Дэвид Хьюсон - Укус ящерицы

• Название: Укус ящерицы
• Автор: Дэвид Хьюсон
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА, Хранитель
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-045331-3

Мужчина совершил убийство из ревности, а потом свел счеты с жизнью?

Так полагает местная полиция, нашедшая тело знаменитого венецианского мастера-стеклодува рядом с обугленным трупом его жены. На первый взгляд эта версия не вызывает сомнений…

Но чем дальше раскручивают дело опытные римские детективы Ник Коста, Лео Фальконе и Джанни Перони, тем яснее они понимают: совершено двойное убийство.

И ключ к его разгадке следует искать в лабиринте опасных тайн, опутавших не только семью убитых, но и всех, кто был с ними связан…

---

– Это наше дело, – твердо сказал Коста. – Или карабинеров. И больше ничье. Либо так, либо никак. И мы все это понимаем.

Она улыбнулась:

– Ну вот. Видишь? Теперь он и тебя подцепил. Это в духе Хьюго. Это его заводит. Не деньги. Не недвижимость. Власть над людьми. Он вынуждает их играть по его правилам. Плясать под его дудку. Теперь он добрался и до нас. Придет день, когда и нам придется попросить его об одолжении. В обмен на что-то.

Перони непонимающе посмотрел на нее:

– С какой стати мы будем, как ты говоришь, плясать под его дудку?

– С такой, что он всегда предлагает людям то, чего они хотят! Вам двоим – игру. Мне – работу. Кто знает, что еще у него в запасе? Так все и начинается. Мы не должны ему поддаться, Ник, Не должны с ним связываться, впускать его в нашу жизнь. Если он узнает, что мы копали под него, да ничего не накопали, знаешь, что он подумает? Что мы попались на крючок, что он нас зацепил. Для него это – счастье.

Коста поймал ее взгляд и понял; в ее жизнь Мэсситер уже пробрался. И помог ему в этом он сам. Он сам пригласил его туда.

– Итак, подписание в шесть. Через час у нас будет улика, связывающая его с местом преступления. Только читать отчет Сильвио уже никто не захочет. Тереза, должен быть какой-то способ…

– Нет, черт возьми! Нет! – бросила она. – Я знаю, что ты хочешь сказать, но это невозможно. Законы физики изменить нельзя. Сильвио и так делает все, что в его силах.

Некоторое время все молчали. Первым, как ни странно, не выдержал Дзеккини. С минуту он сидел, раскачиваясь взад-вперед, потом поочередно посмотрел на каждого и, тряхнув головой, поднялся.

– И что? Это все?

Остальные удивленно уставились На него.

– Все, – признал наконец Коста. – Больше у нас ничего нет.

– Ничего? Помнится, Лео говорил, что вы никогда не сдаетесь. Говорил, что у вас всегда есть что-то про запас.

– Вы, может, не заметили, – огрызнулась Тереза, – но Лео здесь нет.

– Он говорил, что вы справляетесь и без него. Что ж, если это все, то я, пожалуй, зайду в больницу, встряхну его, разбужу, скажу, что он ошибался.

Теперь ему ответил Перони:

– Что толку биться головой о стену?

Коста снова вспомнил о прячущихся в лагуне беглецах и о своем обещании. С каким ужасом смотрела на него Лаура, думая, что он пришел от Мэсситера. Эмили, как обычно, права. Она поняла Мэсситера лучше их всех. Власть англичанина заключалась в том, что он навсегда оставался с теми, к кому прикоснулся. Как вирус в крови. Эмили подошла к Мэсситеру ближе других и ощутила его власть так же остро, как ощутили ее когда-то Лаура Конти и Дэниэл Форстер. Нанесенные им раны проникали глубоко. Он оставлял в них что-то, что жгло, оскорбляло и отдавалось страхом. Но страх иногда толкает человека к действиям страх может стать мотивом, побуждающим к решению проблемы. Дилемма, с которой столкнулись Лаура и Дэниэл, пока еще оставалась неразрешенной.

Бегство себя не оправдало. По крайней мере в случае с Лаурой Конти и Дэн излом Форстером оно не сработало. И Эмили оно тоже не помогло бы. То, что он сам по неразумению вынудил ее сделать, уже грозило разрушить их и без того натянутые отношения. Он видел, с каким помертвелым лицом она встретила его у собора, и инстинктивно догадывался, что это могло означать. Эмили служила в ФБР. Когда агент получает задание и приступает к работе, его не остановит уже ничто: ни гордость, ни самоуважение. И ему следовало помнить об этом.

Все изменил выстрел в том огромном стеклянном зале, когда пуля отправила Лео на свидание со смертью, а их всех толкнула на путь возмездия. Но возмездие, как и многое другое, не достается даром – за него приходится платить, а цену он должен был представлять с самого начала.

Палаццо пугало его. Оно хранило слишком много воспоминаний. Эмили в чудесном белом платье с ангельскими крылышками и кроваво-красным букетиком перчиков. В тот миг они еще могли сбежать. А потом прозвучали выстрелы, и Лео Фальконе рухнул на пол, и изо рта у него полилась кровь.

Коста посмотрел в глаза Дзеккини, и те вспыхнули в ответ.

– Нам нужен один час. Неужели не сможем продержаться.

– Думаете? Но как?

– Нам даже не надо арестовывать Мэсситера. Все, что требуется, – это отсрочить подписание контракта до получения результатов от Сильвио. А потом у вас будут все основания взять его на месте.

– Но как? – вслед за майором спросила Тереза.

Ему и самому это не нравилось. Да и кому приятно нарушать данное обещание?… В былые времена Ник Коста ни за что бы не согласился пойти на то, что он намеревался сделать сейчас. Однако теперь другого выхода не было.

– Мы дадим Хьюго Мэсситеру то, что ему нужно даже больше, чем Изола дельи Арканджели.

Глава 25

Альберто Този не любил публичные мероприятия. Особенно такие, когда хозяин собирал на подиуме целый оркестр, давал команду играть н музыка становилась ненавязчивым фоном для звона бокалов и пустой болтовни собравшихся глупцов. Нет, музыка заслуживала лучшего. И если бы Анна не выказала столь откровенный энтузиазм и не проявила неуместную, на его взгляд, настойчивость, он предпочел бы провести этот жаркий летний вечер на террасе своей большой квартиры на тихом, с налетом старческого покоя островке Санта-Елена, что расположился за садами Бьеннале и Кастелло, наслаждаясь спритцем и легким солоноватым бризом.

Вместо этого Альберто оказался на Изола дельи Арканджели в компании примерно двух сотен достойнейших граждан Венеции, готовых без устали поглощать следующие одно за другим блюда из роскошных деликатесов, поставленных – разумеется, за немалые деньги – фирмой Чиприани. И что же они отмечали? Дать четкий ответ Този, наверное, затруднился бы. Скорее всего подтверждали свое право на блеск, благородство и славу. В общем, сборище самодовольных и самовлюбленных индюков.

Более всего его огорчало то, что Анна быстро стала частью этого недостойного шоу. Обрядившись в весьма короткую юбочку и красную шелковую блузку, о существовании которых в ее гардеробе дед и не догадывался, она вдобавок заменила круглые очки на контактные линзы, превратившие глаза в безжизненные стекляшки, что, однако, не мешало мужчинам бросать в ее сторону восхищенные взгляды.

Другой на месте Този, одетого в старый темный костюм, чувствовал бы себя неуютно и стеснительно, поскольку все приглашенные, похоже, так же, как и Анна, придавали своей внешности излишнее внимание. Мужчины в смокингах и женщины в вечерних туалетах кружили вокруг неустанным хороводом. Половина столовых и залов Венеции в этот вечер наверняка пустовала – их хозяева собрались на крохотном, навевающем грусть островке Арканджело, чтобы поднять бокалы за его предполагаемое возрождение и, что еще важнее, за англичанина, вдохнувшего в этот кусочек суши новую жизнь. Англичанина, вознамерившегося стать кем-то вроде современного дожа, почетным властелином города, вельможей, наделенным всем, кроме титула, возведенным на трон толпой сторонников, рассчитывающих на ответную благодарность. Все это Този прекрасно понимал.

Он наблюдал за Мэсситером и видел, как тот держит себя на публике. Расфуфыренный павлин, не имеющий ничего общего с большинством представителей верхушки английского общества, которых Този повидал немало. В какой-то момент старик едва удержался от того, чтобы подойти к этому фальшивому аристократу и напомнить про нрав венецианцев, нередко свергавших ими же самими вознесенных принцев. В свое время визгливая толпа растерзала и перерезала глотку Ипато Орсо, первому дожу Венеции. Позднее знать не остановилась перед тем, чтобы обезглавить ею же приведенного к власти Марино Фальеро, семидесятилетнего старика. Хотя такие, как Мэсситер, не знают и не желают знать историю. В наши дни о прошлом рассуждают лишь старики. Впрочем, остановило Този не только осознание тщетности таких усилий, но и понимание того простого факта, что в подобных кругах уважение не обходится без страха, чему его цепкая и далеко не старческая память могла бы найти немало подтверждений.

Иногда Альберто задумывался – какой будет Венеция через пятьдесят лет? – с облегчением сознавая, что не увидит перемен своими глазами. Твердые интонации венето, языка, которым Този с удовольствием пользовался дома, наверняка заглушат невнятные бормотания на английском, китайском и русском. Город превратится в международную зону, управляемую иностранцами, а местным останется только прислуживать да охотиться за Упавшими со стола новых господ крошками.

Альберто Този считал себя цивилизованным человеком, давно поняв, что мир меняется постоянно. Но иногда, читая в газетах о новых планах по привлечению в и без того задыхающийся город еще больших орд туристов, он не мог избавиться от впечатления. что прогресс – всего лишь иллюзия, ловкий термин, придуманный для того, чтобы замаскировать жестокий и ловкий трюк, которым немногие обманывают многих.