Виталий Тренев - Путь к океану

• Название: Путь к океану
• Автор: Виталий Тренев
• Издательство: Издательство "Советский писатель"
• Жанр: Путешествия и география

---

Беллинсгаузен отвечал, что считает это очень сомнительным, как и самую опись северной части Амурского лимана, сделанную Крузенштерном. Анжу, вмешавшись в разговор, сказал, что недавно к этим берегам посылалось судно Российско-Американской компании, но что результаты плавания ему не известны.

Сообщение встревожило Невельского. Следовало бы поточнее узнать об этой экспедиции и ее задачах.

Геннадий Иванович вспомнил фразу, оброненную Меншиковым, что-де "эти места решено теперь отдать Китаю". Может быть, такое решение вынесено на основании данных этой экспедиции? И Беллинсгаузен и Анжу, обсуждая с Невельским условия плавания в Охотском море и Татарском проливе, высказали мнение, что тут очень полезна была бы алеутская байдарка. Анжу даже обещал помочь раздобыть такую байдарку и тут же написал Геннадию Ивановичу рекомендательное письмо к барону Врангелю, к которому Невельской не преминул отправиться.

Барон Врангель принял капитан-лейтенанта очень приветливо, не предполагая, что Геннадий Иванович своими открытиями доставит ему в будущем много неприятных минут.

С байдаркой дело уладилось сразу и как нельзя лучше. Оказалось, что в распоряжении Российско-Американской компании есть алеуты, не только умеющие управлять байдаркой, но и знакомые с языком обитателей охотских прибрежий. Врангель сейчас же сделал распоряжение, чтобы байдарку и при ней двух алеутов к маю 1849 года доставили в Петропавловск, где они и должны ожидать Невельского.

Невельской спросил Врангеля, не может ли тот сообщить каких-либо новых данных относительно мест на юго-западе Охотского моря.

Адмирал, немного замявшись, сказал только, что "устье Амура и его лиман оказались недоступными".

Невельской теперь был уверен в правоте Анжу. Он стал просить Врангеля познакомить его с подробностями экспедиции. Врангель колебался, но Невельской говорил так убедительно, что, взяв с него обещание хранить тайну, барон достал из ящика письменного стола большой пакет и разрешил Невельскому здесь же, в кабинете, ознакомиться с его содержанием.

"Дело о плавании штурмана Гаврилова", — прочел Невельской на обложке и дрожащими от нетерпения руками вскрыл пакет.

Здесь оказались копии журнала и карты штурмана Гаврилова, плававшего на бриге "Константин" в 1846 году к устью Амура с целью установить, могут ли входить в реку мореходные суда.

Ревниво и тщательно изучал Невельской попавшие в его руки материалы.

Он увидел, что Гаврилов, в сущности, предписания не выполнил. Это подтверждалось собственной припиской штурмана к журналу: "По краткости времени, ничтожеству имевшихся у меня средств и по свежим ветрам и течениям, которые встретил, мне не представилось никакой возможности произвести тщательные и подробные исследования, которые могли бы разрешить вопрос о состоянии устья реки Амура и ее лимана".

Но и без такой приписки Невельскому было ясно, что вопрос об Амуре остался открытым. Карта и опись убеждали в этом окончательно.

Когда он возвратил пакет Врангелю, тот с улыбкой посмотрел на него и сказал:

— Вот теперь вы видите сами, что устье Амура недоступно и все дальнейшие исследования бесполезны.

Невельской не стал оспаривать мнение адмирала, но внутренне еще более утвердился в решении самому выяснить истину.

Простившись с Врангелем, Геннадий Иванович энергично начал готовиться к выходу в море.

Плавание предстояло длительное, за все время предполагалось зайти в три-четыре порта. Маршрут был таков: Кронштадт, Портсмут, Рио-де-Жанейро, затем вокруг мыса Горн, Вальпараисо, Гавайские острова, Петропавловск-на-Камчатке.

Плавание было сопряжено с тяжелыми лишениями и большим риском. Обычно суда из Европы, обойдя мыс Горн, приходили в Тихий океан с командой на 30–50 процентов в цинге; штормы и страшная океанская зыбь наносили судам большие повреждения. Учитывая эти трудности, Невельской заботился о создании для команды как можно более благоприятных условий жизни.

В своих заметках, касающихся этого вопроса, он впоследствии писал:

"Для сохранения здоровья команды, мы строго придерживались правила, чтобы люди отнюдь не ложились в койки в сырой одежде или обуви и чтобы белья, которым запаслись в Англии, было на каждого матроса не менее 11/2 дюж. Само собою разумеется, что мы не пропустили ни одного случая тщательно просушивать одежду и обувь людей и проветривать палубу и трюм. Всеми средствами старались, чтобы не держать людей наверху в сырую погоду; по два и по три раза в неделю люди имели свежую пищу из заготовленных резервов и постоянно, 2 раза в сутки, получали глинтвейн. Все это имело благодетельное влияние на дух и здоровье команды…"[8]

Наконец все было готово для дальнего плавания, и 21 августа 1848 года транспорт "Байкал" вышел из Кронштадта.

Ознакомимся же подробнее с историей тихоокеанских владений России. Это позволит нам яснее понять всю важность задачи, за решение которой взялся Невельской, и все величие совершенного им подвига.

IV. ЭПОХА ВЕЛИКИХ РУССКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ

В 1582 году Ермак "поклонился Сибирью" Ивану Грозному. Русские люди перешли Камень — Уральский хребет. Открывалось необъятное поприще для их отваги, любознательности, предприимчивости и трудолюбия. Перед ними лежали безграничные пространства Северной Азии, многотысячеверстные дебри тайги, могучие реки. А за оснеженными горными хребтами расстилался Тихий океан.

Лезвием широкого кинжала вонзалась в его суровые воды Камчатка, а еще дальше, за цепью вечно туманных Алеутских островов, высились леса и горы, простирались степи Аляски.

Сейчас мы легко можем представить себе очертания этих земель и совершенно точно определить их протяженность в километрах.

Но в те далекие времена культурный мир не знал, что же находится за легендарными "Рифейскими" (Уральскими) горами. На картах к востоку от более или менее известной Московии иной раз писали Tartaria и изображали "великого хана", сидящего на троне среди шатров примерно там, где бы мы теперь начертили Печору.

А иногда меж остроконечных холмиков рисовали неведомо куда бегущего "песиголовца" (человека с собачьей головой), оставляя прочие детали изображенной на карте местности на волю фантазии интересующихся.

Большая часть Тихого океана с прилегающими землями, почти весь материк Северной Америки изображались с той же степенью достоверности.

Вот эти-то гигантские территории открыли и исследовали русские люди, разрешив географические загадки, волновавшие западных ученых.

Велики научные и практические результаты деятельности русских землепроходцев. Эпоху, когда совершались эти открытия, с полным правом стали называть эпохою великих русских географических открытий. Ее можно разделить на два периода: сухопутный и морской.

Сухопутным периодом мы назвали бы XVII век, время исследования, освоения и заселения русскими северо-востока Азии.

Морским — время от первого десятилетия XVIII века и до начала XIX века, то есть период от открытия "морского хода" на Камчатку и до основания в Северной Америке постоянных русских поселений.

Оговоримся, что и в сухопутный период казаки совершали отдельные морские походы, а в морской период бывали некоторые сухопутные экспедиции и в Америке и в Азии, но тем не менее в основном наше определение довольно точно характеризует положение.

Время от начала XIX века и до экспедиции Невельского можно назвать периодом освоения и углубленного исследования открытых ранее территорий[9].

Прежде чем перейти к очерку важнейших экспедиций, результаты которых поставили на очередь так называемый "Амурский вопрос", разрешенный Невельским, отметим одну очень существенную особенность русских открытий.

Русские открыватели новых земель, люди, которые обеспечили нашей родине выход на Тихий океан, исследовали, освоили и заселили богатейшие, жизненно необходимые для родины территории, как правило, без сколько-нибудь реальной поддержки царского правительства.

Поистине русские земли по берегам Тихого океана можно считать народным достоянием, приобретенным по инициативе народа, почти без участия, а иногда и против воли правительства.

Алексей Максимович Горький писал о русском народе:

"Он, нар[од] этот, без помощи государства захватил и присоединил Москве огромную Сибирь, руками Ермака и понизовой вольницы, беглой от бояр.

Он, в лице Дежнева, Крашенинникова, Хабарова и массы других землепроходцев, открывал новые места, проливы — на свой счет и за свой страх"[10].

Академик Бэр в середине прошлого века, отвечая на статью одного английского журнала, пытавшегося оклеветать русский народ, писал следующее:

"Недавно приходилось читать… что в России варварство простонародья часто губит благие намерения правительства (по организации экспедиций)… Но никогда не произносилось ничего более неверного. Мы никогда здесь не слыхали ни об одной экспедиции, где бы намерения правительства были погублены варварством простонародья. Наоборот, простонародье почти всегда пролагало путь научным изысканиям. Вся Сибирь с ее берегами открыта таким образом. Правительство всегда только присваивало себе то, что народ открывал.