Сергей Волков - Анабиоз. Марш мародеров

• Название: Анабиоз. Марш мародеров
• Автор: Сергей Волков
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 78-5-373-04525-4

2016 год. Запущен коллайдер нового поколения. Во время эксперимента с высокими энергиями что-то пошло не так, и человечество погрузилось в анабиоз на 30 лет. Заснули все, но проснулся не каждый… Тренер молодежной сборной по стрельбе из лука Ник Проскурин и его воспитанница Эн приходят в себя в казанской гостинице. Вокруг — чужой, мертвый город. Разрушенный, заросший, мрачный и страшный. Он ничем не напоминает ту блестящую Третью столицу России, каковой был тридцать лет назад. Теперь Казань находится во власти мародеров, бандитов и диких зверей. Ник и Эн прибились к небольшой общине. Они пытаются выжить, но за жизнь придется драться. Насмерть.

---

— Нафига? — в своей обычной манере спрашивает Хал. — Чтобы жратву отобрали? Мало ли кто тут тусуется, блин.

— АК… — бормочет Ник. — Странная аббревиатура.

— Может — «Аномальная Кривая»? — высказывает предположение Эн.

— Или «Автомат Калашникова», — хохочет Ник.

— Или «Ак»? — включается в угадайку Хал. — Ну, который «Барс».

— Или «Ангмарское Королевство»? — продолжает Эн.

— Это чё за хрень? — таращит черные глаза татарин.

Девушка усмехается:

— Ты Толкиена не читал, что ли?

— Какого еще… Всё, киттек[4], — неожиданно Хал начинает психовать. — Шагайте, негры, солнце уже высоко!

— Здесь все как в сказке, — задумчиво говорит Эн пятью минутами спустя, разглядывая молодые деревья, проросшие сквозь асфальт на парковке возле одного из домов на Взлетной улице. — Как в страшной, злой сказке. Готика такая. Братья Гримм, Шарль Перро. «Спящая красавица». Принцесса уколола палец веретеном, все уснули. Прошло сто лет. Замок и окрестности заросли деревьями и кустами. А потом пришел принц и поцеловал спящую принцессу…

— И все проснулись, блин! — подхватывает Хал бодрым голосом. — Сказочка… А кто принцесса-то? И почему все уснули?

— Не сто лет прошло, — вмешивается в разговор Ник. — Меньше. За сто лет тут бы такие дубы-колдуны стояли, что не продерешься. Газеты же нашли, Аркадий Иванович по датам смотрел. Две тысячи шестнадцатый год, июнь, июль. Старее нет. И в Цирке народ говорил — лет двадцать девять, тридцать нас… ну, не было.

— А где мы были? — свесив на бок черную челку, интересуется Эн. — Ведь где-то же были, да? Мы же живые…

— Живые, — ежится Ник, припоминая, как шесть дней назад он пришел в себя после долгого — или мгновенного? — небытия.

Даже теперь думать об этом было больно, а тогда, почти неделю назад, его корежило и выгибало дугой. Боль жила в каждой клеточке тела, была внутри и снаружи, рвала внутренности, железным обручем стискивала голову, огнем жгла суставы. В холле гостиницы «Волга», где Ник очнулся, царило запустение, но он тогда не обратил на это внимание — просто катался по пыльному полу и выл, словно раненный зверь.

Когда боль чуть-чуть ослабила когтистую хватку, накатила дурнота. Все плыло перед глазами, спазмы сводили желудок, а сердце, казалось, хотело взломать грудную клетку и вырваться наружу. Так продолжалось не меньше часа, и лишь потом Ник сумел кое-как подняться на ноги и оглядеться. То, что он увидел, напугало парня еще сильнее, чем приступ неизвестной болезни.

Казалось, совсем недавно, вот перед самым приступом, он спустился из номера на ресепшен, чтобы договориться о сдаче номеров и заказать такси в аэропорт. Ник отчетливо помнил улыбчивое лицо девушки-администратора Гули, ее фирменный жакетик и крохотный золотой значок с изображением крылатого змея Зиланта, герба Казани, в петличке. Еще в память врезались часы над стойкой, рекламные буклетики, пальмы в кадках, оранжевые шторы, залитая солнцем улица за окном, вымытый до блеска мозаичный пол, в котором отражались плафоны освещения.

Ник хорошо запомнил, что он сказал Гуле в самый последний момент:

— Позвоните, пожалуйста, в номер, когда придет такси.

— Конечно, не волнуйтесь, — улыбнулась девушка.

И всё.

Тишина.

Темнота, прорезаемая золотистыми сполохами.

Мир исчез, чтобы мгновение спустя обрушить на Ника ревущий водопад боли и страданий. А когда терзающий поток схлынул, Ник увидел, что никакого солнца за окном нет. И оранжевых штор тоже нет. Все вокруг сделалось серым, пыльным, грязным, как будто орда сумасшедших дизайнеров-апокалипсистов промчалась по холлу, разбрызгивая вокруг грязь, корежа предметы, ломая мебель, разбивая плафоны.

Пальмы превратились в сухие струпья, кадки расселись горками земли, стойка ресепшена проломилась, в потолке над нею зияла дыра, часы на стене покрывал толстый слой пыли. В углах колыхались полотнища паутины, обивка кресел вспучилась, потеряла фактуру и цвет.

— Гу-уля-я… — еле выдавил из себя Ник. Сделал шаг, другой, ухватился за торчащий угол стойки и, не удержав равновесия, повалился на грязный пол.

Второй раз он встал куда увереннее — дурнота проходила, руки-ноги сделались почти послушными. Снова взявшись за покрытую растрес shy;кавшимся пластиком панель стойки, Ник навалился на нее грудью.

— Гуля! Вы… вы здесь?

Ответа не было. Ватная тишина, плотная, непривычная, пугающая, окружала Ника со всех сторон. Ни звука. Ни ползвука. Ни даже шороха. А ведь вокруг огромный город, третья столица России! В городах вообще не бывает тишины. Даже ночью обязательно есть какие-то звуки — шум мотора проехавшей где-то машины, тиканье часов, жужжание кондиционера у соседей за стеной, урчание холодильника, вой сирены «Скорой помощи», грохот мусоровоза в соседнем дворе. Эти привычные каждому городскому жителю звуки давно стали фоном, их никто не слышит, на них не обращают внимание.

Но вот они исчезли — и Ник ощутил себя глухим.

— Эй! — испугано позвал он и тут же скривился от боли — странный приступ не прошел до конца, боль еще жила в нем и коварно напомнила о себе.

С трудом перегнувшись через стойку, Ник посмотрел вниз и увидел коричневый человеческий череп, облепленный плесенью. Череп выглядывал из кучи гнили, придавленный здоровым куском бетона, сорвавшимся с потолка. Единственным ярким пятнышком здесь был крохотный золотистый значок с крылатым змеем Зилантом.

Ник вскрикнул, отшатнулся, упал, но тут же вскочил, уже не обращая внимания на боль.

— Наташа-а! — закричал он. — Наташка!

И спотыкаясь, побежал к лестнице, ведущий на верхние этажи гостиницы.

Они приехали в Казань в конце июля 2016 года на первенство России среди юниоров. Сборная Иркутской области по стрельбе из лука, полтора десятка парней и девчонок. И три тренера, одним из которых как раз и был Ник. Никита Проскурин.

Соревнования прошли, что называется, «на ура» — в командном зачете иркутяне уверенно взяли бронзу. С личным состязаниями все сложилось не так гладко, до медалей добрался только «блочник» Женька Старостин, а в классическом луке все надежды тренеры возлагали на Наталью Николаеву, миниатюрную брюнетку с косой челкой, острым языком и хорошими спортивными перспективами.

Главная соперница Натальи — или Эн, как ее называли в команде — читинка Людмила Зайцева не пожелала уступать, и стрельбы затянулись. Два раза — неслыханный случай! — лучницы набрали одинаковое количество очков. Главный тренер иркутян Семен Сергеевич Бокарев в приказном порядке велел Нику остаться с Николаевой, а команда отправилась домой — не пропадать же заказанным и, что самое главное, оплаченным билетам.

Эн все же уступила Зайцевой. Причем уступила совсем чуть-чуть, обидные два очка — 572 против 574-х. Заслуженное «серебро» расстроило девушку. В придачу к отличным спортивным данным природа наградила ее трудным характером: Эн не признавала ни в жизни, ни в спорте полутонов и для нее существовало только одно место — первое. Первое — и точка!

— Я брошу лук! — рыдала Эн в раздевалке после награждения.

Ник бестолково топтался рядом. Он был на восемь лет старше своей воспитанницы, но не имел опыта в плане утешения истеричек противоположного пола. Да и вообще с женщинами Никите не везло. Школьная первая любовь, пара мимолетных увлечений, один драматический роман с грустным финалом, ворчание матери: «Пора тебе жениться, сынок» — вот, пожалуй, и всё.

— Наташа, поедем в гостиницу. У нас самолет вечером, — наконец выдавил он из себя неуклюжую фразу.

— Никуда не поеду! — топнула ногой Эн. — Умру прямо здесь!

Он все же уволок ее из огромного Дворца спорта «Мирас», выстроенного к Универсиаде 2013 года, посадил в такси. В гостинице истерика продолжилась: Эн разбросала вещи, пригрозила, что напьется, как бомж, на что Ник сообщил, что семнадцатилетним девушкам спиртного в России не продают по закону.

— Плевала я на законы! — выкрикнула Эн.

Ник вздохнул. К сожалению, на законы в Российской Федерации плевала не только юниорка Наталья Николаева.

Наконец, девушка успокоилась, и Ник отправился на ресепшен. А потом…

Потом все и случилось.

Сперва Ник бросился к лифту, вдавил пыльную кнопку — и как-то сразу понял, что электричества в здании нет. Пришлось бежать вверх по лестнице, перешагивая через три ступеньки. Второпях Ник не обратил внимания на кучи тряпья, мусор и грязь, невесть откуда взявшиеся там, где час с небольшим назад все сияло чистотой.

Час назад? А может быть, год? Или десять лет?

Ник миновал второй этаж, сделал особенно широкий шаг — и почувствовал, как на нем лопнули брюки. Ситуация комичная, анекдотическая, но Нику в тот момент было не до смеха. Он задержался на секунду, чтобы осмотреть себя — и пришел в ужас. Одежда висела лохмотьями. Рубашка скукожилась, половины пуговиц не было на месте, ткань истлела, под мышками образовались дыры. Брюки представляли собой еще более плачевное зрелище: одна штанина почти оторвалась, мотня прохудилась, на коленях зияли прорехи.