Игорь Дьяконов - Люди города Ура

• Название: Люди города Ура
• Автор: Игорь Дьяконов
• Издательство: Наука. Главная редакция восточной литературы
• Жанр: История
• Год: 1990
• ISBN: 5-02-016568-9

Книга рассказывает об одном из древнейших городов мира — Уре — в период 1932–1739 гг. до н. э. Написанная на уникальном документальном материале, книга, однако, живо воссоздает повседневную жизнь горожан Ура — от высокопоставленных жрецов до бедноты.

---

Кто же были эти женщины, не подлежавшие патриархальной власти? Во всяком случае, они никак не были «согрешившими» девушками, оставшимися незамужними в отцовском доме. В столь регламентированном обществе, как старовавилонское, взрослой незамужней женщине, «согрешившей» или не «согрешившей», в семейном доме места не было: если она не выходила замуж, она в зависимости от средств на приданое либо становилась блудницей-harimtum, либо вступала в одну из категорий жриц, в обоих случаях выбывая из-под семейной власти.

Сколь много — или сколь мало — можно почерпнуть из старовавилонских деловых текстов о женщинах, не живших под патриархальной властью, достаточно ясно из приведенных выше данных. Литературно-религиозные тексты, за исключением аккадского «Эпоса о Гильгамеше», молчат о них или упоминают лишь названия различных жриц без подробного контекста. Тем не менее кое-что мы можем заключить и из этих скудных источников — об их образе жизни, функциях и месте в жизни общества.

Жрицы храма мыслились как жены и наложницы бога и как служанки его божественной супруги. В больших, главных храмах разыгрывался ритуал священного брака, в котором царь или жрец и верховная жрица исполняли, иногда в соответствующих масках,[413] роли бога и богини; не исключено, что в некоторых храмах в более поздние периоды ритуал брака разыгрывался «понарошку», как в аграрных праздниках старинной Руси[414] или Европы. В малых храмах ритуал этот, возможно, как таковой не разыгрывался, а роль божества символически возлагалась на чужеземца или любого постороннего человека, которому жрица должна была жертвовать своею плотью на алтаре. Смысл этого обычая, как и «большого» ритуала священного брака, заключался в магическом воспроизведении акта первичного создания всего живого и обеспечения и дальнейшего продолжения жизни на Земле.

Все эти жрицы выполняли, таким образом, насущно необходимую для жизни общества функцию, и на них не распространялось в принципе никакое моральное осуждение,[415] несмотря на то что в семье для семейных женщин господствовали суровые патриархальные обычаи. Даже Иштар-Инана, одна из самых излюбленных и могущественных богинь, в честь которой — не в пример другим богиням — давали имена не только девочкам, но и мальчикам, в пределах небесного «города», или «общины» богов несла функцию жрицы-блудницы. В раннединастический период царь Ура Месанепада в подтверждение своего права на власть отмечал в своей титулатуре, что он «муж (небесной) блудницы».[416]

Ниже всей иерархии жриц стояли просто блудницы, не священные. Однако и они были под защитой Иштар-Инаны (а в «Эпосе о Гильгамеше» защиту блудницы берет на себя сам главный бог справедливости — Шамаш-Солнце). Вероятно, они имели свои, оберегавшие их и освящавшие их ремесло, молитвы и ритуалы. Разница между «просто» блудницей и жрицей, в определенных ситуациях приносившей в жертву свое тело, в социальном плане, вероятно, заключалась только в том, что за жрицу надо было давать приданое, которое не всякой семье (или тем более девушке, потерявшей семью) было по средствам. Впрочем, и блудница по закону (ЗХ, § 181) имела право на приданое от отца, а если не получала его — право на пожизненное пользование долей в отцовском имуществе, равной 1/3 доли каждого из братьев.

Блудницы не обязательно были обычными «уличными» (ša sūqi[m]) женщинами; по-видимому, нередко были случаи длительных связей молодых мужчин с блудницами, превращавшиеся в настоящие браки. (Это видно из разных источников, в том числе из речи Шамаша в защиту блудницы в «Эпосе о Гильгамеше».) Законы ЛипитЭштара, царя Иссина (§ 27), обязывают мужчину давать блуднице, родившей ему детей, обычное содержание хлебом, маслом и одеждой, как вдовой матери или как работнице. В ряде случаев блудниц времени царства Ларсы следует, скорее, сравнить с греческими гетерами, которые способны были занимать своих гостей разговорами, пением и игрой на музыкальных инструментах. Довольно многочисленные изображения танцовщиц, музыканток и певиц на терракотовых рельефчиках-образках, несомненно, показывают блудниц, принадлежавших к культу Иштар. Вавилоно-ассирийская лирическая поэзия,[417] предполагающая вольные и более или менее равные отношения между юношей и девушкой, имеют в виду, надо думать, любовь к гетерам. Ведь замуж девушка, выдавалась так рано, а супружеская неверность каралась так жестоко, что на почве законных предбрачных и брачных отношений такая поэзия едва ли могла развиться (что опять-таки напоминает Грецию).

Простая блудница или гетера всюду называлась по-шумерски kar-kid — «шляющаяся по рынку», по-аккадски harimtu[m] — «скрываемая». Что касается жриц, то их наименования и отчасти функции различались по различным городам и храмам. Можно выделить четыре-пять главных наименований, но не всюду они значили одно и то же и даже не всюду были одинаков о распространены.

Высшим чином жрицы в культах мужских божеств было шум. fēn, аккад. ēntu[m]. Ранг ее был равен рангу верховного жреца ēn, аккад. ēnum в культе таких богинь, как Инана-Иштар в городе Уруке, и уступал только царскому званию. Так назывались жрицы — супруги бога Луны Нанны (Сина) в Уре, которые были всегда царевнами.

Затем следовала жрица, называвшаяся по-шумерски nin-dingir, но по-аккадски тоже ēntu[m]. Так назывались жрицы-супруги многих других важных богов.

Далее следовали жрицы, называвшиеся по-шумерски также nin-dingir, но по-аккадски — ukbābtu[m] или kubābtu[m]; наименование это, возможно, связано с именем древнейшей, еще дошумерской богини Кубабы, дожившей впоследствии до римских времен под названием Cybēlē. Функции и статус жриц ukbābtu[m] были, по-видимому, очень различны от города к городу. В Ашшуре на р. Тигре главный бог Ашшур имел, видимо, несколько ukbābtu[m], так что скорее такая жрица была наложницей бога, чем его женой, но, с другой стороны, нет известий, чтобы в культе Ашшура существовала какая-либо более высокая по званию жрица.[418] Как обстояло дело в Уре — этого мы коснемся несколько ниже.

Жрицы nadītu[m] (букв, «брошенная, отложенная», может быть, «лежащая в бесплодии») существовали не во всех городах. Так, в Сиппаре они были служанками супруги бога Шамаша, богини Айи, и притом затворницами, которые жили в обители;[419] в Вавилоне, в храме бога Мардука, они выполняли какие-то обязанности в отношении божества (может быть, те, о которых говорит Геродот, 1.181–182, 199) и могли выходить замуж, хотя, по-видимому, им не разрешалось рожать детей.[420] Слово nadītu[m] передается шумерской идеограммой lukur, но шумерская lukur III тысячелетия до н. э. представляла собой, видимо, нечто иное. В Уре при III династии существовала категория lukur-kaskal-(l)a — «походной lukur», которая была наложницей царя-божества. С прекращением обожествления царей эта категория жриц исчезла и не была возобновлена при обожествлении РимСина I.

Ниже стояла категория жриц шум. nu-gig, аккад. qadištu[m] — «посвященная», или kezertu[m] — «носящая косу»; Иштар-Инана была «небесной nu-gig»; видимо, именно эти жрицы должны были отдаваться (может быть — жрецу, может быть — чужестранцу) в виде жертвы божеству. Эти жрицы существовали, несомненно, в культе различных Иштар и сходных богинь, а также, возможно, и в других культах. В некоторых из них жрице qadištu[m], исполнившей свой священный долг, разрешалось выйти замуж. Однако только одна ступень отделяла nu-gig — qadištu[m] от простой блудницы harimtu[m); в Палестине их различали ханаанеи, но считали за одно евреи; в Ниппуре, когда автор учебника Ana ittišu говорит о герое своего рассказа, что он разошелся со своей первой женой и взял в жены qadištu[m] — «с улицы», он вероятно, употребляет это слово как эвфемизм для блудницы harimtu[m]; эвфемизм тем более уместный, что новый брак оказывается, по рассказу, благополучным. Брак с harimtu[m], вообще говоря, осуждался общественным мнением,[421] и поэтому более состоятельная и благополучная harimtu[m], вероятно, стремилась сходить у людей за qadištu[m].

Известные мне до сих пор тексты из Ура времени царства Ларсы называют конкретно три категории жриц: ēntu[m] — верховную жрицу бога Луны Нанны, непременно царевну и самое высокопоставленное лицо в городе; ее помощницу lukur-èš — «домашнюю lukur»; и nin-dingir (читай, вероятно, ukbābtu[m]). Никаких других жриц в текстах пока не найдено. Одно божество могло иметь одновременно несколько nin-dingir, которые, таким образом, скорее были наложницами, чем женами божества. Как мы увидим, сохранились изображения обряда того типа, который связывается, скорее, с qadištum-kezertum, в доме, где, по всей вероятности, жила жрица (или жрицы) nin-dingir, ukbābtu[m]; таким образом, возможно, что под общее наименование nin-dingir в Уре входила также и эта категория жриц.