Андрей Кураев - НАСЛЕДИЕ ХРИСТА. ЧТО НЕ ВОШЛО В ЕВАНГЕЛИЕ

• Название: НАСЛЕДИЕ ХРИСТА. ЧТО НЕ ВОШЛО В ЕВАНГЕЛИЕ
• Автор: Андрей Кураев
• Жанр: Религиоведение

Книга диакона Андрея Кураева, профессора Православного Свято-Тихоновского Богословского Института, посвящена вопросу, который находится в центре православно-протестантских дискуссий, — вопросу о том, какое место занимает Библия в жизни Церкви. Только ли Библию оставил Христос людям? Только ли через Библию Христос приходит и обращается к нам?

В книге ставятся вопросы о соотношении Писания и церковного Предания, о христианском восприятии истории, о соотношении материи и Духа.

Назначение книги — уберечь людей (и протестантов, и православных, и светских исследователей) от слишком упрощенного понимания Православия и пояснить, что именно делает Православие религиозной традицией, существенно отличной от протестантизма.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

---

Понятна отсюда логическая связь и преемственность между двумя соседствующими стихами ап. Павла: "Бог от начала, через освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению, к которому и призвал вас благовествованием нашим для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа. Итак, братья, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим. Сам же Господь… да утешит ваши сердца и да утвердит вас во всяком слове и деле благом" (2 Фее. 2,13–17).

Смысл апостольских слов в том, что цель жизни христианина — "достигнуть славы", то есть войти в теофанию, в благую и явленную энергию Христа, что происходит "через освящение Духа". От апостолов здесь требуется слово проповеди; от неофита — вера; но все это будет бездейственно, если не будет третьего участника таинства синергии — Духа. Мы, апостолы, дали вам слово о Христе, чтобы впредь утешать вас мог Сам Господь.

Естественно, что толкование св. Иоанна Златоуста на эту главу Павлова послания завершается Евхаристическим призывом (4 Беседа на 2 Послание к Фессалоникийцам, 4). И если бы для Златоуста апостольское предание было бы всего лишь несколькими словами, добавляемыми к апостольским текстам, то был бы непонятен категоризм его утверждения: "Есть предание, и более не ищи ничего" (Там же, 2). Если предание — это два или три философских тезиса, то перед нами формула отречения от Евангелия. Если предание есть некоторые неписаные учения апостолов, то эта фраза является чудовищной: это отвержение и Евангелия, и Самого Христа. Достаточно тебе знать некоторые устные инструкции, и можно не искать Самого Христа. Но если Предание есть "достижение славы Господа нашего Иисуса Христа", тогда, действительно, христианину более искать нечего.

Апостольское наследие состоит не только из посланий и даже не только из учений. Ап. Павел вручает Тимофею некий "залог" и увещевает ученика это нечто врученное ему "хранить Духом Святым, живущим в нас" (2 Тим. 1, 14). Чтобы сохранить текст — помощи "Святого Духа, живущего в нас", не надо. Так какой же залог, нуждающийся в постоянной синергии, оставил Павел Тимофею? — Рукоположение: "По сей причине напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение" (2 Тим. 1, 7). Священство, в которое человек входит через апостольское рукоположение — это литургическое служение, служение созидания Церкви как Тела Христова. Возможность нести это служение здесь, на земле — величайший дар. Итак, "держись вечной жизни" (1 Тим. 6, 12) — той жизни, которая дана нам. "Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия" (2 Тим. 1, 7). Бог, любящий мир, отдал Сына Своего Единородного нам. Напомню, что и поныне при рукоположении священника епископ, вручая ставленнику дискос с частицей литургического Агнца, частицей Тела Христова, говорит ему: "Приими залог сей…"

Как хранить книги и духовные мемуары — понятно. А как хранить залог Духа? Как люди могут сохранить, удержать Того, Кого нельзя внести в библиотечный каталог и без Кого Предание вырождается в этнографию? Человек с помощью Того же Духа вновь и вновь ищет слова и формы для своего выражения. А где хранится этот Дух? Человек не может Его удержать. Все Отцы признают, что Он их покидает и вообще "дышит, где хочет" (Ин. 3, 8). Значит, мы вновь должны признать, что Христос Сам хранит Себя. Он Сам сохраняет Себя в Своей Церкви.

Единственный

Священник в мире — Христос. Он "принес жертву Богу Отцу, такую же, какую принес Мелхиседек, — хлеб и вино, то есть Свое Тело и Кровь"[205]. Эта жертва принесена единожды и принята навек, и потому Христос есть вечный Первосвященник (см.: Евр. 7 и 8). Наши же священнослужители "совершают Литургию не своей силой, не своей личностью: единственный совершитель Таинств — Сам Христос; единственная сила, сотворяющая Таинство, — Святой Дух. Священник стоит от имени Церкви, от имени всей земли и подносит Боту хлеб, вино и говорит: возьми, освяти и верни их нам, — и эти руки, этот голос и этот человек играют такую второстепенную роль, что можно пройти мимо его личности" (митр. Сурожский Антоний[206]).

Так воспринимает священническое служение и святоотеческое Предание св. Григорий Богослов: "Рассуди сам, — у тебя два перстня: один золотой, другой железный, и на обоих вырезан один и тот же царский лик и обоими ты сделал печати на воске. Чем одна печать отлична от другой? Ничем. Распознай вещество печати на воске и, если ты мудрее всех, скажи, который оттиск железного или золотого перстня? Ибо хотя вещество различно, в начертании нет различия. Так и крестителем и исповедником да будет у тебя всякий священник, потому что хотя бы один превосходил другого по жизни, но сама сила Крещения (равно как и других Таинств) одинакова и посему одинаково может привести тебя к совершенству всякий иерей, наставленный в той же вере"[207].

О том же вопрошает св. Иоанн Златоуст: "Что тебе до того, что священник скверный и злой? Но если и добрый и благочестивый за тебя Бога молит, что пользы, если ты сам злой? Также тебе не вредит и скверный: если ты сам верен Богу и угоден Ему, ибо вся благодать от Бога; священник только уста отверзает, говорит же Бог"[208]. Конечно, "случается, что начальники бывают злые и невоздержные, а подчиненные добрые и воздержные; миряне живут благочестиво, а священники порочно; и если бы благодать всегда искала доступных, то не было бы ни крещения, ни совершения тела Христова" (св. Иоанн Златоуст. 8 Беседа на Послание к Колоссянам. Гл. 3).

Христос Сам стремится к людям. Он верен своей Церкви. Не потому, что мы хороши и достойны, а потому, что именно больные имеют нужду во Враче (см.: Мф. 9, 12). Люди должны откликаться на эту Любовь и уметь принимать ее.

Итак, "у Предания два смысла: это а) совокупность образов, через которые Христос проходит в жизнь людей, и б) восприятие этих образов от поколения к поколению"[209]. Христос же приходит к людям не только через слова, не только через проповедь. Важнее и радостнее, что Он приходит Сам: "Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (Ин. 14,23).

То, что Спаситель вверил апостолам — то самое они приняли и передали Церкви. Слово стало плотью; Оно не превратилось в слова (пусть даже слова Евангельской проповеди). Слово не разменивается на слова без остатка. Оно стало плотью неразлучно, навсегда — и эту ословесенную, увековеченную Свою плоть (теперь уже — Плоть) Логос позволил передавать через века человеческими руками. Значит, и поныне, если мы хотим быть христианами, то есть учениками и служителями Христа, а не послушниками приезжих лекторов, мы должны принимать и передавать Логосную Плоть. "Что тебе вверено, то пусть и остается у тебя, то ты и передавай, — предупреждал преп. Викентий Лиринский. — Ты получил золото, — золото и отдавай. Не хочу, чтобы ты мне подкидывал вместо одного другое; не хочу, чтобы вместо золота представлял ты нагло свинец или обманно — медь; не хочу золота по виду, — давай мне настоящее золото"[210]. Золото Евхаристии не надо разменивать на свинец человеческих пересказов Евангелия. Предание говорит о литургической жизни Церкви. И в отрыве от Предания, в отрыве от Литургической жизни само Писание начинает иссыхать.

Дискуссию о том, чем именно необходимо восполнить Писание, вполне можно закончить указанием на одну Евангельскую фразу: "Познайте Истину и Истина сделает вас свободными" (Ин. 8, 32). Не знание истины даст свободу, а сама Истина. Причастие к иному кругу Бытия дает свободу от здешней фальши.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ДЛЯ КУЛЬТУРОЛОГОВ

Завершая написание двух книг — "Протестантам о Православии" и "Наследие Христа", — я решил подытожить их выводом, сказанном на языке не столько богословия, сколько культурологии.

Появление этих книг, полемически направленных против американских протестантских миссионеров, явление вполне заурядное. Это обычная реакция представителя "третьего мира" на американский империализм (в данном случае — культурно-религиозный). Во всем мире за пределами "семерки" происходит деколонизация сознания. Многие народы обретают свое самосознание и учатся думать на своем языке. Россия, может быть, немного раньше остальных колоний (колоний в смысле не столько политической, сколько культурной зависимости) встала на этот путь. Славянофилы XIX века, возвысившие свой голос против откровенно колонизаторской политики властителей России XVIII столетия, выдвинули аргументы, типологически вполне схожие с теми, что позднее выдвигались национальными деятелями Индии, Латинской Америки или Алжира.

Негативная реакция на американизм, как будто роднящая православных жителей России и ее коммунистических обитателей, лишь по внешности объединяет нас. На самом деле она питается совершенно разными ощущениями. Коммунистически ориентированные борцы с американизмом питаются ностальгией по былой власти, по былой "державности". Это озлобление ослабевшей империи против империи более сильной, это ненависть состарившегося хищника к хищнику более молодому и сильному.