Ая Кито - Один литр слез

• Название: Один литр слез
• Автор: Ая Кито
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Как раз в это время мимо проходил учитель:

- О, собачки тоже любят красивые пейзажи!

Тогда мне внезапно пришло в голову, что чувство, которое испытываешь к чему-то, что не разговаривает, зависит от тебя самого или от твоего настроения в данный момент.

Что мне делать после окончания школы? За последнии два года мое состояние стало намного хуже. Мама говорит, что мне нужно сконцентрироваться на лечении, консультируясь с доктором Ямамото. Вопрос больше не в том, смогу ли я себя мотивировать или нет. И не время ожидать поддержки. Мне просто нужно держаться.

Я засунула ноги под нагреваемый столик котацу и немного поела. Ако оставила мне еды. «Держись, Ая!» - сказала она мне.

В последнее время, я чувствую что-то странное. Иногда у меня в глазах все расплывается и начинает кружиться голова. Форма моей правой ступни также изменилась. Сустав большого пальца выдается вперед, а остальные пальцы стали какими-то плоскими. Я чувствую отвращение, думая, что это моя нога. Сейчас я 149 см. ростом и вешу 36 кг. Надеюсь, что моя нога не потеряет силу поддерживать мое тело.

Слушишь, дурацкая нога?

- Мне становится хуже, и я больше не могу ходить, - сказала я смотрительнице Г., когда она помогала мне заряжать мое инвалидное кресло, - Было время, когда моя болезнь находилась в промежуточной стадии и я могла ходить. В таком состоянии я могла бы заботиться о других людях в общежитии. Но я прибыла сюда после того, как стала совсем беспомощной и теперь другим людям приходится помогать мне. Мне так жаль...

Ближе к концу, мне стало трудно выговаривать слова, но все же удалось не расплакаться.

Мама плакала.

- Это твоя судьба, что ты заболела, но это также наша судьба как родителей, иметь такого ребенка. Ая, я уверена, что тебе тяжело, но нам еще тяжелее. Так что не разводи сырость по пустякам. Ты долна быть сильной!

Когда я возвращалась в общежитие, чтобы переодеться и подготовиться к физкультуре, у меня в горле застряла какая-то мокрота. Я чуть не задохнулась до смерти. Мои мышцы живота почти не работают и у меня небольшая вместимость легких, так что я не могла от нее избавиться. Это было очень болезненно. Я чувствую, что однажды умру из-за какого-нибудь пустяка вроде этого.

Ученица третьего класса старшей школы

Думая, что мой жизнь в школе-интернате подходит к концу, я решила в этом году сунуть свой нос в исполнительный комитет. Я также упорно трудилась, организовывая празднование Рождества, желая всех развлечь. Я была так занята. Но в этом году я собой довольна, потому что много чего сделала для других людей.

- Я не позволю всяким мелочам меня победить, - сказала мама, - Так что и тебе, Ая, придется готовиться к долгой войне.

Мне было стыдно, что я думала только о настоящем. Скоро весна закончится. Высунув руку из окна, чтобы поймать падающий лепесток, я почувствовала всю глубину материнской любви. И это успокоило мой разум.

Мне гораздо страшнее просыпаться утром, чем идти спать. Мне требуется около часа, чтобы свернуть свой футон и надеть школьную форму, еще полчаса, чтобы сходить в туалет, а потом 40 минут, чтобы съесть завтрак. А когда мое тело не двигается плавно, все проходит еще дольше. У меня даже нет времени поднять глаза и сказать кому-либо «Доброе утро». Я все время смотрю вниз. Сегодня утром я снова упала и сильно ударилась подбородком. Я проверила, не идет ли кровь. Крови не было, так что я почувствовала облегчение. Но я знаю, что через несколько дней у меня начнутся боли, и на плечах и руках появятся синяки.

Я потеряла равновесие в ванной и ушла под воду. Странно, но я не подумала о том, что могу умеререть. И все же, я видела прозрачный мир. думаю, Рай именно таков...

Я прикладываю руку к груди

И чувствую, как бьется мое сердце.

Мое сердце бьется.

Я рада. Я жива!

Десны над правым верхним зубом опухли. Нервы снова отказали.

Я ездила с группой инвалидов в путешествие с ночевкой. Много добровольцев отправилось присматривать за нами. Как трехлетнего бунтующего ребенка меня тянуло сказать: «Я и сама могу это сделать и сделаю!». От этого мне стало совестно.

Эцуйо ест лежа. Девушка, которая проходила мимо, взглянула на нее со странным выражением на лице. Я рада, что могу есть сидя. Я начала думать, что на самом деле, все инвалиды одинаковы, хоть у нас и разные болезни.

С нами была моя четырехлетняя сестра, Рика. Она сказала жестокую вещь:

- Ая, ты некрасивая, потому что шатаешься.

Я невольно выплюнула чай, когда услышала это. Маленькие дети жестокие, потому что говорят все прямо, не думая о том, что их слова могут причинить кому-то боль.

Школьная экскурсия

Я думала, что мне будет очень сложно отправиться на школьную экскурсию. Но, похоже, я все же смогу поехать. Мама поедет со мной, а папа присмотрит за домом.

Запись моих впечатлений

Птички и я: Мемориальный Парк Мира Хиросимы

«По-по-по» и «куру-куру» ворковали птички. Сначала они не подходили ко мне близко (думаю, боялись кресла). Но, когда я протянула им корм для птиц, они стали садиться мне на плечи, руки и голову. И мне неожиданно пришла в голову мысль, что и птички, и люди, которые сбросили бомбу, были очень расчетливыми созданиями.

Несколько минут назад я ходила вокруг Мемориального Музея Мира. Внутри было темно. Освещены были лишь экспонаты, так что музей был наполнен странной и тяжелой атмосферой. На экране показывали время бомбардировки. Мать с ребенком в разодранной одежде убегали от чего-то, держась за руки. Все вокруг них было красным от огня. Он был такого же цвета как кровь, которая проступает после того, как я падаю и ранюсь.

Это отвратительно! – пробормотала мама у меня за спиной. Она отвернулась и сказала: «Я не должна так говорить, верно? Я должна сказать «Мне их жаль», потому что они не хотели быть такими».

Мне это не показалось отвратительным. Дело было не только в бомардировке. Дело было не только в войне. Простой ребенок вроде меня, который ничего не знает о войне, притворялся таким непробиваемым.

На экране были бумажные журавлики, сложенные Садако, которая умерла от лучевой болезни. Они были сделаны из прозрачной красной вощеной бумаги.

Я не хочу умирать! Я хочу жить!

Мне казалось, будто я слышу плач Садако. Но что это за заболевание - «лучевая болезнь»? Есть люди, котораые страдают ей после 35 лет, значит она наследственная? Я спросила маму, но она точно не знала.

Там было чучело лошади с келоидами, черепица, выжженная тепловыми лучами, 1,8-литровые бутылки саке, расплавившиеся до мягкого состояния, опаленный черный рис в алюминиевых коробочках, изношенная одежда, которую носили люди во время войны и т.д.

Реальность всего этого оказывает на тебя безжалостное давление. Мы не жили во время этой войны. Но мы не можем отвернуться и притвориться, что ничего об этом не знаем. Нравится нам это или нет, но мы должна признать, что множество людей было убито при бомбардировке в Хиросиме, Япония. Я думаю, самым лучшим мемориалом для тех, кто погиб было бы обещание, что мы никогда не позволим подобной трагедии случиться снова.

Через некоторое время я поняла, что в музее были дети из начальной школы Хиросимы. Они смотрели на экспонаты и на меня в инвалидном кресле с одинаковым выражением, словно увидели что-то ужасное. Я подумала, что мне не стоит волноваться из-за взглядов других людей.

«Возможно инвалидные кресла и те, кто их использует, для них в новинку».

Думая так, я смогла сосредоточиться на экспонатах.

Сузуки-сэнсей позвал нас, и мы пошли вниз. Я была рада сбежать от этих причиняющих неудобство взглядов и тяжелой атмосферы.

Снаружи накрапывал дождь. Мама попыталась надеть на меня плащ, пока я сидела в кресле. Я старалась остановить ее, говоря «Не холодно же». Но никто ничего не сказал, так что я неохотно сделала, как она хотела. Она также положила мне на голову полотенце.

Свежая зелень в парке радовала взгляд. Деревья все промокли от дождя. Они сияли на фоне облачного неба. Желто-зеленые листья камфары прекрасно выглядели на фоне ее черного ствола. Мне захотелось их нарисовать.

Мы прошли дальше среди деревьев и пришли к Колоколу Мира. Круглая крыша, опирающаяся на четыре колонны, символизировала Вселенную. Листья лотоса в пруду вокруг колокола, похоже, также имели свою историю.

- Кто хочет позвонить в колокол, подойдите сюда, - сказал один из учителей.

ДОН....ДОН...

Звук растворился вдали, оставляя за собою эхо.

«Я слушаю звук этого колокола, желая «мира», так что мне нужно делать все, что смогу, хоть я и не позвоню в колокол»