комнату. Именно так, как я это описал, это я запомнил наверное (речь шла о Гражданской войне и боях под Касторной. —А.Д.). Еще в течение дня Шкуро возили куда-то в штабном легковом автомобиле, и сопровождавшие его офицеры обращались с ним очень учтиво!.,» (Науменко В. Г. Великое предательство. — СПб., 2003. — С. 396).

30 мая к вечеру генерал Шкуро вместе с другими казачьими генералами на грузовых машинах привезли в Грац, где на ночь поместили в тюрьме, предварительно тщательно обыскав. На следующий день его перевезли в советскую оккупационную зону в г. Баден под Веной. В день вьщачи Шкуро был в немецком кителе без орла и погон.

На другое утро, вновь на грузовиках, отвезли в г. Баден, где находился центр советской контрразведки «Смерш». На ночь всех поместили в пяти подвальных комнатах одной из вилл, предоставив кровати. Здесь во время обыска были отобраны ножи и шпоры.

В Бадене всех казачьих генералов сфотографировали группой. В течение двух ночей шли допросы. П. Н. Краснов отмечал: «Никого не бьют, отношение корректное, даже чересчур, что нас больше всего тревожило. Питание хорошее, табак немецкий — сколько угодно. Белый хлеб и шоколад…» (Науменко В. Г. Великое предательство. — Т. 2. — Нью-Йорк, 1970. — С. 283.).

К ШКуро практически ежедневно приезжали некоторые советские высшие офицеры — участники Гражданской войны. Как свидетельствует бывший разведчик Б. Витман, «беседы были вполне мирными, в виде бесконечных устных мемуаров, конечно же, с сочным матерком: „А помнишь, как я распушил твой левый фланг?“ — „Ты лучше расскажи, как я тебе двинул в „лоб““. Вино лилось рекой, обеды доставлялись из лучших ресторанов Вены. Ничто вроде бы не предвещало кровавого конца…»

31 мая началась операция по «разгрузке» лагерей. 1 июня в казачьих лагерях Пеггетца и Обердрауберга части 36-й бригады предприняли попытку начать погрузку интернированных; следствием этого явился ряд инцидентов, в результате которых оказались жертвы среди казаков, женщин и детей (некоторые погибли от рук британцев, иные покончили жизнь самоубийством). К 7 июня передача интернированных была завершена. Всего британскими военными властями в руки НКВД было передано в районе г. Лиенца 37 генералов, 2200 офицеров и около 30 тысяч казаков вместе с семьями, разделившими их судьбу. Основная часть несчастных была расстреляна или сгинула в сталинских лагерях; выжили буквально единицы. Перевернулась еще одна страница «Книги судеб» российского казачества, понадеявшегося на спасение и освобождение своей Родины с помощью иностранной военной силы…

В 7 часов утра 4 июня 1945 г. на пассажирском самолете «Дуглас» генералы П. Н. Краснов, А. Г. Шкуро и другие были доставлены в Москву, на Лубянку, где были сразу же разъединены и распределены по камерам.

О пребывании его здесь известно немногое. Питание было скверным, как, впрочем, и другие условия содержания. Пытки к заключенным генералам не применялись. Известно, что следствие затянулось из-за плохого самочувствия П. Н. Краснова…

17 января 1947 г. «Правда» опубликовала следующее сообщение Военной Коллегии Верховного Суда СССР: «Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П. Н., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А. Г., командира „Дикой дивизии“ генерал-майора белой армии князя Султан-Гирей Клыч, генерал-майора белой армии Краснова С. Н. и генерал-майора белой армии Доманова Т. И., а также генерала германской армии, эсэсовца фон-Панвиц Гельмута в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против СССР.

Все обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.

В соответствии с п. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Краснова П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирей, Краснова С. Н., Доманова Т. И. и фон-Панвиц к смертной казни через повешение.

Приговор приведен в исполнение».

Все генералы были повешены 16 января во дворе внутренней тюрьмы МГБ СССР (Лефортово), по мнению некоторых авторов, самым изуверским способом — на мясных крюках за ребро. Лишь одного П. Н. Краснова ввиду его возраста расстреляли.

Так вместе со многими другими бывшими белыми генералами и офицерами закончил свою яркую трагическую жизнь генерал-лейтенант Андрей Григорьевич Шкуро. Всю свою жизнь оставаясь последовательным врагом большевизма и советской власти, он все-таки, несмотря ни на что, оставался верен России — той прежней России, которую помнил и о возрождении которой мечтал… Бог ему Судия!

Жизнь его прошла под знаком Гражданской войны, принесшей ему и славу, и горе, и, в конце концов, смерть на виселице. Справедливое, на мой взгляд, суждение о судьбе Шкуро высказал Ф. И. Елисеев, кубанский казачий полковник, один из немногих уцелевших при расстрелах казаков на севере и бежавший через границу в Финляндию. Близко зная Шкуро, он упоминает о нем в своих воспоминаниях «С хоперцами от Воронежа до Кубани 1919–1920 гг.»: «Война рождает героев — говорит военная история. И не будь ее — А. Г. Шкура так и остался бы неизвестным „сотником по войску“, т. е. в запасе офицеров своего Кубанского войска. Хотя — такова фортуна многих, ставших действительными героями Гражданской войны».