Франтишек Флос - Охотники за орхидеями

• Название: Охотники за орхидеями
• Автор: Франтишек Флос
• Издательство: Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1960

Автор этой книги чешский писатель Франтишек Флос впервые увидел орхидеи в 1892 году, побывав в знаменитых тогда оранжереях Червеных Печек (Чехия). Здесь Флос познакомился с известным цветоводом Яном Сатрапой, которого впоследствии сделал героем книги «Охотники за орхидеями». Несмотря на свою молодость, Ян Сатрапа был одним из самых опытных цветоводов. В поисках редких или неизвестных видов орхидей он объездил Центральную Америку: странствовал в джунглях Мексики, Гватемалы, Гондураса, Коста-Рики. В своё первое путешествие Ян отправился, когда ему было всего тринадцать лет.

У писателя возникла мысль рассказать юным читателям о судьбе этого интересного человека. Шли годы… Флос читал дневники, воспоминания путешественников, посетивших те страны, где побывал Ян Сатрапа, изучал всевозможные научные материалы, и вот в 1920 году вышла в свет его книга «Охотники за орхидеями», ставшая одной из любимых книг чешских ребят. Это был увлекательный рассказ о путешествии трёх чехов: Долежала, Веверки и маленького Еника Сатрапы — по странам Центральной Америки, об их приключениях, о природе и людях этих стран.

Франтишек Флос с большой теплотой описывает обитателей этого края, суровые условия их жизни. Он горячо сочувствует бесправному положению индейцев, борьбе народов Центральной Америки за свою свободу и независимость.

Поэтому, хотя книга «Охотники за орхидеями» вышла в свет много лет назад, она не утратила своего значения и сейчас. И книга и её автор популярны среди юных читателей Чехословакии. Надеемся, что книга понравится и советским ребятам.

---

Он всё острее чувствовал, как недостаёт ему собаки. В этих коварных, полных опасностей лесах Юкатана охота без собак немыслима: собака не только выслеживает зверя — она предупреждает о грозящей опасности.

Легко поэтому представить себе радость трёх друзей, когда однажды, возвращаясь домой к ужину, они ещё издалека заслышали лай. Для ушей европейцев он показался райской музыкой.

— Идёмте быстрей, пастух, кажется, выполнил обещание! — закричал Еник.

— Однако он не слишком торопился, — проворчал Вацлав. — Интересно, кого он привёл?

На ступеньках хижины сидел пастух и держал на ремне двух великолепных псов. Собаки давно почуяли приближение незнакомых людей и так натягивали сворку, что пастух еле-еле удерживал их.

Франтишек поздоровался с гостем и сразу же принялся осматривать животных. Одна из собак оказалась поджарой стройной сукой с короткой светлой шерстью и длинной мордой, или «щипцом», как выразился Франтишек. Только кончики ушей и полоса вдоль спины у неё были чуть темнее. Это и была обещанная охотничья собака, в то время как другой пёс, сильный, с длинной коричневой шерстью, маленькими ушами торчком и широкой грудью, видимо, предназначался в сторожа.

Индейцы, приблизившись к лагерю, сделали большой крюк и обошли собак стороной. Они не скрывали своего недовольства, но этому тогда никто не придал значения. Пастух извинился за опоздание: за собаками ему пришлось идти в одно отдалённое ранчо. Поглаживая животных по спине, он на все лады расхваливал свой товар. По его словам выходило, что охотничья собака — очень ценная: она принесёт щенят. Это — преданный и надёжный друг, а на охоте просто творит чудеса. Второй пёс — самый сильный в округе. Он защитит своего хозяина лучше огнестрельного оружия.

Енику не терпелось подружиться с новыми знакомыми, но грозное глухое рычание и оскал белых клыков заставили его почтительно отступить.

— Злой пёс! — сказал Хосе, показывая на сторожевого. — Хотел разорвать негра, когда он нёс ему еду.

— Он кусается, как и всякий пёс, — согласился пастух, — а бросается только на воров и негодяев. Он их сразу чует.

— Хосе не вор и не негодяй, — возразил Хосе.

— Тогда ему нечего бояться! — отрезал пастух.

Франтишеку больше всего хотелось узнать возраст собак, и он незаметно перевёл разговор на другую тему.

— Нрав домашних животных зависит от человека, который их воспитывает — или портит. Самое свирепое животное, если взять его детёнышем, поддаётся воспитанию лаской и справедливостью. Да, да, не смейтесь — именно справедливостью! Животных трудно провести. Попробуйте обмануть их или обидеть — они сразу ожесточатся. И наоборот, за ласку они всегда благодарны. Потом, у них какое-то особое чутьё на плохих и хороших людей…

Рассказ заинтересовал всех, хотя, быть может, не все поверили Франтишеку.

— Конечно, с испорченным животным какая работа! Стоит собаке или лошади один раз утратить доверие к человеку — и они через много лет могут отомстить людям, подчас совсем невиновным. — Помолчав, Франтишек добавил: — Ну, а некоторым на редкость везёт. Животные будто читают по глазам, по голосу, что эти люди ласковы и добры. Тем действительно нечего бояться. — Он посмотрел на двух новых обитателей лагеря и, объясняя их раздражительность, сказал: — Сегодня они возбуждены присутствием чужих, утомлены дорогой. Пусть отдохнут и успокоятся.

Пастух долго благодарил Франтишека за щедрую плату. Он был очень доволен и охотно обещал передать дону Фернандо письма, которые Франтишек собирался вручить ему завтра утром.

Поужинав, европейцы ушли в хижину и принялись писать.

Франтишек успел уже закончить три письма: одно мистеру Хау в Лондон, другое банковскому дому в Белизе и третье в Чехию, своим престарелым родителям, — а его друзья не сочинили и одного.

У Еника дело совсем не клеилось. Он долго грыз ручку, но дальше многообещающего начала: «Дорогие мои родители и любимая Терезка, я вас сто тысяч раз обнимаю и целую», — дело не шло.

Франтишек сперва посмеивался над ним, а потом и легонько пожурил:

— Неужели ты не знаешь, что письмо — это тот же разговор, только короткий? Начало у тебя хорошее. Но представь себе: возвратился ты домой и начинаешь пространно уверять родителей, что ты их любишь и тысячу раз целуешь… А, Еник? Дома каждую минуту беспокоятся о тебе, о твоём здоровье, с нетерпением ждут весточки, а ты отделываешься пустыми словами?

— Но если я не знаю, как начать! — пожаловался Еник.

— Тогда объясни, зачем ты пишешь? Наверное, чтобы рассказать родным то, чего они не знают. Ну, о чём хотят знать ваши? Здоров ли ты, как тебе живётся, кто тебя окружает, какие рядом люди, природа, что за образ жизни ты ведёшь. Они боятся за тебя, поэтому понапрасну ты их не волнуй, не пугай, но и не вздумай обманывать. Честный человек никогда не лжёт. Запомни раз и навсегда: у лжи — короткие ноги, а правда рано или поздно обнаружится. К тому же, надо беречь время, а потому не будь многословным. Ну, теперь ты примерно знаешь, что писать и как писать, а я пойду пройдусь.

Франтишек ушёл нарочно: он не хотел больше подсказывать мальчугану. В письме человек всегда бывает самим собой: в каждой написанной строке проявляются его особенности, его характер и ум. Поэтому каждый должен писать письма сам, пусть нескладно, зато по-своему.

Еник мужественно взялся за дело. Он отрезал начало с приветами и начал снова:

«Дорогие папа и мама! Любимая моя Терезка! Я здоров, чувствую себя хорошо. Вот уже неделя, как я живу со своими друзьями Вацлавом и дядюшкой Франтишеком в лесной хижине. Стоит она на опушке непроходимого леса, у самой границы мексиканского Юкатана и Гватемалы. Если вы проведёте карандашом линию от города Сан-Филипе на юг прямо к границе, то приблизительно отыщете то место, где я теперь. Вместе с нами живёт негр Хосе — он варит еду и сторожит лагерь — и ещё три индейца. Они сбрасывают орхидеи с верхушек деревьев. Я помогаю дяде и Вацлаву, но пока пользы от меня мало. Я всем доволен, но часто вспоминаю о вас. Вацлав тоже. Коллекцию насекомых, которую я хотел привезти домой, вам, наверное, никогда не придётся увидеть. Я хотел похвастаться ею, когда вернусь, но из моей затеи ничего не выходит. Здесь водятся такие маленькие жучки — они любую коллекцию могут уничтожить в один миг. Лучше бросить. А жалко! Видели бы вы, какие здесь красивые бабочки!

Сегодня пастух привёл нам из усадьбы — по-здешнему “ранчо” — двух собак. Я ещё не знаю, хорошие они или нет, но, наверное, хорошие. Дядя Франтишек сказал, что животные всегда бывают такими, какими их захотят сделать люди; всё зависит от них.

Дядя Франтишек и брат Вацлав (знаете, мы ещё на корабле договорились, что я буду так называть их) ничего не боятся, и я тоже ничего не боюсь. Здесь нет ничего похожего на то, о чем пишут в книжках про индейцев. Индейцы — несчастные люди: печальные, недоверчивые и обманутые. Зла они никому не делают, много работают, а потом все вечера напролёт молча сидят у костров.

Дядя Франтишек говорил, что мы пойдём на запад, до Гондураса, а потом в Коста-Рику. Я жду не дождусь этого путешествия и ещё возвращения домой. Я надеюсь, вы тогда уже перестанете на меня сердиться. Я хочу быть цветоводом, как дядя Долежал, и поэтому мне нужно увидеть разные страны, где растут редкие растения. Если по дороге я найду что-нибудь очень красивое, обязательно вам привезу, только, пожалуйста, не сердитесь на меня и не хворайте. Целую вам руки, а Терезке шлю много-много поцелуев. Я её очень люблю и вас всех тоже, а Дику из оранжереи передайте большой привет. Пусть он приедет к нам — ему здесь очень понравится.

Ваш верный сын и брат Ян Сатрапа Штат Кампече, июня 1890».

Дописав последнюю строку, Еник бросился искать Франтишека.

— Ну вот, это уже лучше, — одобрил тот первое большое сочинение мальчика. — Что верно, то верно, ты хорошо о всё описал. Только мне кажется, ты мало раскаиваешься в том, что сбежал из дому, да и прощения просишь лишь для порядка. Вот ты пишешь, что любишь всех своих родных. Но в будущем тебе придётся доказать это как-нибудь иначе, не огорчая их.

Еник взглянул на дядю, и тот даже в сумерках, окутавших лес, увидел слёзы на глазах мальчика.

— Ну, что ты, я не хотел сказать ничего обидного! — Франтишек ласково погладил Еника по голове. — Сделанного не воротишь, а в твоём возрасте часто поступают необдуманно. Но я верю, мальчик, что из тебя получится настоящий человек.

На следующий день утром Франтишек пошёл кормить собак. Наверное, он сам был из тех людей, к которым животные инстинктивно чувствуют расположение. При виде его собаки дружелюбно завиляли хвостами, а охотничья радостно забегала по кругу, насколько позволяла привязь; она явно просила свободы и немного человеческой ласки. Франтишек погладил её по голове и спустил с ремня. Собака метнулась в сторону и, задрав хвост, вмиг обежала весь лагерь. Тщательно обнюхав всё, она вернулась к Франтишеку. Тот снова погладил её и поманил в дом. Собака легко вскочила по ступенькам, а когда Еник, прищёлкнув языком, позвал её, доверчиво подбежала к нему, обнюхала ноги и завиляла хвостом, не переставая, однако, коситься на Франтишека.