Наталья Загвоздина - Дневник. Продолжение

• Название: Дневник. Продолжение
• Автор: Наталья Загвоздина
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9691-0649-9

Эта книга – продолжение «Дневника», составляющая с ним единое целое, не расширяет, но углубляет пути избранных тем, оставаясь все так же в потоке времени.

---

30 м а р т а

ТАНЕ БЕК. ВСТРЕЧА

1

Татьяне Бек, сказавшей за меня...

В апреле бахромой цыплячьей клёны
за сутки оперились, сняв поклёпы
на родину холодную... Поклоны
мои – любившей жизни знамена,
как жизнь, не только красные... Апрель
не прост, не постоянен, не пригоден
для неги, расслабленья... Непригожи
его задворки...
Рядом кисея и залежи суровые рогожи,
сложившие утеху – под запрет.

2

...А подержаться за руку, а встать
поближе у обрыва?..
Кто поменьше,
удержится на краешке, а кто —
усядется на стул, на два...
Не с ними
хотела бы на карточке одной
остаться полустёртой...

Эта жизнь живётся раз и набело.
Парит большая птица с новыми крылами,
отсель недосягаемыми нами.

3

Чу, девонька, красавица-душа!
Ничто не пропадает – было б только!
Не первой, не последнею дошла
до будущего... Вечного. Не долго
оплакивать и радоваться здесь,
где, как ни потянуться – не задеть
грядущее посмертно. Лишь – затем!

Тебя же – полюбила без затей.

30 а п р е л я

КИСЛИЦА

По нетронутой заячьей – по
кислой травке не сладко ходить...
Запрокинуто мая чело
высоко, разнотравьем кадит

жаркий полдень... В его глубине
всяк не целое – целого часть...
И зелёный убра́н кабинет
белизною прозрачною чаш.

Крошка-венчик, застенчив и мал,
схорони человечью печаль!
Двадцать первый не выпитый май
от начал безнадежно почат...

Не воротишь, что минуло. Тут
обретай снова душу свою.
И не думай, о чём на лету
в ухо призраки песню споют.

Двадцать первый непрожитый век
наступает с не майской тоской.
Поднимаются венчики вверх
и – лежат у меня под носком...

П е р е д е л к и н о, м а й

В МАЕ?..

Соловей – не разбойник, не тать —
заливается... Майский разлив...

Уплываю. Не выплыть, не встать,
не попятиться – в землю вросли
было ноженьки...
Впредь плавником
разворачивать, прямо глядеть
в зенки чудищу – запросто съест...

«Знатоки» – пострашнее – людей
в океане пожизненном есть...

16, 17 м а я

РАЗГОВОРЫ

Смерть! где твое жало?!

Иоанн Златоуст. Пасхальноеогласительное слово

1

Л.

Ночные звуки, медный камертон
и голос тихий
заводят сердце заново, мертво
что было, тикать
велят расстроенным часам,
скрепляют вехи...

Глядишь, и дышишь нынче сам,
и любишь – с верхом.

2

Т.

Родная кровь, что миру синевой
отсвечивает в жилке,
восставит стержень становой
движеньем жизни.

И ты, впотьмах, посереди
ночного плена
вновь осязаешь – се Един,
разлука тленна.

3

Е.

Ночные жители – слова,
что к свету стайкой
упорно лепятся, в овал
слетаясь – стадо

закла́нное... но не зазря,
ожога ради —
так Божий охраняет зрак
в земной ограде.

19, 20 м а я

ПЕРВОРОДНОЕ

Покачаться на каждом листке
новорожденном – майское племя,
с каждой пташечкой вылить словцо...
Посидеть на живом лепестке,
отдыхая от долгого плена...

И остаться Отцовой овцой,
и уйти с «человеков ловцом».

В мае – хочется. Просится – жить.
С каждой пташечкой с веточки – вжик...
Где ты, умница? Вешний простор...
Не взлетает овечка на спор...

Други – недруги, май-то на что?
Он опять соблазняет мечтой.
И опять отцветает в кустах...
И бессмертная тайна – густа.

20 м а я

РАДУЯСЬ ЛЕТУ

Мы длинной вереницей идём

за синей птицей...

Из спектакля «Синяя птица»по пьесе М. Метерлинка

И лету радуясь, и щедрый славя день,
принявший из глубин
родительских, окучиваю тень
воздухов голубых,

где перья синие – лишь руку протянуть
и сбудется... Вотще.
Воспринятый в земную простыню,
заглядываю в щель

меж сферами... Не птичья благодать
там властвует уже.
И незачем, как дитяткам, гадать —
не синее ужель?

20 м а я

МОТИВ

Мне в ухо дудочка вдувает, что жива
моя страна, пока жива народом,
которого призванье – пожинать
не сладкое... Сия печаль нарочна.

Нарочна жизнь. Раз взялся, так живи.
Сегодня май в своей последней трети.
И нету у живого сдешевить
ни шанса, чтобы после не ответить.

20 м а я

ВДОГОНКУ Вспоминая весну

Отчирикать – как не было.
Где вы теперь, соловьи?
Не пошарить ли неводом,
далеко от земли заломив —
запрокинув, что моченьки
хватит, шею с подушным ярмом...

Лишь не верится очень-то
в соловьёв под июня гармонь...

15, 16 и ю н я 

«Растёшь и умещаешься в душе, неведомой почти...»

Растёшь и умещаешься в душе, неведомой почти,
в свою вмещая неведомые чьи-то. Но полней
не делаешься. Жизнь идёт на скос...

Блуждаешь где-то. «Где-то там» почить
готовясь исподволь... Но на волне
качаешься Глядящего насквозь.

Блуждание и колет, и влечёт,
но, видно, не найдёшь, не поблуждая...

Упёршись Вседержителю в плечо,
покоишься, земли́ не ублажая.

И ю н ь

А ТЫ ГОВОРИШЬ: «ГРУСТНО...»

А кто говорит «грустно»,
вовсе того не знает.
Стоит вдали хрустнуть
веточке – уж без сна и

ждёт самого татя,
прячась за все засовы...
Так понапрасну тратя,
что отдают за слово.

24 и ю н я

У ТИБРА Упражнения 2010

1

Зверь Тибра, насельница мест,
бродячая римлянка-крыса,
чей древний латинский замес
едва показался и скрылся
в воде, в унисон моему
движенью вдоль долгого брега
поплыл по волнам оберега...
И – глядь – унесён – коемужд!

2

День вычерпан. Рим устоял.
Затихли уставшие твари.
Но будто «стоит у станка»,
работая те же товары,
не спящий недремлющий Тибр,
последний слуга и вельможа
первейший... Кому – невозможно
ничей – приспособить – мундир.

29, 30 и ю н я

«Кто претерпит жару, сдаться холоду сможет ли? Тот...»

Кто претерпит жару, сдаться холоду сможет ли? Тот
в полынью – что в костёр.
Как и прежде, одет в райской смоквы дрожащий листок,
на ошибки востёр.

Как положено, слаб, но случится – и в поле один
будет воином, чтоб
строить мир, засевать, ждать плодов, собирать, молотить —
не оставить мечтой.

И хитёр и горазд, как любая подлунная голь,
хоть простак простаком...
И толкает вперёд и назад эту землю ногой,
отрываясь тайком...

Лишь когда отойдёт, распознает, кем был и чем стал,
чтобы новый Адам
под дрожащим листком – каждый день, что течёт, как вода,
в поте жизни листал.

И ю н ь

В ЖАРУ

Аравийское солнце в Москве.
Свёрнут в точку, ну ладно, в овчинку
небосвод... Превращается в сквер
каждый куст на ходу не по чину...

Третий Рим, где фонтаны с водой
акведуковой? Молнии с громом?
Здесь от засухи губы сведёт —
замолчу, се молчанье не скромно,

а винительно – что за напасть?
Развяжи же язык мне, прохлада!
Я водицу ношу про запас
битый срок, и пора бы поладить.

Но чему-то нас учит, должно,
этот зной, безвоздушие, жажда...
И стоянье – тем паче ожог
аравийского солнца – не шашни.

2 и ю л я

ДОЖДЯ!

...всяк пияй от воды сея

вжаждется паки...

Ин. 4, 13

Всё навыворот. Даже цветов
поменялась палитра. На грядке
пертурбация... Не воробей
злое слово – вот-вот улетит...

Причитания мнимых святош
не помогут. Захочет – нагрянет!
Мы и так помаленьку на грани
очутились... Не воля – уйти
из-под вёдра (читайте – неволи),
если краски – и те взаперти...
Но попробуй его запрети!

Подкрадётся, зашепчет, нагрянет,
развернётся последнею гранью
и покажет – в запасе ещё,
и уже запасайся плащом...

Это завтра. Сегодня мы грезим.
День проходит как посуху крейсер.
Тучка дразнит надеждой одной —
о сухое царапаем дно...

Но чему-то нас учит и вёдро.
Быть в достатке не невидаль бодрым.
Да и вжаждется снова любой
не познавший Отцову любовь.

3 и ю л я

ЦВЕТЕНИЕ

1. Иван-чай

Над облаками иван-чая
плывут воздушные дома...
Июльскую жару венчает
макушка лета. И томят
пейзажи прошлого, предчувствья
далёкого – скончанье лет...
Но шепчет на ухо про чудо
небесное цветок полей.

4 и ю л я