Журнал «Если» - «Если», 2012 № 02

• Название: «Если», 2012 № 02
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Раджнар ВАДЖРА. ПЯТЬ КОРОБОК ДЛЯ ДОКТОРА

Уже знакомый нашим читателям доктор для чужаков должен решить, казалось бы. неразрешимую задачу.

Адам-Трой КАСТРО. УБЕЖИЩЕ

А вот не менее запутанная проблема. И хотя на этот раз юридическая, но столь же драматичная для всех героев.

Леонид КУДРЯВЦЕВ, Дмитрий ФЕДОТОВ. МУСОРЩИКИ ВРЕМЕНИ

А может быть, дворники? Все зависит от точки зрения.

Павел АМНУЭЛЬ. ЧАЙКА

Этих мужчину и женщину не связывает более ничего. Электрон с Земли и атом железа из звезды Барнарда и те ближе.

Пол КОРНЕЛЛ. АРГУМЕНТ ПО-ДАТСКИ

Существование подобного альтернативного мира вызывает вопросы. Но детектив развивается в полном соответствии с его законами.

Джо ХОЛДЕМАН. НЕ БУДИ ЛИХО…

Бывший солдат прибывает на планету, где тридцать лет назад участвовал в боевых действиях.

Крейг ДЕЛЭНСИ. ТРИ ДЖУЛИИ

Так сколько же их, в конце концов?!

Александр ТИМОФЕЕНКО. КУДА УЖ РЕАЛЬНЕЕ…

«Лукоморья больше нет, все, о чем писал поэт, — это бред».

Аркадий ШУШПАНОВ. ЛЮДИ ТЕЛА

…Или актеры без лиц.

Сергей КУДРЯВЦЕВ. ЛИДЕРЫ-2011

Неожиданностей мало: кто больше всех хотел прорваться в лидеры, тот и стал им.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

А ведь кому-то такой юмор нравится…

Глеб ЕЛИСЕЕВ. «Я — СЕМЬЯ…»

«…во мне как в спектре живут семь „я“ — этот отрывок из поэтической миниатюры Андрея Вознесенского отлично описывает тему статьи.

Мария ГАЛИНА. КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ В АНК-МОРПОРКЕ

В Одессе это делалось по-другому, но все революции в чем-то похожи.

РЕЦЕНЗИИ

И фэнтези, и НФ, и альтернативная история, и фантастиковедение, и новеллизация, и даже феминистская НФ.

КУРСОР

Как Байконур вдруг очутился в Астане…

Валерий ОКУЛОВ. ЗНАМЕНИТЫЙ НЕУДАЧНИК

Бывают такие странные книги, которые наперебой ругают и одновременно взахлеб читают.

Вл. ГАКОВ. ЗАПОВЕДНИК ПРИМАТОВ

Этот писатель серьезно пошатнул авторитет Дарвина, доказав возможность обратной эволюции.

Сергей СЛЮСАЙЕНКО. ТЕОРИЯ УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Настоящий научный вопрос задал читателям журнала самый настоящий ученый.

ПЕРСОНАЛИИ

Многие критики полагают, что житейская биография писателя неизбежно отражается в его творчестве. В таком случае авторы нашего журнала, как минимум, гости из будущего, а возможно, и вовсе маскирующиеся под людей пришельцы.

---

Я открыл глаза.

— Пациент пришел в себя.

Это сказала девушка, молодая и красивая. Она смотрела на меня с неподдельным участием.

Я подумал, что в реальном мире такие хорошенькие сиделки редкость. Значит, расслабляться пока рано. За спиной у девушки виднелась белая стена, на вид самая обычная — не шевелилась, не обрастала иглами или зеленой травкой, никакие звериные морды со злобно оскаленными клыками из нее не выглядывали.

— Или мне это только показалось? — пробормотала сиделка.

— А ты проверь.

Тот, кто сказал это, находился вне поля моего зрения.

Кто он — врач, доктор?.. Я болен? И чем, позвольте спросить?

— Пациент, скажите что-нибудь. Как вы себя чувствуете?

— Где я?

— Вы у нас, и вы в полной безопасности.

— А точнее?

— Точнее я вам скажу, как только узнаю, кто у меня на попечении.

Знакомые игры. К счастью, любой вольный собиратель способен легко выяснить, где он находится и в каком времени застрял, подобно тому, как птица определяет направление полета. Стоит лишь задуматься, и ответ придет сам собой.

Я ухмыльнулся.

— Будем торговаться?

На пухлых губах сиделки появилась ироничная усмешка.

— Спорим, твоя жажда узнать, где ты, сильнее моего желания выведать, с кем я имею дело?

И куда только делось все очарование? От сочувствия не осталось и следа. Словно кто-то повернул выключатель.

— В самом деле?

— Угу. И у меня есть еще одно преимущество.

Я поморщился:

— И какое?

— Оно рядом с тобой. — Это сказал тот, кого я принял за лечащего врача.

Я приподнялся, чтобы взглянуть, на него, и сразу понял, что ошибся. Нет, это кто угодно, только не врач. Лицо, как у тюремного надзирателя, халат грязный, а в руке ржавая пила-ножовка.

— Лечить откажетесь? — как ни в чем не бывало поинтересовался я.

— Отчего же, возьмусь, — сказал мнимый доктор. — Мой метод разом восстанавливает способность к речи.

Я взглянул на сиделку.

— Соглашайся, соглашайся, — кивнула она.

Не пора ли свалить отсюда подобру-поздорову? И как можно скорее. Только бы встать…

— Лежите, больной, лежите, — стальным голосом приказала сиделка, уловив мое движение. — Доктор прописал вам постельный режим.

Человек в синем халате шагнул ко мне…

И тут по другую сторону кровати я заметил слабый жемчужный отсвет. Я знал: этот мерцающий прямоугольник — открывшаяся дверь в иное время. Мне оставалось лишь приподняться и нырнуть в нее рыбкой.

Именно так я и сделал. Падая, я видел протянутые ко мне руки, но понимал, что меня им уже не ухватить — слишком руки коротки. Еще раз прикинул в уме, куда меня занесло. Выходило, что это кусочек, некогда выпавший из общего полотна времени и обособившийся. Скорее всего, это двадцатый век, из которого я родом, а безумцев в нем было предостаточно.

Понимают ли доктор с сиделкой, что со временем у них не все в порядке? Интересно, сколько стихийных собирателей они успели обработать? Ведь не каждый из тех, кто к ним попадал, осознавал, каким даром он обладает, а потому не мог вовремя унести ноги.

Хочешь не хочешь, а придется ими заняться, но сначала надо найти Аристотеля и спасти Бородавочника.

Сразу после меня дверь закрылась, оставив на стене едва заметное пятнышко. Через несколько мгновений оно исчезнет.

Я летел в пустоту, падал все ниже и ниже. Что там, на дне? Знать бы…

7.

Где затерялся след любителя старых зонтиков? Да нет же, вот он, летит к своему неведомому гнездовью, перепрыгивая из одного времени в другое. Колоритные картинки, словно в калейдоскопе, мелькали у меня перед глазами одна за другой. Я видел метеоритный дождь в Сибири и заросли лотоса на Ниле, мимо них величественно проплывала золоченая, похожая на сбывшийся сон нувориша, ладья фараона. Забрызганные кровью боевые колесницы сменялись мирно пасущимися стадами мамонтов. И куда-то скакали на своих коротконогих лошадках узкоглазые кочевники. Лошадок почему-то было жалко. Казалось, они выполняют непосильную для них миссию и вот-вот рухнут под тяжестью здоровенного амбала, облаченного в кожаные доспехи с железными бляхами.

Ничего в этом не было удивительного, но все в высшей степени странно, как и положено в настоящей, всамделишной жизни. И память, поскольку я начал к этим прыжкам привыкать, теперь фиксировала лишь отдельные, яркие моменты. Путешествие стало чем-то вроде мозаики, в которой были опять всадники, в огромном количестве, а также жители древних Афин, сидящие вечерами с чашами в руках. И еще там нашлось место зулусам, их военным танцам, сопровождаемым гортанными выкриками и воздетыми вверх ассагаями. Меня преследовали сладкий запах квартала красных фонарей Амстердама двадцатого века и мерзкая вонь придорожных канав Европы времен Крестовых походов. Я слышал крики убегающих от свирепых ирокезов мирных поселенцев и радостный вой трибы питекантропов, завалившей шерстистого носорога.

Фрагменты становились все короче, накладывались один на другой, перехлестывались, сливались. И вот уже в зулусские рты льется густое греческое вино, а сами они обнимают вакханок. Десант эскимосов, перерезав ножами с рукояткой из моржового клыка всю стражу, грабит дворец Людовика XVI. Танки «Шерман» катят навстречу татаро-монгольской орде, и сидящие на броне бравые пехотинцы готовы сразиться хоть с самим чертом, лишь бы это было оплачено золотом. У подножия недавно построенной пирамиды Хеопса начинается бейсбольный матч, а в лабиринт венецианских каналов занесло парочку пирог с ирокезами, и сидящие в них воины пытаются обменять на бобровые шкурки несколько блестящих сувениров в первой же попавшейся лавке.

Картинки замелькали чаще, полотно времени изогнулось под прямым углом, и, хотя это было невозможно, я на мгновение увидел его с торца. Потом все вернулось к обычному порядку, а хоровод цветных пятен оборвался росчерком силуэта улетающего попрыгунчика.

8.

Жара. По аллеям парка прогуливаются люди. Вот девушка с тележкой. Крышка стоящего на тележке контейнера откинута, и оттуда видны брикеты льда.

— Осталось только ванильное.

После этих слов нужно тотчас повернуть и сделать три шага в сторону киоска «Союзпечати».

Так, сделал. Очень хорошо. Теперь пауза, во время которой ни в коем случае нельзя смотреть вправо. Ну как не умилиться малышу в коляске, которую везет очень даже симпатичная мамаша, как не задержать на них взгляд? Нет, туда смотреть не следует, иначе придется делать еще один оборот.

Пауза.

Я стою, упершись взглядом в точку чуть ниже вывески «Продукты». Из кирпичной стены над витриной торчит что-то, смахивающее на крысиный хвост. Кусок старой проводки? Сразу не разберешь. Пялиться на эту торчащую из стены штуку не возбраняется.

Смотрю ровно минуту. Теперь следует отмерить вправо десять с половиной шагов. Глазеть при этом можно на что угодно и сколько угодно. Главное — двигаться в нужном направлении и остановиться в надлежащей точке. Я словно танцую сложный танец, ни одно па которого нельзя перепутать. Иначе придется начинать все сначала. Впрочем, в запасе у меня вечность, а значит, время для этого есть. Уйма времени.

Вот такой «день сурка». Петлей времени называется. Никаких поцелуев и ухаживаний. Страшная скука и механические движения, чтобы чуть-чуть расширить ловушку. Рано или поздно она разомкнется, выпустит на свободу.

Впрочем, есть и радости. Можно побаловаться пломбиром. А ванильного мороженого нет. И это почти трагедия. Так хочется ванильного… Оно на другой стороне парковой аллеи, но туда сейчас нельзя, а потом его не будет.

Шаг, еще один шаг.

Улыбнуться девушке в синем платье в белый горошек. Кстати, ей можно даже помахать рукой. Правда, это отнимет еще полчаса от цикла, но в это время, проверено, никакой обязаловки. Девушка — оазис, место отдыха. Иногда это необходимо, для того чтобы просто перевести дух, но не сейчас. В этот раз я дойду до конца без передышек, на одном дыхании. И если догадка верна, то расширить петлю еще на полминуты удастся. Даже если меня ждет провал, то это лишь в одном обороте. Рано или поздно выход найдется.

Это я уяснил, разорвав вторую петлю времени. Как давно это было? Неважно. Какая эта по счету? Кажется, восьмая. А если точно? Неважно. Главное, мое путешествие неизвестно куда в поисках Аристотеля уже принесло хоть какой-то результат. Я научился разрывать петли времени.

Теперь следует присесть на скамейку и полюбоваться лебедями в пруду. Как только вон тот черный подплывет к мосту за куском булки, надо посмотреть в сторону статуи девушки с веслом, будь она неладна.

Сколько раз я видел это топорное творение? Десять тысяч, двадцать, сто? И еще увижу, по крайней мере сейчас. Правда, есть надежда, что в последний раз. Если удастся расширить петлю хоть на полминуты, есть вероятность, что она лопнет. Небольшая, но все же.