Янн Мартел - Жизнь Пи

• Название: Жизнь Пи
• Автор: Янн Мартел
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2004
• ISBN: 5-9550-0338-X

 Едва ли найдется в современной литературе другой приключенческий роман-триллер, так же щедро насыщенный размышлениями об устройстве нашего мира, как роман Янна Мартела «Жизнь Пи», удостоенный в прошлом году престижной Букеровской премии. Удивительная история сосуществования индийского подростка и бенгальского тигра на борту спасательной шлюпки, дрейфующей в течение девяти месяцев по просторам Тихого океана, составляет основное содержание романа. Тот тип взаимоотношений, который постепенно складывается между зверем и человеком, нельзя назвать ни дружбой, ни привязанностью. Это некая странная связь сразу на нескольких уровнях - практическом и подсознательном, инстинктивном и волевом. Чтобы выбраться на волю из клетки сознания, нужно, по меньшей мере, раскачать ее прутья. Эпическо-философская аллегория Янна Мартела справляется с этой задачей блестяще. Приключенческая по форме, познавательная по содержанию и завораживающе мистическая по ощущению, она воспроизводит незабываемую реальность, в которой дуализм «добра» и «зла», «физики» и «метафизики» стирается без остатка.

---

Новая Индия рухнула и разбилась вдребезги – так, по крайней мере, посчитал отец. Матушка была того же мнения: пора делать ноги.

Нам с Рави сообщили эту новость однажды за ужином. Мы ушам своим не поверили! Канада! Да если Андхра-Прадеш[13], северный наш сосед, и тот был чужедальней землей, а Шри-Ланка – обратной стороной Луны, даром что Полкский пролив[14] обезьяна одним прыжком перемахнет, то можете представить себе, чем была Канада. Пустым звуком, вот чем. Вроде как Тимбукту – такое место, что отовсюду покажется у черта на куличках.

Глава 30

Он, оказывается, женат. Я наклоняюсь разуться и слышу вдруг: «Познакомьтесь с моей супругой!» Поднимаю голову – вот так сюрприз! Рядом с ним стоит госпожа Патель. «Здравствуйте! – Она с улыбкой протягивает руку. – Писин о вас много рассказывал». Не могу ответить ей тем же. Я и понятия не имел, что она существует. Она торопится, так что мы успеваем обменяться лишь парой фраз. Она тоже индианка, но, должно быть, во втором поколении – выговор у нее канадский. Она чуть моложе мужа и чуть смуглее. Длинные черные волосы заплетены в косу. Блестящие темные глаза, восхитительно белые зубы. В руках – запечатанный полиэтиленовый пакет с белым халатом, только что из химчистки. Госпожа Патель – фармацевт. «Рад познакомиться, госпожа Патель», – говорю я и слышу в ответ: «Просто Мина, пожалуйста». Чмокнув мужа в щеку, она убегает – у нее рабочая смена, хотя сегодня и суббота.

Итак, этот дом – не просто ящик с иконами. Теперь-то я начинаю замечать следы и приметы супружеской жизни. Они и раньше были на виду, просто я их не видел – потому что интересовался другим.

Как он застенчив. Жизнь научила его не выставлять самое дорогое напоказ.

Так вот, значит, кто терзал мой желудок южно-индийскими яствами!

– Я приготовил вам чатни, – объявляет он. – По особому рецепту. – И улыбается.

Нет, все-таки не она.

Глава 31

Однажды мистеру Кумару довелось встретиться с мистером Кумаром, то есть пекарю – с учителем. Первый изъявил желание посетить зоопарк:

– Столько лет живу оттуда в двух шагах, а так и не побывал ни разу. Может, сводишь меня?

– Конечно, – сказал я. – Почту за честь.

И мы уговорились, что завтра после школы я буду ждать его у главных ворот.

В тот день я просто извелся. И все корил себя: «Дурак ты, дурак! Зачем сказал „у главных ворот“? Ну кто тебя за язык тянул? Там же народу – не протолкнуться! Забыл, какой он неприметный? Тебе же нипочем его в толпе не узнать!» Если я его не замечу и пройду мимо, он обидится. Решит, что я передумал и не хочу показываться на людях с нищим пекарем-мусульманином. И уйдет, так меня и не окликнув. Сердиться он, конечно, не станет – сделает вид, что поверил, будто я ничего не видел против солнца, – но впредь о походе в зоопарк даже не заикнется. Так оно все и будет, как пить дать. Нет, я просто обязан его узнать. Спрячусь где-нибудь и буду смотреть внимательно на всех, кто хоть немного да похож на него, – смотреть, пока не уверюсь, что это точно он. Однако я уже давно заметил: когда сильно стараешься, узнать его еще труднее. От самих усилий я словно слепнул.

В условленный час я встал прямо перед главными воротами и принялся обеими руками тереть глаза.

– Что ты делаешь?

Это был Радж, мой приятель.

– Чем? Глаза трешь?

– Отстань..

– Пошли на Бич-роуд.

– Я жду одного человека.

– Ты его пропустишь, если будешь так тереть глаза.

– Спасибо за совет. Иди развлекись там, на Бич-роуд;

– А в Правительственный парк не хочешь?

– Сказал же – не могу!

– Да ладно тебе, пойдем.

– Оставь меня в покое, Радж! Я тебя прошу! Он ушел, а я остался стоять и тереть глаза.

– Привет, Пи! Поможешь мне с домашним заданием по математике? Аджитх, другой приятель.

– Позже. Уйди.

– Здравствуй, Писин!

Госпожа Радхакришна, мамина подруга. Ее я быстро спровадил.

– Извините, не подскажете, как пройти на Лапорт-стрит? Незнакомец.

– Вон туда.

– Сколько стоит билет в зоопарк?

– Пять рупий. Касса – там.

– Тебе что, хлорка в глаза попала? Мамаджи.

– Привет, Мамаджи. Нет, это я так.

– Отец где-то здесь?..

– Наверное…

– Завтра утром увидимся.

– Да, Мамаджи.

– Я тут, Писин!

Я так и замер, не отняв руки от глаз. Этот голос. Привычно странный, странным образом привычный. Губы мои сами собой растянулись в улыбке.

– Солям алейкум, мистер Кумар! Как я рад вас видеть!

– Ва алейкум ас-солям. Что у тебя с глазами?

– Ничего. Просто пыль попала.

– Красные они что-то.

– Ничего страшного. И он двинулся было к кассе, но я остановил его:

– Нет-нет, учитель. Вам не надо.

Гордо отмахнувшись от билетера, я провел мистера Кумара в ворота.

Он дивился всему – и тому, как высоки жирафы под стать высоким деревьям, и тому, что у хищников есть травоядные, а у травоядных – трава, и тому, как делят между собою день и ночь разные звери, и тому, что острые клювы даны тем, кому нужен острый клюв, а гибкие лапы – тем, кому нужны гибкие лапы. Глядя на его восторги, я радовался от души.

– «Знамения людям разумным»[15], – процитировал он священный Коран.

Мы подошли к зебрам. Мистер Кумар не то что не видел таких созданий – сроду о них не слышал. Он буквально оцепенел.

– Это зебры, – сказал я.

– Их что, раскрасили кисточкой?

– Нет-нет, они такие и есть.

– А если дождь пойдет?

– Ну И ЧТО?

– Полоски не смоются?

– Нет.

Я в тот день захватил несколько морковок. Осталась одна – крупная, крепкая. Я достал ее и протянул было мистеру Кумару, но тут откуда-то справа донесся скрип гравия. К нам приближался, прихрамывая и переваливаясь по обыкновению, мистер Кумар-учитель.

– Здравствуйте, сэр.

– Здравствуй, Пи.

Пекарь, человек скромный, но всегда державшийся с достоинством, кивнул учителю. Тот кивнул в ответ.

Умница-зебра заметила морковку у меня в руке и подошла к заборчику, прядая ушами и негромко притопывая. Я разломил морковку пополам: половину – мистеру Кумару, половину – мистеру Кумару.

– Спасибо, Писин, – сказал один.

– Спасибо, Пи, – сказал другой.

Мистер Кумар первым подошел к заборчику и протянул зебре угощение. Толстые, сильные черные губы сомкнулись на куске моркови. Мистер Кумар не отпускал. Тогда зебра впилась в морковку зубами и перекусила ее. Громко похрустела секунду-другую и потянулась за остатком, обхватив губами пальцы мистера Кумара. Тот наконец отпустил морковь и коснулся мягкого носа зебры.

Настал черед мистера Кумара. Он не стал досаждать зебре лишний раз – отпустил лакомство, как только та ухватила его губами. Половинка моркови тотчас исчезла у зебры во рту.

Мистер Кумар и мистер Кумар были в полном восторге.

– Зебра, говоришь? – переспросил мистер Кумар.

– Ага, – кивнул я. – Принадлежит к тому же роду, что осел и лошадь.

– «Роллс-ройс» в мире лошадиных, – добавил мистер Кумар.

– Какое чудо! – сказал мистер Кумар.

– Зебра Гранта, – уточнил я.

– Equus burchelli boehmi, – сказал мистер Кумар!

– Аллахакбар,– сказал мистер Кумар.

– Очень красивая, – сказал я. И мы еще немного постояли у загона.

Глава 32

Известно множество случаев, когда животные устраиваются в жизни удивительнейшим образом. Звери тоже не чужды антропоморфизму – точнее, зооморфизму: это когда животное принимает человека или другое животное за представителя своего же вида.

Самый известный тому пример, и чаще всего встречающийся, – когда собака включает людей в свой собачий мир до такой степени, что начинает видеть в них подходящих партнеров для случки. Это вам подтвердит любой собачник, которому приходилось оттаскивать своего любвеобильного питомца от ноги оскорбленного гостя.

Наш бразильский агути прекрасно уживался с пятнистой пакой – они даже спали вместе, свернувшись в один клубок, пока агути не украли.

О нашем козо-носорожьем стаде я уже рассказывал, и о цирковых львах тоже.

Подтверждаются истории о том, как дельфины выталкивали на поверхность и поддерживали тонущих моряков – точно так же как эти морские млекопитающие помогают друг другу.

Еще я читал о горностае, который подружился с крысой, – при том, что других крыс по-прежнему пожирал, как это и положено горностаям.

Такой необъяснимый сбой в отношениях между хищником и жертвой мы однажды наблюдали и сами. Один мышонок продержался в террариуме с гадюками несколько недель. Другие мыши и двух дней не могли протянуть, а этот бурый Мафусаильчик успел соорудить себе гнездо и набить несколько кладовок крупой, которую мы ему подсыпали, – и шнырял при этом прямо перед носом у змей. Вот удивительно! Мы даже специальную табличку повесили для посетителей. И кончилась эта история тоже занятно: нашего чудесного мышонка укусила молодая гадюка. Может, она не знала, что он на особом положении? Или не успела к нему привыкнуть, как остальные? Одним словом, УКУСИТЬ-ТО она его укусила, но не сожрала. А слопала его, причем немедленно, одна из гадюк-старожилов. Молодая только разрушила чары. И все вернулось на круги своя: впредь ни одна мышь не задерживалась в террариуме надолго – все должным образом исчезали в глотках гадюк.